Александр Бушков - Волк прыгнул
— А сплетни не пойдут? — усмехнулся он, когда они поднялись на второй этаж.
Оксана остановилась, повернулась к нему:
— О репутации заботитесь?
— Не особенно, — хмыкнул он. — Даму не хочется компрометировать.
— Рыцарь вы наш… Вопрос можно? Почему вы даже здесь ходите в этих дурацких очках? Они ж у вас с простыми стеклами… и прическа дурацкая, совершенно вам не идет. Хотите, причешу как следует?
— Нам нужно серьезно поговорить…
— А кто спорит? — усмехнулась Оксана.
— Мне кажется…
— Глупости, — отрезала она. — Чтобы совершенно сбиться с делового настроя, мне нужно выпить раз в пять больше, а я пока что исключительно пригубливала… Ну, показывайте ваше логово. Выпить, надеюсь, найдется?
— Был где-то коньяк, — проворчал Данил, извлекая бутылку из шкафа.
— Зажгите настольную лампу, а верхнего света не надо, ладно? Создайте должную атмосферу для секретов и роковых тайн…
— А что, грядут роковые тайны? — серьезно спросил Данил, наклоняя бутылку над немаленьким бокалом.
— Как знать, как знать. Учитывая, что любая женщина сама по себе роковая тайна. — Оксана положила указательный палец на горлышко бутылки и держала, пока бокал не наполнился до краев. — Не сквалыжничайте, голова у меня крепкая… Видите, отпиваю глоточек, и не более того.
— Да бога ради, — проворчал он. — Как выражался классик, кушайте чаю сколько влезет и даже можете домой взять…
Оксана отпила еще глоточек, устроилась на диване и вытянула ноги:
— Вы не снимете с меня туфли?
Данил подошел, расстегнул субтильные ремешки, снял узенькие туфельки и аккуратно поставил их рядом с диваном.
— Благодарю вас, — церемонно раскланялась Оксана. — Теперь, если вас не затруднит, расстегните мне верхнюю пуговицу, здесь душновато.
— Пардон, на брюках или на жакете? — спросил он совершенно нейтральным тоном.
— На жакете, конечно.
Данил наклонился к ней и преспокойно расстегнул.
— Следующую.
Он выполнил просьбу с бесполым равнодушием, словно вскрывал конверт.
— Садитесь вон туда, — сказала Оксана. — Можно, я положу ноги вам на колени?
— Сделайте одолжение, — кивнул Данил. И с расстановкой принялся выпускать дым, посмеиваясь про себя. Молчание затягивалось, он все так же с отсутствующим видом дымил, откинувшись на мягкую спинку и не чувствуя ни малейшей неловкости из-за затянувшейся паузы, наоборот.
— Господи ты боже мой! — фыркнула Оксана. — Вас что, так уж и нереально вывести из себя?
— Интересный вопрос, — сказал он без всяких эмоций. — Пожалуй что можно. Но только не стандартным набором шаловливых дамских капризов.
— А вы, часом, не педик?
— Ничуть, — сказал он спокойно. — Но и не сексуально озабоченный юнец. Я на службе, Оксана Моллаховна. Неужели всерьез думаете, что я так и кинусь, пыхтя и сопя, совлекать с вас одежды? Я в жизни расстегнул чертову уйму женских пуговиц и снял немало туфелек, но это всегда было только в тот прекрасный миг, когда я начисто был свободен от дел…
— А я…
— А вы умнее, чем прикидываетесь, — сказал Данил. — Это ж ясно. Можете вы мне с ходу ответить на парочку вопросов? Почему вы решили, что в вашем кабинете могут быть микрофоны? Откуда вообще такое убеждение?
— А если я сейчас запущу в вас бокалом, встану и уйду? — спросила Оксана, впрочем, без скандальных ноток в голосе. — Неужели думаете, трудно будет отыскать новую работу в этом городе? Не столь уж… Запустить?
— Только не бокалом, — сказал Данил. — Ненавижу подбирать осколки стекла.
Да и одежда спиртным вонять будет.
— Ну, в таком случае — даю вам легонькую пощечину и гордо ухожу?
— Не выйдет.
— Интересно, почему?
— Сам не знаю, — сказал Данил. — Я еще не понял, что мешает вам так именно и поступить… но что-то мешает. Вы не должны сердиться на меня. Я ничего плохого вам не сделал, ни прямо, ни косвенно. Меж тем у вас проглядывает нотка наигранной злости… Климов вас чем-то обидел? Но причем здесь я?
— Причем? — Оксана гибко извернулась, сбросила ноги с его колен, мимоходом отставила бокал на столик и, скрипнув плотным шелком костюма, придвинулась вплотную, окутав облачком из аромата дорогих духов и чистой, свежей кожи. — Вы-то как раз и причем. Очень даже, пан Черский. Вы ведь всем заправляете, верно? Это ваши люди здесь у нас суперменствуют… точнее, кое-кто в прошедшем времени… Я о Климове. Хотите откровенно, не по-женски? Я — молодая, здоровая баба, при всем моем, смею думать, уме и, искренне надеюсь, деловой хватке мне иногда нужно, чтобы нормальный здоровый мужик разложил на постели и затрахал до звона в ушах… а главное, чтобы это происходило чаще, чем раз в месяц или даже неделю… Тут есть какое-то извращение?
— Нет.
— Великодушно благодарю за понимание… Так вот, мне в жизни попадались и плохие любовники, и неумелые, и даже один альфонс современного розлива, который пытался решать финансовые проблемы за мой счет. И по физиономии от мужика получала о, единожды… Это опять-таки нормально, жизненный опыт, он же сексуальный. Но я впервые столкнулась с ситуацией, когда мужчина меня использует не в финансовом плане, не в сексуальном, не в житейском… Даже не знаю, как это назвать… Ситуация, когда ты служишь вывеской-прикрытием для занятого своими делишками промышленного шпиона.
— Климов?
— Ага. Этакая удобная декорация. «Глядите, люди, я блядую!» «Все видели?»
А на самом деле сей супермен вышмыгивает из моей постели в удобный момент и мчится делать дело…
— Можно нескромный вопрос? Только без швырянья бокалами.
— Валяйте, — фыркнула она, еще не остывши.
— Искомое удовольствие получали? До звона в ушах?
— Ну, большей частью…
— Опять-таки, откуда такая злость? — спокойно спросил Данил. — Только из-за осознания того, что вас использовали в виде декорации? Не очень верится. Раз вы для себя не ищете глубоких чувств а-ля Анжелика, то и от партнера их наверняка не ждете. Ну не романтическая ж вы школьница, в самом-то деле? Вот, держите ваш бокал, закурите… Успокойтесь немножко, ладно? В чем проблема?
Оксана отхлебнула коньяка, поперхнулась, по-детски промокнула губы тыльной стороной ладони. Данил терпеливо ждал, поднеся ей зажигалку.
Возбуждение охотника на тропе легонько пульсировало в висках размеренными толчками крови.
— Я боюсь, — наконец призналась она со вздохом. — Серьезно. Вокруг что-то неприятное заворачивается.
— Думаете, он не просто так утонул?
— Думаю, подозреваю.
— Он вас во что-то такое посвящал?
— Да как сказать…
— Неподходящий оборот речи, — сухо сказал Данил. — Человек либо знает точно, либо нет. Для страха должны быть серьезные основания. Вы, может быть, расскажете подробнее? Лично я вас ни во что не втравливал… и не давал таких распоряжений. И так уж теперь повернулось, что защитить вас могу только я. Ну что поделать — получилось так… Можно ругать меня последними словами, можно швыряться туфельками и бокалами — но что вы этим исправите?
Вы ж умница…
— Дура, — огрызнулась она. — Раньше следовало обеспокоиться… Но кто мог подумать?
— Рассказывайте, Оксана, — сказал он мягче. — Будем думать, как вас вытаскивать… если только и в самом деле у страхов есть основание.
— Есть, будьте уверены.
— Итак? Соберитесь с мыслями, я не тороплю…
— Только извините уж, если чем шокирую…
— Нереальная задача — меня шокировать, — признался Данил.
— А вы в самом деле охраняли Брежнева?
— Было дело… Не отвлекайтесь, ладно?
— Ладно, — кивнула она с горестным вздохом. — Налейте еще, а? Спасибо… Ну вот… Значит, живет-поживает вышеупомянутая молодая женщина, в некотором роде — вдова при живом муженьке. Поскольку благоверный, как интеллигенту и положено, главным образом спасает демократию, человечество, родину и свободу… В компании таких же импотентов духа и тела. Знаете, я однажды со злости сорвалась с цепи и за неделю затащила в постель аж трех его сподвижников по спасению отчизны. И не получила ни единожды удовольствия.
Сопят, потеют, побыстрее кончают и вновь рвутся спасать отечество от тирана.
Тоска… Бывают на стороне маленькие радости, конечно, но жизнь, в общем, скучна. И тут появляется белозубый плечистый супермен. Цветы, постель, гармония, звон в ушах, загородные поездки… Боже упаси, я не теряла головы, мне просто было хорошо. И вдруг, вильнув взглядом, тебе выкладывают прямо в лицо:
«Извини, милая, ты великолепна, я от тебя торчу, но мне нужно работать…» До часу ночи еще можно побарахтаться, но в час пора вставать, заводить машину и исчезать на ночных дорогах…
Она замолчала. Старательно выждав, Данил сказал:
— Но это опять-таки уязвленное самолюбие…
И не более того.
— Вам конкретику? Хорошо. Мы с соблюдением всех правил конспирации выбираемся в Граков. 1 Тишина, безлюдье, лес, покой. Днем все нормально. А ближе к ночи в дверь деликатно стучат, и мой рыцарь вместе с напарником катят во мрак…
