Александр Тамоников - Служили два товарища
Обухов вздохнул:
– Да я бы с удовольствием, только сейчас работы подвалило. Заместитель в отпуске, приходится за всем самому приглядывать. Да и Юра днем и ночью таксует. Семью кормить-то надо.
– Чего ж ты его к себе не возьмешь?
– Звал, не идет!
– Почему?
– Не хочет! Говорит, ничто так не портит отношения, как совместная работа.
– Может быть, и прав твой взводный.
– Так я ему не просто работу по найму предлагал, а долю в бизнесе. Все равно не согласился. Даже стать компаньоном.
– Узнаю Писарева. Упертый!
– Да, этого у него не отнять.
– Ну что ж, раз не можете приехать, то передавай ему привет.
– Сам-то как, командир?
– Нормально!
– Не одичал еще в своей деревне?
– В городе быстрей одичаешь. Там хоть и полно народу, но каждый за себя. В деревне все по-другому. И люди другие. Более человечные, если можно так выразиться. Вот только вымирает деревня. И это плохо.
– Ты прав! А знаешь, мы приедем. Не сегодня, а недельки через две.
– Я всегда рад вам!
– Вот и договорились. До связи, Владимир Дмитриевич!
– До связи, Леня!
Обухов отключился. Неверов положил телефон в карман. Закурил, вспомнив тот девятилетней давности бой в горах. Майор Обухов в конце октября в ходе проведения подчиненной ему ротой операции с горсткой солдат попал в засаду боевиков. Ребята отбивались до последнего патрона. После чего пошли на духов врукопашную. Силы были не равны, и Обухова взяли в плен. Банду Вахи разгромили, но главарь сумел скрыться вместе с плененным майором. На бандита чуть позже вышли, предложили обменять Обухова на группу плененных наемников из Афганистана. Ваха отказался. Разведка сбросила информацию, что главарь банды решил устроить российскому майору публичную казнь. И тогда Неверов принял решение отбить своего подчиненного. Обратился за разрешением на проведение специальной акции к вышестоящему командованию. Акцию запретили. И все же Неверов пошел за Обуховым. Собрал из добровольцев группу в пятнадцать человек и вывел ее в горы, на поиск лагеря Вахи. Впрочем, добровольцами вызвались идти все офицеры и прапорщики батальона, но Владимиру нужны были только пятнадцать человек. Логово Вахи нашли на вторые сутки поиска. Обложили. А ранним утром 5 ноября спецназ пошел на штурм брошенного горного аула, где укрылась банда Вахи численностью в сорок штыков. Бой выдался тяжелым. Несмотря на то что группе спецназа удалось подойти к аулу скрытно, местность не позволяла полностью заблокировать все подходы к нему, а посты охранения были выставлены грамотно. И все же спецназ решил задачу. Массированным огневым налетом спецы выбили основную часть боевиков, устроивших утреннее построение. И пошла атака. Уцелевшие бандиты, занявшие позиции среди развалин, огрызнулись довольно плотным огнем. Но Ваха потерял управление над остатками банды. И боевики действовали хаотично, что позволило группе спецназа войти в аул. И вот тогда отличился капитан Писарев, взводный роты плененного Обухова. Именно он каким-то необъяснимым образом заметил в расщелине скалы пулеметную точку противника. Вовремя заметил. Еще несколько секунд – и пулеметчик накрыл бы спецназовцев. Но Писарев опередил пулеметчика, уничтожив огневую точку выстрелом из гранатомета. Капитан проявил себя и в штурме дома, где с горсткой боевиков засел Ваха. Там же в подвале, как показал один из раненых моджахедов, находился и майор Обухов. У главаря банды была хорошая позиция для ведения круговой обороны. Дом стоял на некотором удалении от аула, под скалой, имея перед собой довольно большой участок открытой, простреливаемой местности. Кроме того, Ваха предупредил спецов, что если те не отойдут от аула, то он убьет Обухова. Понимая, что какие-либо переговоры с главарем банды вести бесполезно и выпускать из брошенного селения боевиков нельзя, а также то, что и прямой штурм отдельно стоящего здания в создавшейся обстановке невозможен, Неверов лихорадочно искал решение проблем. Тогда-то его и вызвал по связи Писарев, взобравшийся на скалу. Капитан попросил прикрыть его огнем для того, чтобы спуститься на плоскую крышу дома. Командир батальона оценил замысел взводного и приказал подчиненным открыть огонь по зданию. Писарев спустился на крышу. Задымив местность, спецназовцы начали сближение с объектом. Боевики ответили слепой беспорядочной стрельбой, не нанесшей группе никакого вреда. Отвлеченные маневром российских спецназовцев, люди Вахи пропустили проникновение внутрь здания капитана Писарева. А тот, предупредив Неверова, ударил по боевикам с тыла. Что кардинально изменило обстановку, позволив и бойцам группы ворваться в дом. Участь Вахи и его подельников была решена. Уничтожив боевиков, спецы начали поиск входа в подвал. И не нашли. В доме. Пришлось вновь допрашивать пленного. И только в ходе допроса выяснилось, что вход в подземелье находился рядом со зданием у скалы, замаскированный валуном. Вниз ушел все тот же Писарев. Он сообщил, что Обухов жив, но заминирован. Бандиты приковали его к стене, облача в «пояс шахида». Неверов выслал в подвал сапера батальона. Старший лейтенант снял с ротного взрывчатку. Обухова подняли наверх. Майор был сильно избит и не мог передвигаться самостоятельно. Пришлось выносить на плоскогорье на самодельных носилках. Несли по очереди. Вынесли. А когда Владимир вызвал «вертушку» для эвакуации группы, неожиданно из «зеленки» появилась еще одна банда. Пришлось отменить эвакуацию и принимать бой. И только после отхода отряда боевиков, понесших серьезные потери, вертолет смог забрать спецназовцев. На борту, по пути к месту дислокации, Неверов узнал, что трое его офицеров вели последний бой ранеными. По прибытии в батальон Обухова и раненых отправили в госпиталь, а в часть на следующий день прибыл командующий. Неверов в личной беседе с генералом получил строгий выговор за проведение не санкционированной свыше боевой операции. А чуть позже перед строем личного состава командующий вручил Неверову орден Мужества. А вскоре в строй вернулся Обухов, вновь приняв командование ротой. Ненадолго. Через год батальон расформировали, большую часть офицеров отправили в запас. Кого-то перевели в другие части. Неверов, Обухов и Писарев оказались в числе уволенных. Владимир уехал в Переслав, Леонид и Юрий – в Москву. Нашли они друг друга случайно. Неверов приехал в столицу купить компьютер. Как проехать на «Горбушку», он не знал. Решил воспользоваться такси. Вышел на стоянку у Казанского вокзала. Увидел группу таксистов. Подошел к ним. И тут услышал до боли знакомый голос: «Командир, ты?» Среди таксистов был Писарев. Так встретились комбат и взводный. Юра отвез Неверова туда, где Владимир купил ноутбук, а потом прямиком доставил в офис Обухова, который на гражданке заделался бизнесменом. Открыл автосервис для иномарок, начавших заполнять российский рынок. И дела у майора запаса шли неплохо. Встреча затянулась до утра. Офицерам было что вспомнить. После той встречи Обухов с Писаревым несколько раз приезжали к Неверову. Часто звонили. Вот и сегодня Леонид вспомнил о своем командире. Сказал, что через две недели приедет! Вместе с Писаревым. Значит, ребята приедут. Обухов всегда держал слово. Что ж, времени подготовить встречу у Неверова более чем достаточно.
От воспоминаний Неверова оторвал Лопырь, вышедший к Владимиру со стороны пруда:
– Володь! Ты чего это задумался?
Неверов, выбросив окурок, посмотрел на соседа:
– Да так, Петрович! А ты, смотрю, почти трезвый?!
– Так че мне с бутыли будет? Да еще неполной. Стакан знакомцу пришлось налить.
– Ты свою не видел?
– В том-то дело, что видел и нахожусь в полнейшей непонятке.
– Что такое?
– Вычислила она меня. Как с Василием, знакомцем, пузырь уговорили, так и объявилась моя Зинаида. Мы в сенях у Васьки на хате угнездились, выпили, закусили. Сидим, курим, о жизни базарим. А тут дверь открывается, и Зинка входит. У меня челюсть и отвисла. Нашла ж таки, и кто ей мог сдать меня? Но это хрен с ним. Это ерунда. Главное, Зинку-то будто подменили. Ни ора, ни ругани. Спокойно так спрашивает: «Выпили, мужики?» Васька икнул, я ответил: «Выпили и че?» Она: «Ничего! Пойдем, – говорит, – Иван, домой. Хватит по деревне болтаться». И Васька, зная характер Зинаиды, вторит: «Да, Вань, иди». Выхожу из хаты. Думаю, вот тут-то и начнутся разборки. Ни хрена. Зинка берет меня под руку. Представляешь? Я от неожиданности отшатнулся. Спрашиваю: «Ты че, в натуре, задумала?» А она лыбится: «Ничего, Вань! Просто хочу, чтобы ты домой пошел». – «А орать, – спрашиваю, – будешь?» Она: «Нет, хватит, наругались». Но самое главное, от чего я натурально охренел, говорит: «Не надо больше перед людьми позориться, я сама тебе налью». Нет, ты понял, Вова? Моя Зинка мне предлагает налить. Я спрашиваю у нее: «Ты случайно башкой о дверной косяк не ударялась?» Она: «Прекрати, Вань, идем домой! Пошли». Я не врубаюсь в ситуацию, она лыбится, как будто пятихатку на дороге нашла. Уже к твоему забору с той стороны подошли, а я все ни хрена не пойму. Думаю, с чего это вдруг она так себя ведет? Не иначе, дома какую подлянку приготовила. Зайду и начнется… Сталинградская битва. Ну и решил слинять. Говорю, погоди, отлить надо. И шасть в кусты у пруда. Оттуда – сюда. А тут ты. Что происходит, Вова? Может, ты объяснишь? Все же человек образованный, академии всякие кончал, до полковника дослужился.
