Максим Шахов - Поцелуй Иуды
Мощный форсированный движок даже с пробитым колесом позволил «Форду» развить бешеную скорость. Стрелять по нему было нельзя, поскольку бросавшиеся в стороны пешеходы могли угодить под пули.
Все шло к тому, что «Форд» успеет нырнуть в парк и затеряется в аллеях. В тот самый момент, когда он круто повернул и устремился к боковому входу, откуда-то справа неожиданно выскочила «семерка» группы захвата.
Промчавшись напрямик дворами, она на полном ходу устремилась наперерез «Форду». В последнюю секунду тот притормозил, но избежать столкновения уже не смог. «Семерка» врезалась в правое переднее крыло «Форда», отбросила его к кустам и развернула.
Во все стороны брызнули стекла. «Семерка» юзом налетела на дерево, врезалась в него боком и сломала. Сидящих в машине бойцов и водителя от серьезных травм спасли только ремни безопасности.
Пассажиры «семерки» еще приходили в себя, а у «Форда» уже с визгом притормозили обе машины оперативников. Двери распахнулись еще на ходу, из них высыпали убоповцы:
– Не двигаться! Руки! УБОП!
Оба милиционера в «Форде» сидели неподвижно. От удара они, судя по всему, потеряли сознание. Казалось, что взять их будет легко и просто. Оперативники тут же бросились к «Форду», но все равно на какой-то миг опоздали.
Водитель «Форда» пошевелился и с трудом поднял голову.
– Руки! Сидеть! – услышал он вопли оперативников.
В тот же миг водитель «Форда» поднял пистолет, уткнул его себе под челюсть и нажал на спусковой крючок. Раскатисто грохнул выстрел. Пуля снесла водителю пол-лица, разворотив череп и изуродовав его до неузнаваемости.
Затем водитель уткнулся тем, что осталось от его головы, в руль, и вокруг разнесся заунывный сигнал…
Глава 100
Фирстов должен был умереть у своего подъезда, но его спасла реакция одного из бойцов группы захвата. Увидев высунувшийся из «Форда» пистолет, он рванул Фирстова к себе, и первая пуля Заварзина угодила не в сердце, а в правую сторону груди Фирстова.
Заварзин тут же выстрелил снова, но боец уже валил Фирстова на асфальт, так что вторая пуля угодила Мише в шею.
К моменту третьего выстрела боец группы захвата успел прикрыть собой задержанного, и последняя пуля вонзилась в его бронежилет.
От удара спаситель Фирстова на несколько секунд отключился, но довольно быстро пришел в себя.
– Ой, мля! – прохрипел он, с трудом приподнимаясь.
– Жив? – крикнул подскочивший замначальника УБОПа.
– Кажись, жив…
Оба перевели глаза на задержанного и поняли, что дело худо. Фирстов был жив, но состояние его явно было критическим.
Мертвенно-бледное лицо исказила гримаса боли, на губах пузырилась кровавая пена. Фирстов хрипел и задыхался.
– Давай в машину его! – крикнул замначальника УБОПа. – Быстро!
Вдвоем с бойцом группы захвата они подхватили раненого и запихали на заднее сиденье служебной «Волги». Три секунды спустя машина устремилась к выезду из двора.
– Стой! – крикнул водителю замначальника УБОПа.
Выскочив из «Волги», он метнулся к распластавшейся у бордюра женщине. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что доктор ей уже не нужен.
– Вот суки! – прошипел замначальника УБОПа.
Бросившись к лежащей на боку коляске, он оттолкнул какого-то прохожего, опустился на колени и вздрогнул от неожиданности.
Это казалось почти невероятным, но пухлый розовощекий младенец не только не вылетел из коляски, но, судя по всему, вообще не пострадал. Причмокнув соской, он уставился на замначальника УБОПа огромными зелеными глазами и проговорил:
– Ду-ду! Пух!
– Эт точно, – вздохнул замначальника УБОПа, быстро хватая ребенка на руки. – И ду-ду, и пух… Поедем, пусть теперь врачи тебя посмотрят!
Он живо прыгнул с ребенком в «Волгу» и крикнул водителю:
– Гони в больницу!
Глава 101
Доклад из Самары о покушении на Фирстова привел полковника Панферова в бешенство. Минут десять он был вне себя, матеря на чем свет стоит непрофессионализм территориалов.
По мере того как на борт сообщили детали, Панферов не то чтобы успокоился, но как-то смирился с произошедшим. Нехотя он был вынужден признать, что такой ход Заварзина предусмотреть было практически невозможно.
Это, конечно, не снимало вины с руководства Самарского УБОПа, но и изменить что-либо было тоже нельзя. Полковник Панферов при своей горячности всегда оставался реалистом. И теперь он прекрасно понимал, что следствие постигла настоящая катастрофа и Богданов практически обречен.
Доложив обо всем замначальнику ГУБОПа, полковник отключил телефон и до приземления в Самаре просидел, мрачно глядя за иллюминатор. Свою партию он проиграл вчистую. Туз снова обвел правоохранительные органы вокруг пальца. Панферову было неприятно осознавать собственное бессилие, но он умел держать удары.
Сразу после приземления полковник справился о состоянии Фирстова и велел немедленно ехать в больницу. Состояние раненого было не блестящим. Шею ему, правда, уже заштопали, в простреленное легкое для вентиляции временно натыкали трубок, но фактически он балансировал на грани жизни и смерти.
Фирстова готовили к сложной и опасной операции, но Панферов все же смог прорваться в его палату в реанимационном отделении. Как ни странно, но раненый все это время находился в сознании и ориентировался в обстановке.
– Здоров! – мрачно кивнул полковник, подходя к кровати.
– Его нельзя беспокоить! Это чревато! Немедленно покиньте палату! – возник в двери завотделением. – Я буду жаловаться!
– Уберите его! – бросил через плечо Панферов. – Скажите, что я быстро.
Заведующего отделением оттащили в сторону, дверь притворили. Бледный, с заострившимися чертами лица Фирстов, не мигая, смотрел на Панферова.
– Слышал? – криво усмехнулся полковник. – Врач волнуется, что ты раньше времени коньки откинешь, до операции. А какая, в сущности, разница? Все равно ты уже не жилец, я узнавал. Отжил ты свое, Фирстов. «Волгу» купил, а поездить уже не придется… А кто тебя на тот свет спровадил, знаешь? Успел увидеть? Кореш твой лучший Заварзин. А команду ему кто дал? Правильно, паханы твои. Это я к тому, Фирстов, что я бы на твоем месте подляну им подсунул. Они тебя небось уже похоронили, а ты им с того света – привет. Все равно ведь подохнешь, но хоть малину им пересрешь. Как тебе мыслишка?
Фирстов лежал неподвижно, но явно осознавал происходящее. Полковник выждал еще с полминуты и пожал плечами:
– Ну и дурак! Сдать их – святое дело! Бывай, не кашляй.
Панферов уже повернулся к двери, когда сзади раздался хрип:
– Пд-жди…
– Ну? Где Богданов? Куда вы его отвезли?
– Кль-цове…
– Он в Кольцове? Да?
– Не знаю… Мы его там…
– Ну-ну?
– Прр-грузили…
– Вы его в Кольцове перегрузили, да? В другую машину? Кто был в этой машине?.. Не знаешь? А какая машина? Легковая? Какой марки?
– Не з-запомнил… Быстро все… Она стояла с открытым багажником, мы его сунули в него, закрыли и вр-рассыпную.
– Цвет? Номер? Хоть что-то помнишь?
– Вроде светлая…
– Белая, бежевая?
– Не знаю…
– А номер? Может, хоть букву помнишь?
– Нет… Хотя…
– Что?
– Вроде две «тройки» там были… Рядом.
– А буквы? Хоть одну?
– Не знаю… Две «тройки»… Рядом… Это все.
Глава 102
На этот раз Елагин не стал дожидаться рейсового «Икаруса». Оставив свою машину в Пирее, он тут же поймал за углом такси и велел водителю быстро ехать в Элевсин.
– Что так рано? – удивился Туз, едва успевший к приходу Елагина продрать глаза. – Уже перечислили деньги?
– Нет, – отрывисто проговорил Елагин, ныряя в дверь. – У нас еще один прокол. На этот раз очень серьезный.
– Какой?
– В Самаре менты повязали одного из людей Поркуяна. А тот сдал им второго, но он смог выскользнуть из аэропорта.
– Как это могло случиться?
– В том-то и вопрос, Виктор Викторович. Но сейчас, боюсь, это уже не важно. Человек Поркуяна, который смог уйти из аэропорта, добрался до дома второго. Там полно ментов. Он сразу прозвонил Поркуяну и получил команду во что бы то ни стало убрать этого второго…
– Вышло?
– Похоже, нет. Во всяком случае, Поркуян мне до сих пор так и не позвонил…
– Твою мать, – вздохнул Туз. – Хорошо, что мы перестраховались…
– Да, – кивнул Елагин. – Но этого уже мало. Если какое-то звено проваливается, нужно отстегивать и следующее. Это азы, Виктор Викторович. Квартира для заложника, конечно, была идеальная, но она себя исчерпала. Мы обвели их вокруг пальца, выиграли время… В общем, я считаю, что Богданова нужно срочно перевозить в другое место.
– Но ведь это же риск! Из-за первого попавшегося сраного гаишника все может накрыться!
– Конечно, Виктор Викторович. Транспортировка – это всегда риск. Но в данном случае этот риск оправдан. Ситуация с людьми Поркуяна неясна. Поэтому мы рискуем значительно больше, оставляя все как есть. Поркуяновские исполнители знают немного, но мало ли что… Решать, конечно, вам, но я считаю, что следует как можно скорее произвести перемещение.
