Сергей Зверев - Агент без прикрытия
– Что я пропустил? – спросил Омар.
Чернокожий сержант покосился – выключена ли камера. И поняв, что его слова не попадут на пленку, ответил:
– Когда ты уехал, подтянули гранатомет и разнесли все вдребезги. Они не хотели сдаваться, – все же привел он аргумент в свое оправдание.
Американские пехотинцы не спешили входить в дом, из которого тянуло дымом. Вполне могло оказаться, что защитники, прежде чем умереть, успели поставить несколько мин-сюрпризов.
– Никто так и не вышел?
– Никто. – Сержант закурил. – Приедут пожарные, саперы, пусть они и заходят.
– Можно поснимать внутри?
Омар тут же понял, что продолжение сюжета само идет к нему в руки. Чутье его привело туда, куда надо. Его мозг профессионального журналиста-телевизионщика был заточен на такие вещи. В начале сюжета зритель увидит живых, сражающихся повстанцев, а потом их же, но уже мертвых.
«Получится даже трогательно», – рассудил он.
– Если жить надоело, можешь снимать, – предложил сержант, – там могут быть мины.
По дорожке, густо усыпанной битым стеклом и стреляными гильзами, обломками кирпича и штукатурки, Омар добрался до крыльца. Двери уже не было, ее просто смело взрывом. Прохладный полумрак особняка пропах пороховым дымом. На несколько секунд Омар включил подсветку камеры, осмотрелся. Предупреждение сержанта насчет мин он воспринял вполне серьезно, несколько его коллег уже погибли, снимая в оставленных боевиками домах. Но когда постоянно находишься рядом со смертью, чувство опасности притупляется.
Еще дымился развороченный шкаф, валялась на полу дверца с чудом уцелевшим зеркалом, в котором отражался лепной потолок. Найти кого-то на первом этаже Омар не рассчитывал – когда он покидал дом, защитники располагались на втором, откуда проще было обстреливать двор и улицу. По лестнице он поднялся наверх. Первый труп он обнаружил в коридоре. Взрыв скорее всего застал молодого парня, когда он хотел спуститься в холл. Он лежал на спине в обожженной одежде, продолжая сжимать в руках автомат. Омар снял его и двинулся дальше. Двое повстанцев, с кем он говорил перед своим уходом, оказались на прежних местах. Взрывом гранаты обрушило перегородку в ванную комнату, расколотый пополам фаянсовый умывальник был засыпан кирпичом, из оборванной водопроводной трубы скупо капала вода.
Омар уже обошел почти весь дом, но не мог понять одного. Когда он уходил, в доме оставалось около двадцати защитников, теперь же он обнаружил только пятерых погибших.
«Может, все же они перебрались с началом обстрела на первый этаж?»
Додумать ему не пришлось. У самого дома послышался звук работающего двигателя. Омар выглянул в оконный проем, придержав рукой длинный и острый, как нож, осколок стекла, торчащий из искореженной рамы. Через распахнутые ворота во двор въезжал армейский грузовик. Трое военных в иракской форме выбрались из него и лениво направились в дом. Омар встретил их уже внизу.
– Где трупы? – огляделся иракский сержант. – Мы приехали их забрать.
– Наверху.
– Сколько их там?
– Я насчитал пять.
– Должно быть больше.
– Я тоже так думал.
Сержант не дослушал, вместе с двумя солдатами он уже громыхал по лестнице. Журналист двинулся по первому этажу. Кухня, еще одна спальня, столовая. Нигде никого. Он добрался до самого отдаленного участка дома. Коридор упирался в глухую стену. И тут Омар услышал какой-то шорох, обернулся. Из кухни на него смотрел ствол автомата.
– Я журналист, – с испугом проговорил Омар.
В коридор вышел бородач, руководивший обороной дома, Омар не сразу и припомнил, как его зовут.
«Иса, – внезапно всплыло в памяти имя, – его зовут Иса».
– Где американцы? – спросил Иса.
– Они вокруг дома, отсюда не выбраться.
– Тихо, – приказал боевик и затащил Омара на кухню.
Теперь ему стало ясно, как удалось уцелеть Исе. За плитой и мойкой он увидел узкую лестницу, ведущую в подвал. На ступеньках стояли еще два повстанца.
– Я слышал, здесь говорили по-нашему, – сказал Иса.
– Приехали три иракца, забрать трупы. – Омар осторожно отвел в сторону направленный на него ствол автомата.
Иса ухмыльнулся.
– Ты не предатель. – Он осторожно приблизился к окну, выглянул. – А они с машиной.
– Я бы хотел уйти. – Омар уже мысленно сосчитал гранаты, висевшие на поясе Исы.
– Ты выйдешь отсюда только с нами. Зови солдат сюда.
Омар колебался, но нож с длинным лезвием заставил его решиться.
– Эй! – крикнул он. – Они здесь! – И тут же шепотом пояснил: – Они мертвых ищут…
– Стань в коридоре и встречай их, – тихо посоветовал Иса, когда уже звучали шаги.
Тридцатилетний сержант-красавец шел к Омару и широко улыбался из-под шикарных усов, двое его солдат шли чуть сзади. Журналист пытался сказать взглядом, что впереди ждет опасность, но делал это не очень убедительно. Его широкая улыбка вводила в заблуждение.
– Много их там?
– Много… – успел проговорить Омар и отступил в сторону.
Сделал он это вовремя – бесшумно и быстро трое повстанцев выскользнули из дверного проема. Мелькнули ножи. Один солдат упал с перерезанным горлом. Его товарищ и сержант лежали на полу и обреченно смотрели на бородача Ису. Тот ухмылялся. Произошло это почти мгновенно.
– Много… – в тон Омару сказал он, – нас много.
Журналист спохватился, что стоит с выключенной камерой, но не решился попросить разрешения включить ее.
– Думали, что нас уже нет в живых, – прохрипел Иса, вращая глазами, – предатели.
С десяток бойцов стояли в коридоре. Иса присел возле сержанта, которого держали за руки и за ноги двое повстанцев.
– Куда едете?
Сержант говорил тихо, боясь, что главарь посчитает, будто он пытается привлечь внимание американцев.
– Карта, – сержант скосил глаза, указывая на карман, из которого торчал край карты.
Повстанцы разглядывали карту, совещались прямо в коридоре. Иса оглядел своих подручных.
– Переодевайся, – бросил он одному из них.
Тот тут же стал стягивать с убитого форму, напялил ее, присыпал пылью от штукатурки кровавое пятно на груди. Иса собственноручно разрядил автоматы сержанта и оставшегося в живых рядового.
– Пойдете с ним. Позже я подумаю, стоит ли сохранить вам жизнь. Если скажут хоть одно лишнее слово американцам, стреляй, – обратился он к своему, переодетому в военную форму боевику.
Омара поставили у окна, и он пересказывал Исе то, что происходит во дворе. Грузовик задом сдал к самому крыльцу. Сержант с рядовым загружали трупы боевиков в крытый брезентом кузов. Иса махнул рукой, и цепочка повстанцев пошла коридором к выходу.
– Что американцы? – прошептал Иса, когда Омар выбрался на крыльцо.
– Даже не смотрят в нашу сторону.
– Смотри, начнется перестрелка, я в тебя первого всажу пулю.
– У меня здесь машина.
– Поедешь с нами.
– Хорошо, можно идти.
Задний борт грузовика был откинут. Шесть трупов лежали на полу. Машину от стены отделяло каких-то четыре метра.
– Пошел. – Иса ткнул Омара стволом в спину.
Боевики один за другим запрыгнули в машину. Омар откинул короткое жесткое сиденье у борта, сел, поставил камеру на колени. Повстанец с заряженным автоматом ни на секунду не выпускал иракских военных из поля зрения, указательный палец лежал на спусковом крючке.
– Борт закрыть, – скомандовал он.
Вскоре послышалось, как хлопнули дверки кабины, машина тронулась, стала набирать скорость. Иса и его подручные сидели на полу.
– Что там такое? Почему останавливаемся?
Американский сержант стоял перед воротами, широко расставив ноги, и показывал, чтобы водитель остановил машину. Зашипели тормоза. Вооруженный боевик мягко снял оружие с предохранителя и приподнял его. Темнокожий сержант даже не стал подходить к кабине. Он неторопливо зашел со стороны заднего борта, поставил ногу на лесенку и заглянул в кузов.
Бледный, перепуганный Омар сидел на откидном сиденье с камерой на коленях, на полу в два ряда лежали «мертвые» боевики.
Сержант кивнул журналисту:
– Мертвецов боишься? Пора бы привыкнуть. Мертвые не стреляют. Машину твою никто охранять не станет. Мы скоро уходим.
– Пусть постоит на улице. Я вернусь… – не своим тихим голосом ответил Омар. Краем глаза он видел, как Иса смотрит на него из-под прикрытых век, а в руке около бедра сжимает нож.
– Счастливо, – бросил темнокожий сержант, спрыгивая на землю.
Машина плавно тронулась с места. Омар глубоко вздохнул и перевел дыхание. Он не знал, куда едет, не знал – вернется ли. Иса сел, на корточках подобрался к заднему борту и, приподняв брезентовый полог, стал смотреть на дорогу.
* * *
Ружана проснулась и тут же села, Бондарева она нигде не увидела. Прислушалась – полная тишина не только в комнате, но и во всем доме.
– Где ты? – негромко позвала она.
Клим вышел из ванной комнаты:
