Максим Шахов - Ядерный климат
– С японцем? Научную дискуссию, говоришь? Ну, что ж, это здорово! Для нас это сейчас очень актуально…
– Говори, что нового, – перебил его Тихорецкий, не обращая внимания на иронию собеседника.
– Мы проверили тех двух ребят, которых нам дал Амбросимов. Результат – ноль. Один технарь, ученик Льва Николаевича, действительно занимался этой проблемой, но бросил. Спился из-за семейных неурядиц. Второй, профессор в Питере, тоже бросил, сказал нам: «Проблема решаема, но очень трудоемкая, а главное – денежноемкая. Буду заниматься проблемами попроще». Так что, Александр Юрьевич, голый вассер.
– Ну, как говорят в науке, самый ценный результат – это отрицательный результат.
– Да уж. Мне руководству тоже так объяснять? – желчно спросил Кобецкий.
– Слушай, Гена, да найдем мы его. Если среди крупных ученых нет, значит, надо опускаться ниже, вплоть до лаборантов. Амбросимов сказал, таких специалистов по стране наберется, дай бог, десятка два.
– Да все ты правильно говоришь, Саша, – тяжело вздохнул Кобецкий, – но на нас цейтнот давит. Время работает против нас. Ладно, когда вылетаешь обратно?
– Завтра.
– Давай быстрей, Сашок. У меня сейчас вся надежда на двух человек – на тебя и на Лемешева. Ну, есть еще третий, знаешь, о ком я говорю.
– Знаю, как он там?
– Завтра прилетит ко мне. Говорит, есть у него маленькая зацепка, только подозрение на след. Надо проверять.
– Дай-то бог! Все, пока. У нас уже звонок, вызывают в зал заседаний. Сейчас будет тот самый доклад, из-за которого я и приехал сюда.
– Творческих научных успехов, – не утерпел от прикола Кобецкий и прервал разговор.
Тихорецкий повернулся к японцу, развел руками.
– Извините, коллега, мы в следующем перерыве продолжим наш разговор…
– Та, та, господин Тихолецкий, мне с вами очень интересно, – несколько раз подобострастно покачал головой японец.
Половину из того, что говорил американский докладчик, генерал Тихорецкий не понял. Он пересыпал свой доклад непонятными терминами и формулами, хвастливо говорил об успехе экспериментов по перемещению электрических зарядов на открытой местности, которые проводила лаборатория Принстонского университета. А в конце заявил, что американцы в области этих исследований достигли наибольших результатов.
Вечером в гостинице Тихорецкий попросил Льва Николаевича объяснить ему суть технологии по перемещению электричества нестандартным способом.
– В принципе, здесь все просто. – Академик начал объяснять генералу суть проблемы. – Необходимо создать разность потенциалов и канал проходимости. Основная проблема в побочных вихревых потоках…
– Лев Николаевич, – взмолился Тихорецкий, – вы меня простите, у меня в школе была четверка по физике, и, кроме того, я уже все, что учил в школе, с успехом забыл. Постарайтесь объяснить мне на бытовом уровне, как для домохозяйки…
– Хорошо, попробую, – согласился академик. – Принцип перемещения электричества сходен с принципом перемещения водных масс. Вот представьте себе: лужа после дождя на земле. Она имеет определенную массу воды. Но масса эта настолько мала, что ее потенциальная энергия ничтожна. Другое дело – озеро. Масса воды здесь большая, и потенциальная энергия этой массы тоже большая. Я обращаю ваше внимание на слово «потенциальная». То есть энергия здесь есть, но она не работает. То же самое и с электрической энергией. Она разлита по земле равномерно, и никакой пользы от нет. Это понятно, Александр Юрьевич?
– Да, понятно, – кивнул Тихорецкий.
– Хорошо, идем дальше. Чтобы энергия воды заработала, нужно, чтобы она всей массой куда-то двигалась. Как это сделать?
– Нужен наклон.
– Правильно. Но, кроме того, нужно постоянное русло, то есть водоем в форме реки. Согласны, Александр Юрьевич?
– Безусловно.
– Так вот, в электрофизике для электрического тока нужны те же самые два условия, только они по-другому называются: разность потенциалов и канал проходимости. А теперь другой вопрос. Возьмем любую большую реку, например Волгу. Масса воды здесь большая, потенциальная энергия огромна, но электростанции на Волге строить экономически невыгодно. Почему?
– Скорость движения воды невелика.
– Правильно, а как можно увеличить эту скорость?
– Увеличить наклон.
– Молодцом! Но дело в том, что на практике сделать это невозможно. Каким способом можно увеличить эту скорость?
– Не знаю, – растерянно покачал головой Тихорецкий.
– Хорошо, подскажу. Какова ширина Волги, скажем, под Волгоградом?
– Точно не знаю, но большая. Во время паводков достигает километра.
– А можно эту массу воды шириной, как вы говорите, один километр, пустить через трубу диаметром пятьдесят метров?
– Навряд ли… – Тихорецкий озадаченно посмотрел на академика.
– Нет, можно, – торжествующе заявил Лев Николаевич. – Надо только увеличить скорость движения воды. Если мы увеличим скорость движения воды в двадцать раз, то всю эту массу воды шириной в один километр пропустим через эту трубу за то же время. Соответственно напряжение движения, то есть напряжение тока, увеличится в двадцать раз. Таким образом, мы, аккумулируя энергию, увеличиваем ее практический потенциал.
– Понятно, – произнес Тихорецкий.
– Основная проблема в аккумуляции электрической энергии – это создание значительной разности потенциалов. То, о чем рассказывал американец на симпозиуме, – это ерунда. Перемещать электрический заряд в пустыне на несколько сотен метров – это не достижение, а уже давно пройденный этап. Мы это тоже умеем. Задача, стоящая сегодня на этом направлении, – это создать дополнительные резонаторы, которые улавливали бы «гуляющие» электрические заряды и толкали бы их, как это делают насосы на нефтепроводах или газопроводах.
– Лев Николаевич! – Тихорецкий решил оставить эту научную тему, в которой он, мягко говоря, плавал. – Мы проверили тех двух людей, которые, как вы нам говорили, могут заниматься этой проблематикой. Результат нулевой.
– Вот так, – задумчиво покачал головой Амбросимов, – больше я никого не знаю. Ищите среди физиков-энергетиков.
– Ищем, – тоскливо вздохнул Тихорецкий.
– И вот еще что, Александр Юрьевич. – Лев Николаевич придвинулся ближе к генералу и заговорил шепотом, хотя они были одни и услышать их никто не мог. – Если этот человек готовит такой взрыв, то он обязательно должен был проводить подобные эксперименты. Посмотрите в этом направлении. И еще: обратите внимание на аномальные зоны. Для того чтобы создать заряд такой разрушительной силы, его надо где-то еще взять. Он же не с атомной электростанции возьмет энергию, так ведь?
– Да нет, наверное.
– Во всяком случае, если что, в любой момент обращайтесь ко мне. Я брошу все свои дела и прибегу к вам по первому же зову. Я ведь в молодости в армии служил и дослужился до старшего сержанта.
– Спасибо, Лев Николаевич, – с благодарностью посмотрел на пожилого ученого генерал.
Глава 26
В вагоне было душно. Электричка останавливалась у каждой платформы, вбирая в себя все больше людской массы. К Москве народу набилось как сельди в бочке. Суббота. Хорошо еще, что хоть сижу, подумал Михаил. Он смотрел в окно, стараясь отвлечься от тревожных мыслей. А тревожиться было от чего.
На следующий день после взятия банды он встретился с Кобецким. Настроение было приподнятое. Вся группа взята с поличным (с оружием, взрывчаткой) без единого выстрела, прямо как в кино. Он сам сработал на «отлично» (не надо лишней скромности!). Наград и поощрений он, конечно, не ждал, но хотя бы весомое генеральское «спасибо» надеялся услышать.
Вместо этого – холодный душ. Кобецкий был сух и сдержан. В начале беседы он, правда, буднично обронил: «Мы сработали неплохо», затем огорошил:
– Поедешь еще в Москву. Одно небольшое задание.
– Зачем? – напрягся Михаил.
– Надо доделать дело до конца. – Взгляд генерала жесткий, голос категоричный, исключающий всякие возражения. – Мы проверили твою последнюю информацию, действительно существует вторая группа. Нужно выяснять. Для этого тебе надо встретиться с Тенгизом.
– А вы понимаете, что кладете мою голову в пасть крокодила? – Михаил старался сдержать свое возмущение.
– Небольшой риск есть, – спокойно согласился генерал, – но, во-первых, мы у себя дома, мои люди всегда будут поблизости, во-вторых, составим тебе легенду, разработаем линию поведения, а в-третьих… у нас нет другого выхода. – Кобецкий был до цинизма откровенен.
Михаил опустил голову, тоскливо соображая. Было ощущение марафонца, который добежал до финиша, а ему объявили, что надо пробежать еще десять километров. Отказаться? Да, можно. Но тогда он не получит индульгенцию. Его судьба полностью в руках Кобецкого. Он даже не является его «официальным» источником и не имеет никаких прав! Генерал может просто бросить его в камеру к бывшим «соратникам», и те в первую же ночь придушат Михаила.
