Кирилл Казанцев - Народный мститель
Автобус притормозил, а затем, судя по тому, как екнуло внутри, съехал куда-то вниз по крутому спуску. Возможно, в подземный гараж. Задержанных вывели из машины и заставили идти длинным, гулким и прохладным коридором. Затем лязгнула металлическая дверь, их втолкнули в какое-то помещение, заставили сесть. Предупредили, чтобы и не думали снимать мешки, а затем дверь закрылась, и наступила почти полная тишина.
Капитан с лейтенантом сидели молча, гадая, есть рядом с ними кто-нибудь, или они одни. Никто из них так и не решился произнести ни слова. Хотя стоило бы попытаться договориться о том, что в дальнейшем рассказывать следователю. Второго такого шанса могло не представиться.
Тянулись изнурительные минуты ожидания. И Иванов, и его напарник уже потеряли ощущение времени. Вполне могло оказаться, что они просидели в гнетущей тишине несколько часов. Наконец в замке провернулся ключ, послышались шаги. Вошло человека три, не меньше. Но когда с голов милиционеров сорвали полотняные мешки, то они увидели перед собой лишь письменный стол и две ярко бьющие в глаза настольные лампы. За этим слепящим светом лишь угадывалась фигура того самого человека, которого, на свою беду, они повстречали на безлюдной улице. Зато на самом столе четко можно было рассмотреть вещдоки. Разложенные одна возле другой десять стодолларовых купюр, толстая книжка с оттопыренным корешком, из которого торчали свернутые в трубку банкноты, застывший на экране ноутбука стоп-кадр оперативной съемки. Камера сквозь дырку в строительном заборе запечатлела многозначительно улыбающихся милиционеров возле красного внедорожника. Лиц Ларина и Кати в кадре не было видно. Оператор запечатлел их со спины. Дорого бы дали милиционеры за то, чтобы вернуться на несколько часов назад. Но ничего уже нельзя было изменить. Теперь за ними пристально наблюдал объектив видеокамеры, установленной на треноге. А микрофон, затянутый в поролоновый цилиндрик, фиксировал каждый звук в лишенном окон подвальном помещении.
За спиной у дорожных инспекторов загорелся голубоватый фонарик. В луче ультрафиолета вспыхнули флуоресцентным сиянием стодолларовые банкноты на письменном столе. Затем фонарик направили на руки милиционеров. Пальцы, которыми они прикасались к американским дензнакам, тоже мгновенно засветились.
– Теперь вы не сомневаетесь, что деньги были помечены и порошок прилип к вашим рукам? Итак, начнем.
Ларин вел допрос напористо. Благо опыт оперуполномоченного в «прошлой жизни» – до того, как попасть в организацию Дугина, – он не растерял. Да и отрицать гаишникам что-либо было трудно. Когда они пытались юлить, то сзади на их головы обрушивались удары. Били чем-то тяжелым, но достаточно мягким, чтобы не оставалось синяков: то ли толстым справочником, то ли гольфом с насыпанным в него сухим песком. Удары отзывались в мозгу болью, звоном в ушах. Реальность размывалась.
Капитан с лейтенантом, как и все офицеры МВД, имели кое-какое юридическое образование. А потому не признать очевидное просто не могли. В конце концов, неприглядная картина получения взятки была обрисована полностью.
Ларин немного повернул плафоны ламп, чтобы не так били допрашиваемым в глаза, обошел стол и присел на его край прямо перед сотрудниками ГИБДД. За это короткое время капитан Иванов уже немного успел привести мысли в порядок и справедливо полагал, что основные неприятности ждут его и напарника впереди. Уж очень вольно их дознаватель обходился с процессуальными формальностями. Хотя этому могло быть и свое объяснение. Все-таки представлял он ФСБ – структуру, которая может позволить себе значительно больше, чем Министерство внутренних дел.
– Подведем итоги, – произнес Андрей, глядя на милиционеров. – Факт получения взятки вами признан, вещественные доказательства налицо, осталось только оформить протоколы допроса и дать вам их подписать. Последующее вы себе отлично представляете. Вступаться за вас никто не станет, и приговор суда по высшему пределу срока вам обеспечен с сопутствующей ему конфискацией имущества. Предупредить вы никого не успели, так что выехавшие к вам по месту жительства оперативные группы без труда изымут хранящуюся в семьях наличку. Так что и родные хорошим словом вас не вспомнят.
Ларин бил в точку. Ни капитан, ни его напарник еще не успели пристроить деньги, полученные через Базанова от генерала Матюкова. Доллары лежали у них дома, и во время следствия пришлось бы еще объяснять их происхождение. Жизнь, которая, по словам Иванова, начинала стремительно налаживаться, грозила рухнуть в пропасть. Да что там грозила? Уже рухнула. О том, чтобы получить хорошую гражданскую специальность, ни Иванов, ни его напарник даже и не думали. Отсидев свой срок, они не смогли бы удержаться в Москве. Служба в силовых структурах им уже не светила, пришлось бы возвращаться в провинцию, из которой они с таким трудом выбрались.
Андрей выдержал паузу, давая милиционерам возможность красочно представить свои перспективы.
– Катастрофа, – подытожил он. – Полная катастрофа для вас и ваших семей. Что ж, каждый – кузнец своего счастья. Однако это еще не все.
Ларин тронул мышку компьютера, щелкнул клавишей. На экране появилось черно-белое изображение, в нижнем правом углу мельтешил тайм-код, вырисовывалась недавняя дата и время записи. Сердце у капитана Иванова и до этого билось неровно, а тут вообще затрепетало, как осенний лист на ветру. Вроде бы ничего необычного на экране не происходило. Качество записи отвратительное, движения происходили рывками. Мужчина в штатском, в котором Иванов без труда узнал самого себя, задержался в тамбуре, полистал книжку, а затем вошел в слабо освещенный больничный холл и передал в окошечко пластиковый пакет. После чего двинулся к двери и, уже взявшись за ручку, на мгновение обернулся. В этот момент Андрей вновь щелкнул клавишей.
– Узнаете?
Капитан Иванов, как сотрудник МВД, прекрасно понимал, что дознаватель вряд ли сразу выложит главный козырь. Хотя могло получиться и так, что у него имелась лишь одна зацепка, и приходилось блефовать – делать вид, что известно куда больше, чем было показано на экране. Иванов попытался взять себя в руки и произнес довольно спокойно:
– Какое отношение эта видеозапись имеет к допросу?
– Вы узнаете этого человека?
Ответ, естественно, был отрицательным.
– И я первый раз его вижу, – пожал плечами лейтенант Баранов.
– Да по этой записи его вообще узнать невозможно. Им мог быть кто угодно. И он, и вы, и я, – вырвалось у капитана.
– Вы правы ровно на треть, – сказал Ларин и вновь щелкнул мышкой.
Изображение укрупнилось. Лицо заняло почти весь экран. Затем по нему мозаикой побежали квадратики. Казалось, будто кто-то невидимый протирает размытое, замыленное изображение. С каждой секундой квадратики становились все мельче, и наконец портрет приобрел четкость. Иванов, сидевший на жестком табурете, изменился в лице. Отрицать сходство было невозможно. На экране высветилось именно его лицо. Хотя, насколько знал капитан, восстановить подобную запись было практически невозможно. Но черт его знает, какими возможностями и компьютерными программами обладает ФСБ? На самом же деле технари Дугина и не пытались восстановить запись. Просто вмонтировали в нее реальную фотографию капитана Иванова. А затем сделали к ней убедительный переход через мельтешение квадратиков.
Андрей закрыл крышку ноутбука.
– Меня мало интересуют ваши шалости с получением взятки. В поле нашего зрения – птица куда более высокого полета. В общих чертах я представляю себе всю механику, которая связала вас с Матюковым-младшим, с его отцом, с майором Базановым. Мне известна истинная роль каждого. Но мне нужны свидетельские показания. Выбор за вами. У вас есть всего два выхода. Первый – вы отказываетесь сотрудничать с нами и не даете показаний против Матюкова и Базанова. В таком случае дается ход делу о получении вами взятки. И перспективы у вас самые мрачные. Я их уже обрисовал.
– А второй вариант? – хрипло спросил капитан Иванов.
– Вижу, что вы поняли меня с полуслова. Прямо сейчас вы даете показания, начиная с момента аварии, когда прибыли на место ДТП со смертельным исходом. Вспоминаете, кто, каким образом на вас оказывал давление. От кого и за что вы получили деньги. Меня интересует все, что касается семьи Матюковых, Базанова, судьи, лжесвидетелей…
Капитан с лейтенантом переглянулись. Они даже не могли решить для себя, какая перспектива пугает их больше. В конце концов, за взятку можно отсидеть и выйти на свободу. А вот возможности генерала Матюкова они представляли неплохо. Он способен был физически уничтожить каких-то там младших ментовских офицеров. И тут Ларин дожал задержанных:
– За свою безопасность можете не беспокоиться. Дело до суда над высокопоставленным сотрудником и даже до следствия вряд ли дойдет. Людей такого уровня судят редко.
