Максим Шахов - Люди-торпеды
Еще минут десять ей понадобилось, чтобы отыскать замаскированный деревянной стенной панелью сейф и открыть его. Вот тут отвлеченное любопытство сменилось на профессиональный интерес. Мощный «Кольт» без кобуры лежал поверх внушительной кучи денег. В пачках были только американские доллары. Ближе к задней стенке рука девушки наткнулась на несколько фотографий. Сначала она даже не поверила своим глазам: на снимках были такие знакомые лица ее друзей и напарников!
Вот Талеев, Анатолий и Вадим, улыбаясь, беседуют в офисе с директором, вот они идут по улице, заходят в гостиницу. Название гостиницы видно крупным планом. Вот Гера и Вадим на строящейся ГЭС, а вот они у полотна железной дороги, явно что-то разглядывают. Теперь один Анатолий на пирсе у какой-то рыбацкой шаланды. «Это ведь когда он в море выходил! Господи, здесь нас с самого начала встречали и пасли…»
Фотографии не оставляли сомнений: «русский босс» работал на иранскую безопасность. Завербованный осведомитель и, судя по оплате услуг, весьма высокого ранга.
«А может даже не осведомитель, а штатный сотрудник?» Это уже интересовало Гюльчатай из чисто практических соображений. Штатный сотрудник обладает большим объемом информации. То, что она эту информацию добудет, Галя решила мгновенно и бесповоротно. Потому что времени на раздумья не оставалось. Может быть, ребятам еще удастся помочь.
Вернув все на место, она прошла в ходовую рубку. Оборудование здесь было самым современным. Поисковый радар, сонар для подводного сканирования, бортовой компьютер. «Это же отлично», – подумала девушка и вывела на монитор последний проложенный маршрут, обозначенный позавчерашним днем. Фью-ю-ю! Было от чего присвистнуть: линия вела вдоль берега, как раз там, куда не пускали другие суда, а Анатолию еле удалось сбежать на рыбацкой шлюпке. Кроме того, были подробно указаны все глубины, расстояния, створные знаки, бакены и маяки. Путь заканчивался в скальном гроте, о котором говорил еще Анри Клеман. «Что и требовалось доказать!»
Теперь понятно, что наличие яхты – это сочетание приятного с полезным. Скорее всего даже, что не один директор ей пользуется. Поэтому она так хорошо охраняется полицейскими. Да, кстати...
Галя осторожно выглянула в иллюминатор. Как вовремя! Пожалуйста, вот он, коп, неспешно прогуливается по пирсу. Еще, чего доброго, на яхту заглянет. Линять надо!
Незаметно и тихо спустившись за борт, девушка добралась до берега под настилом причала, пересекла узкую линию песка и скрылась в прибрежных колючих кустах.
* * *В офисе «Роспосэла» молодой красивый курьер громко настаивал на личной передаче пакета господину директору. Секретарша не была склонна уступать. Перепалку прекратило лишь появление из двери кабинета самого Ролана Филипповича Кулика.
Он протянул руку за пакетом, в то время как светлые чуть навыкате глаза самым бесстыдным образом обшарили стройную фигуру посыльного. Потом он сделал приглашающий жест рукой в свой кабинет. Из-за стола секретарши раздалось чуть слышное фырканье.
Подписывая отрывной контрольный талон, директор на очень плохом фарси поинтересовался, не желает ли милый юноша заработать немного денег, наведя порядок на его яхте. Посыльный не возражал. Директор назначил вечернее время и объяснил, где найти яхту на причалах.
* * *День подходил к концу, а ребята не возвращались. Пока, конечно, никаких оснований для беспокойства не было – истекла только треть оговоренного срока, – но тревога в душе Гюльчатай потихоньку разрасталась, не желая подчиняться ни логике, ни срокам, ни здравому смыслу.
События развивались именно так, как рассказывал чернявый мальчишка о своем брате. Только главное «действо» Ролан Филиппович не собирался откладывать на следующий день. Ему чрезвычайно понравился молодой иранец. Какая кожа! Какое тело! В сравнительно тесной каюте директор несколько раз, вроде ненароком, сильно прижался к парню и даже ухватил того за ягодицы. Это была просто сказка! Круглые и упругие, они сами ложились в его вспотевшую ладонь.
Посыльный что-то проворчал по-своему и слегка отодвинулся. Никуда ты, родимый, теперь не денешься! Ролан, подходя к бару, незаметно запер входную дверь, а ключ опустил в карман брюк. Потом плотно прикрыл стекло иллюминатора и опустил темную непрозрачную занавеску. Включил музыкальный центр, и каюту наполнили слегка визгливые, тягучие и возбуждающие звуки восточной музыки. Можно было никуда не спешить.
От стакана со спиртным парень категорически отказался, сверкнув глазами из-под черной челки, и отодвинулся в угол. Директор, пожав плечами, осушил свой бокал и, будучи не в силах больше сдерживать выплескивающиеся через край желания, обхватил бедра красавчика-курьера.
По-кошачьи грациозным движением посыльный вывернулся и оказался за спиной Ролана Филипповича. «Ну что ж, поиграемся, гаденыш!» – подумал директор, но тут же сильная уверенная рука обхватила его за шею, надавив на горло и сбивая дыхание. Одновременно ладонь другой Галиной руки уперлась ему в затылок.
– Ах, ты... – тело директора обмякло, руки безвольно повисли, глаза медленно закатились и прикрылись мгновенно отяжелевшими веками.
...Ролан Филиппович лежал распластанный на своем массивном столе из красного дерева. Его руки и ноги были крепко стянуты под крышкой тонким капроновым жгутом, конец которого петлей обвивал и шею. Из одежды на директоре была только широкая полоса скотча, надежно закрывающая рот. Молодой курьер-иранец, заметив, что блуждающий взгляд Кулика сумел наконец сфокусироваться на нем, наклонился над столом и проговорил отчетливо и внятно на чистом русском языке:
– Если ты понимаешь, о чем я говорю, медленно прикрой глаза.
Веки Ролана часто-часто заморгали, он судорожно напрягся всем телом, и тут же тугая петля больно врезалась в шею, вызвав приступ удушья. Курьер сильно надавил ему ладонью на голую грудь:
– Прекрати дергаться, козел! А то сейчас вторую петлю на яйца накину. Сам себя кастрируешь!
Директор затих и понемногу восстановил дыхание.
– Ну-ка, попробуем снова. Если понимаешь меня, моргни медленно один раз.
Теперь Ролан Филиппович очень добросовестно исполнил приказание.
– Хорошо. Тогда слушай. Самое строгое правило: говорю и спрашиваю здесь только я. Ты будешь отвечать коротко и точно на мои вопросы. Если мне что-то не понравится в твоих ответах, – девушка поднесла к самым глазам жертвы длинный, тускло поблескивающий и причудливо изогнутый клинок, какие десятками можно было встретить в любой сувенирной лавке, где, кстати, Гюльчатай его и приобрела, – наказание будет жестоким и очень болезненным.
В подтверждение своих слов она сильно ткнула острием под коленную чашечку. Глаза директора от боли буквально выкатились из орбит и мгновенно наполнились слезами. Он утробно закряхтел.
– Очень эффективный метод: крови немного, а боль еле переносима. Я сказал, переносима. Заткнись и не хрюкай! Мой русский язык тебе уже наверняка многое объяснил, так что спасти свою гнусную душонку ты можешь только честными ответами.
Ролан энергично заморгал, отчего слезы крупными каплями скатились по вискам прямо на стол.
– Итак, что за фотографии лежат в твоем секретном сейфе?
Было видно, что директор ожидал совсем другой вопрос, и поэтому просто опешил. Галя резко сорвала один край скотча с его губ:
– Говори!
– Это русские журналисты. Они приехали недавно, чтобы снимать фильм о нашей стройке на реке!
– Чем же они тебя так заинтересовали, что целую фотосессию им посвятил?
– Я не знаю.
Кинжал воткнулся в локоть директора, и тот истошно завопил. Гале пришлось заткнуть его рот трусами. Немного подождав, она вытащила кляп, и Ролан тут же сам затараторил:
– Мне приказали! Я ничего не знаю! Сказали, чтобы я сообщал обо всех людях, кто к нам на фирму приходит. А когда я доложил про русских журналистов, приказали фотографировать. Вот и...
– Кто все это тебе приказывает?
Ролан замялся, но тут же заговорил снова:
– Разве можно в этой стране что-то делать, если не будешь сотрудничать с властями?
– Ты имеешь в виду службу безопасности?
Мужчина нехотя кивнул:
– Без нее здесь ни один вопрос с иностранцами не решается.
– Что дальше произошло с этими русскими?
– Я не... Я только догадываюсь, что их могли захватить.
– Зачем?
– Мне сказали, что они вовсе не журналисты, а сотрудники российской разведки. И обязательно докопаются, что я... ну, в общем сотрудничаю с властями.
– То есть стал предателем и работаешь на разведку чужой страны?
– Я ничего не сделал плохого для России. Я же не знаю никаких секретов! Передаю всякие городские сплетни; еще, что мне известно о намерениях некоторых российских компаний в отношении Ирана, и вообще...
