Александр Тамоников - Оружие тотального возмездия
– Ганс! Цели: часовой на вышке, сторожевой пес, собаки в соседних дворах. Тебе все видно?
– Так точно!
– В 3.00 уничтожить указанные цели и выйти к группе! Огонь без дополнительной команды.
– Есть!
В 3.00 немецкий снайпер лейтенант Свен Аппель поднял бесшумную винтовку, подрегулировал оптический прицел и нажал на спусковой крючок. Девятимиллиметровая пуля «винтореза» вонзилась в череп часового. Тот дернулся и рухнул на дощатый пол «корзины» вышки. Седов оценил профессионализм снайпера – тот поразил цель так, что ее не отбросило к лестнице.
Аппель между тем по очереди расстрелял собак и тут же бросился на позиции штурма. В 3.06 он упал рядом с Седовым.:
– Командир, задача выполнена!
– Молодец. Ловко ты часового успокоил…
– Повезло. Он стоял у столба, так что в любом случае на лестнице оказаться не мог; да и я подрезал его снизу вверх. При угловом попадании пули тело обычно падает там, где стояло до выстрела.
– Вот и говорю, молодец… Давыд, Бек, – отдал приказ Седов, – к забору перед вышкой; Ганс, Пегас – за мной марш!
Бойцы второй штурмовой группы подошли к забору.
– Глянь, Пегас, что там на территории, – шепнул заместителю Седов. – Давыд, подсади.
Коновалов при помощи Давыдюка осмотрел южную часть усадьбы, спрыгнул вниз и доложил:
– В усадьбе все тихо.
– Значит, мы обходим дом справа. Ганс работает по часовым на террасе. Ну, а мы с тобой, Пегас, отрабатываем цели в доме. Итак…
Седов поднял руку и резко опустил ее вниз. Это был сигнал для проникновения на территорию объекта.
Офицеры не без труда перемахнули через двухметровый забор и залегли в ближайших кустах. Их маневр остался незамеченным. Даже собаки в дальних дворах не тявкнули. Выдержав паузу, майор рукой подал сигнал – «вперед»!
Капитан Бекир Озбек и прапорщик Давыдюк пошли по левой стороне усадьбы к караулке, подгруппа Седова – по правой. Ликвидаторы остановились, не доходя до середины западной части террасы, в ожидании часовых. У правого, фронтального торца здания остановилась подгруппа Седова.
Командир отряда взглянул на Аппеля. Тот кивнул, поднял глушитель «винтореза», вышел на открытую часть двора и тут же опустил ствол, дважды выстрелив. Ему не пришлось стрелять через окна – дверь оказалась открытой, а топчан, на котором сидели часовые, стоял правее входа.
Аппель поднял руку и отошел к топчану, подав сигнал к ликвидации. Седов с Коноваловым вошли в террасу. Часовые лежали на топчане, казалось, обняв друг друга. На дощатый пол стекал ручеек черной крови.
Офицеры подошли к главной двери. Коновалов потянул за ручку и шепнул Седову:
– Открыто…
– Начали, Юра!
Раскрыв сворки главного входа, спецназовцы вошли в большую, устланную дорогим ковром и совершенно лишенную мебели комнату. Седов указал заместителю на среднюю комнату, где должны были отдыхать телохранители хозяина дома.
– Понял, – прошептал Коновалов.
Спецназовцы подошли к комнате, прислушались. Во всем доме – тишина.
– Работаем, – сказал тихо Седов.
Коновалов распахнул дверь, и офицеры увидели от входа трех спящих на полу боевиков. Майор выстрелил два раза, капитан – один. Телохранители дернулись и застыли под одеялами.
– Теперь ты в кабинет, к Акбару, я в спальню Бурхона. И дай бог, чтобы с ним не было жены. Иначе придется валить обоих.
– Ничего не поделаешь, командир…
– Ладно, продолжаем!
Они вышли из комнаты телохранителей. Седов подошел к соседней, правой комнате, Коновалов – к левой. По сигналу офицеры одновременно распахнули створки. Раздались два почти одновременных хлопка. Седов и Коновалов закрыли двери, отошли к центру комнаты.
– Акбар в минусе, – доложил Пегас.
– Бурхон – тоже. Один оказался. Господь на нашей стороне.
– Уходим?
– Да, больше нам здесь делать нечего.
Офицеры направились ко входу, но остановились, услышав шум за спиной. Резко обернулись, направив стволы винтовок на шум, и увидели вышедшую из женской половины немолодую уже женщину в халате, с распущенными волосами и разбитым в кровь лицом.
– Стоять тихо! – приказал ей Седов.
– Этого нам только не хватало, – простонал Коновалов.
Седов подозвал женщину к себе. Она послушно подошла.
– Кто ты? – спросил ее командир отряда.
Женщина ответила на чистом русском языке:
– Байзо, старшая жена Бурхона. Вы убили моего мужа?
– Да… А вот теперь что прикажешь делать с тобой?
Но женщина словно не слышала майора:
– Убили? Хорошо!
– Что? – удивленно переспросил Седов. – Хорошо? Хорошо то, что мы убили твоего мужа?
– Вы не ослышались. Турсун давно заслужил смерть, и Аллах наконец наказал его.
– Интересно…
– Что вам интересно?
– Седой, у бабы нож, – вдруг воскликнул Коновалов. – А ну, брось тесак, женщина!
Старшая жена Бурхона отбросила нож в сторону:
– В нем больше нет необходимости.
– Почему ты не спала и вышла сюда с ножом?
– Чтобы сделать то, что сделали вы.
– Не понял… Ты хотела прирезать собственного мужа?
– Вы видите перед собой униженную, избитую старуху. А ведь мне нет еще и сорока пяти лет. В старуху меня превратил Бурхон, будь проклято его имя!
– Понятно, – проговорил Седов, – внутрисемейные разборки… Но скажи, Байзо, ты ведь не могла не слышать, что в дом прошли посторонние.
– Я слышала все. Кроме выстрелов…
– Так какого черта ты вышла к нам? Ты понимаешь, что мы теперь должны убрать и тебя?
– Когда я шла убивать мужа, то решила покончить и с собой. Это лучше, чем смерть от камней. У нас женщин, посягнувших на мужчин, забивают камнями. Всевышний распорядился по-своему… Он не желал, чтобы я впала в смертный грех, оттого прислал вас. Мне недорога жизнь. Убейте меня, только прошу, сделайте это сейчас и так, чтобы я не мучилась.
– Вот ситуация, твою мать, – выругался Коновалов. – Чего-чего, а подобного просчитать мы не могли.
– Подожди, – бросил заместителю Седов и посмотрел женщине в глаза: – Ты могла бы начать новую жизнь. Скоро здесь, в Гермабаде, многое изменится, и ты обретешь свободу. Сможешь уехать в Душанбе; в конце концов, в другую страну…
– Но вы же сами сказал, что должны убить меня. Как свидетеля.
– Должны, но…
Слова Седова прервал Аппель, появившийся в дверях:
– У вас проблемы? – Тут он увидел старшую жену Бурхона. – Похоже, проблемы…
– Что по охране, Ганс?
– Ликвидаторы выполнили задачу. Ждем вас.
– Ступай к парням, мы скоро.
– Есть!
Аппель вышел во двор, недоуменно пожав плечами. Седов же повернулся к женщине:
– Да, мы должны убрать тебя, чтобы иметь возможность свободно уйти из кишлака. Но… если ты поклянешься своими детьми, что до рассвета не поднимешь шума, мы не тронем тебя.
– У меня нет детей. Был сын, но он умер; была дочь, но ее отдали замуж в Мургаб. Муж оказался ревнивым и убил мою Зайнаб, обвинив в измене, что не могло быть правдой. Просто Зайнаб хотела уйти от старого мужа, а тот… так что у меня нет детей, и клясться мне некем. И вам придется убить меня. Не теряйте времени, оно для вас сейчас на вес золота, если не дороже. Я прощаю вас. И всевышний простит, потому что вы всего лишь орудие в его руках. Орудие возмездия.
– Убивать тебя никто не станет, мы с женщинами и детьми не воюем. Но и рисковать не имеем права. Поэтому ты сейчас выпьешь таблетку и уйдешь к себе в комнату. Это снотворное на четыре часа. Проснешься, когда в кишлаке поднимется шум. И запомни: ты ничего не замышляла, ничего и никого не видела. Естественно, кто убил мужа, не знаешь. А потом – мой тебе совет, Байзо, – уезжай отсюда. У тебя еще все впереди. Жизнь – сложная штука, то черная полоса, то белая. Для тебя, уверен, черная полоса закончилась. Если, конечно, ты сама не захочешь ее продлить… – Командир отряда повернулся к заместителю: – Щадящий препарат!
Коновалов передал женщине капсулу, извлеченную из боевой аптечки. Та проглотила ее и, не сказав ни слова, подняла нож и ушла на женскую половину дома.
Офицеры вышли во двор. У топчана их ждали капитан Бекир Озбек, лейтенант Свен Аппель и прапорщик Давыдюк.
– Вы убили женщину, что случайно вышла к вам? – спросил турок.
Седов посмотрел на турецкого ликвидатора:
– А ты бы смог бы ее убить?
– Нет.
– Вот и мы не смогли.
– Но она может выдать нас, поднять шум, как только мы покинем усадьбу!
– Она не сделает этого, Бек.
– Командир особой группы не имеет права так рисковать.
– Мы ничем не рискуем, Бек, жена Бурхона уже спит крепким сном.
– Вы дали ей снотворное?
– Догадливый… Все, ребята, пора сваливать.
Штурмовая подгруппа отошла к тыловой части усадьбы. Седов вызвал на связь капитана Леруа, вместе с врачом Додье отслеживавшим обстановку в кишлаке:
– Хакер, это Седой. Что в кишлаке?
– Все спокойно, никого не замечаем.
