Борис Бабкин - Эта война еще не кончилась
– А вдруг они сигналят?
Бабич, обернувшись, посмотрел на стоявших у грузовика:
– Стоят нормально. Угадал ты. И Ислан правду о машинах сказал. Я-то не поверил.
– В поселке тачку знают, – проворчал Илья. – На трассу выйдем – посмотрим.
– Тоже правильно, – согласился Борис.
– Там они. – Виктор подполз к Георгию, Левану и Гиви. – Четверо мужиков и баба. Автоматы на стене висят. Два. У Леонтия пистолет на поясе.
– Пошли! – Георгий вытащил пистолет и снял его с предохранителя.
В руке Левана тоже был пистолет. Гиви вставил рожок в автомат и передернул затвор.
– Желательно не стрелять, – предупредил всех Георгий. – Здесь недалеко туристическая база.
Он, пригнувшись, побежал к зданию. Остальные за ним.
Неожиданно из-за угла показался человек. Сухо щелкнул выстрел. Георгий, упав, тоже выстрелил. Человек с карабином, повалившись назад, ударился затылком о стекло. Георгий вскочил и прыгнул к двери.
Гиви, оскалившись, полоснул длинной очередью по появившимся в проеме окна двоим.
Леван, вскинув пистолет, дважды выстрелил в выскочившего из-за дома мужчину с карабином.
Из дома тоже ответили сухие пистолетные выстрелы.
Георгий, приближаясь к дому, на бегу расстреляв обойму, вставил другую. Передернул затвор, прыгнул и, перекатившись, прижался к стене. Вскинул руку с пистолетом и в упор выстрелил в перемахнувшего через подоконник и упавшего рядом молодого аварца с автоматом.
Гиви, заменив рожок, короткими очередями бил по окнам второго этажа. Оттуда раздавались пистолетные выстрелы.
– Их больше! – крикнул Леван Виктору.
Тот, выхватив из широкого кармана куртки «лимонку», выдернул чеку, в прыжке бросил ее и, перекатываясь вправо, дважды выстрелил. Из окна, вслед за оглушительным взрывом, вылетели двое.
Леонтий вскочил и выстрелил.
Гиви, присев, выпустил пять пуль. Три из них перебили Леонтию оба колена. Тот с криком упал. Гиви, расстреляв рожок, выхватил из-за голенища третий. Вставил. Пуля из пистолета попала ему в правое плечо. Он упал. Подхватив автомат левой рукой, что-то крича, ударил длинной очередью.
Леван, подскочив к пытавшемуся ползти Леонтию, выхватил обоюдоострый клинок и с криком «За Теймураза!» ударил повернувшего к нему искаженное болью лицо Леонтия.
– Отходим! – крикнул Георгий.
Он подхватил выронившего автомат Гиви и потащил его к машине.
Виктор трижды выстрелил, вернулся и поднял автомат Гиви.
Леван выстрелом свалил выскочившего из дома мужчину и рванулся к машине. Из дома не стреляли.
– Только бы не услышал никто, – с надеждой сказал Леван.
– Договоримся, – успокоил его Георгий. – У меня родственник работает в здешнем угро.
– Не набрехал чеченец, – поворачиваясь и глядя на стоявших у дороги четверых вооруженных людей, буркнул Илья. – Уже несколько раз проскочили.
– Если убитых хватятся, – сказал Денис, – все, кончился наш фарт. Придется пехом топать, и духи будут знать, куда мы двинулись. Ведь сколько народу машину видели. И почти все махали. Значит, знакомые.
– Сейчас первый поворот направо, – указал Борис. – И сворачивай. Мы с Богатырем выходим. Ты отъедешь с километр и тоже бросай машину. По карте разберешься. Мы будем ждать тебя здесь, около поворота.
– Вы сразу к сестре Исы идите, – останавливая машину, предложил Калмыков. – Я выкручусь. Ждите меня там. Хотя, – тут же передумал он, – сейчас Ислану могут веселые минуты устроить. Если хватились этого духа, чья тачка, то наверняка к Ислану нырнут. Он не выдержит и расколется. Он, может, и промолчал бы, если б не мать. Если ее начнут пытать – расколется.
– Нет, – мотнул головой Илья.
Борис и Денис с удивлением посмотрели на него.
– Мне кажется, не сдаст, – уклонился тот от прямого ответа.
Он и Бабич выпрыгнули из замедлившей ход «Нивы».
Денис увеличил скорость и сразу повернул вправо.
Бабич и Богатырь, пригнувшись, перебежали дорогу и стали подниматься в горы.
– Уходи к тете Тамаре, – твердо проговорил Ислан. – Она отведет тебя в Грузию. Она хорошая женщина. Уходи.
– А ты? – горестно вздохнула мать.
– Со мной все нормально будет, – кивнул он и слабо улыбнулся. – Прощай, мама. Ты хорошая.
Всхлипнув, она взяла сумку и горбясь вышла из дома.
Посмотрев ей вслед, Ислан достал из-под подушки ПМ. Снова улыбнулся.
– Спасибо, Илья, – по-русски проговорил он. – Ты сделал мне лучший в жизни подарок.
Сунув в зубы трубку, прикурил от кресала и, закрыв глаза, с наслаждением затянулся.
– Успеть бы докурить, – пробормотал он, – а то появятся раньше. Конечно, хорошо бы хоть одного убить, но тогда они убьют маму. Поэтому… – Он снова затянулся.
Сделав еще несколько глубоких затяжек, положил трубку и, подняв пистолет, сунул ствол себе в рот. Немного подумав, положил пистолет и выбил тлеющий табак из трубки на одеяло. Снова взял пистолет и нажал на спусковой крючок.
Вышедшая через затылок пуля глухо ударилась о стену. Тело чеченца откинулось назад, и он, оставляя кровавый след на стене, сполз вправо.
От тлеющего табака стало дымить одеяло. Вдруг вспыхнула простыня. И тут же загорелся набитый соломой матрац.
Денис остановил машину, подошел к краю пропасти. Усмехнулся. Повернувшись, увидел медленно поднимавшийся по узкой горной дороге «каблучок». Сплюнув, пошел ему навстречу и, остановившись, замахал рукой.
«Каблучок» остановился.
Смуглолицый водитель с зеленой повязкой на лбу вышел. Увидев русского, рванул с плеча автомат.
Сухо щелкнул выстрел из пистолета с глушителем. Денис подошел к убитому, поднял автомат и бросил в пропасть. Затем поволок бандита к «Ниве».
– Перекур! – Бабич уселся на камень.
– Зря Денис так решил, – недовольно проговорил Илья. – Где он нас найдет? Вдруг у этой бабы боевики? Или хахаль какой из этих ваххабитов. К тому же и она может…
– Значит, будем ждать около, – ответил Борис.
– Около чего? – насмешливо поинтересовался Илья. – Ты там хоть раз был? И я не был.
Послышался длинный гудок автомобильного сигнала.
Оба упали на живот и вскинули оружие.
И снова раздались сигналы, на этот раз короткие.
Борис, достав бинокль, подполз к камню и приложил бинокль к глазам. Изумленно выругался и встал.
Илья удивленно взглянул на него.
– Денис! – бросил Бабич и, подхватив автомат, побежал вниз, к стоявшему у обочины белому «каблучку».
– Что? – открыл рот Илья.
Вскочив, тоже побежал.
– Его убили русские, – убежденно сказал крепкий бородач. – Мать говорит, что вошли двое безбородых в камуфляже. Потребовали еды и воды. Ислан им что-то сказал. Один ударил его. Она воспользовалась этим и убежала. Он, видимо, ударил кого-то. Его пристрелили и подожгли дом.
– Ты веришь ей? – насмешливо поинтересовался седобородый старик. – Вся их семья – собаки. Хасан не пошел на войну. Ислан тоже не пошел. Ему отрубили ногу и пальцы. Хасану – голову прямо перед домом. Я не верю женщине.
– И все-таки говорить надо именно так, – заметил русоволосый здоровяк. – Разведка федералов пыталась что-то узнать у инвалида и старушки. Ей удалось сбежать. Ислан вступил в схватку и был убит. Русские убили…
– Двое убили шестерых джигитов, – сказал старик. – Нет, здесь были те, кого привел грузин. И не меньше пяти или шести человек. Хорошие бойцы, – признал он против воли. – И они были у него. Отпустили женщину и убили Ислана, чтобы он ничего не мог сказать. Надо сообщить нашим – пусть берут «Ниву» Маслана, а тех, кто в ней, пусть уничтожат. Живыми они не дадутся. Опытные, собаки, и пришли за кем-то из рабов.
– Но как они прошли такое расстояние незамеченными? – недоверчиво спросил русоголовый. – Ведь их там искали. Нет, это какие-то обколовшиеся наймиты. Русские вошли в Ичкерию, и они поняли, что запахло жареным. Решили уйти в Грузию, пока не поздно. К инвалиду попали случайно…
– Говорить надо так, – перебил его бородач, – как мать Ислана. Ее увезти и там узнать все.
– Отдадим ее албанцам, – усмехнулся чеченец. – У них свои методы. И плевать, что женщина старая.
– Ты чеченку отдашь? – хмуро спросил старик.
– Нам нужны эти люди, – перебил его бородач. – И они узнают у нее правду.
– Но Аллах, – вздохнул старик, – говорил, что…
– Нам он разрешает делать все так, как нам нужно, – усмехнулся бородач.
– Надеюсь, здесь есть наркоманы со стажем, – оглядываясь на оставленный у камня «каблучок», буркнул Денис. – И кто-то сядет и поедет. И, даст Бог, расшибет свою бритую голову с зеленой повязкой. Кстати, зачем они на башку зеленые ленты цепляют?
– Не ленты, – поправил его Бабич, – а часть исламского знамени. Они – каждый, у кого есть такая повязка, – идут в бой под защитой Аллаха. Среди них действительно полно фанатиков, которые верят в Аллаха и вполне серьезно готовы умереть за него. Но это в основном молодежь. Главари верят в другое зеленое знамя – в баксы.
