Сергей Зверев - Старый вор, новый мир
– Светлану по нашей просьбе задержала ГАИ, – как ни в чем не бывало продолжил хозяин кабинета. – За нее можете не волноваться, ее доставили прямо в ваше «поместье» на Николиной Горе. После беседы с вами мы доставим вас туда, куда скажете… если сумеем договориться. А теперь давайте побеседуем по-взрослому… Значит, Санта-Марта. Значит, Административный департамент безопасности Колумбии, он же Служба внешней разведки. Значит, кокаин в товарных количествах. Значит, Курчатовский институт… А интересную вы интригу завернули! Я бы даже сказал – перспективную.
На стол, словно игральная карта, легла фотография лысоватого мужчины в тяжелых роговых очках – того самого «ботана», о котором буквально вчера Дюк и говорил с латиноамериканцем.
Кровь в висках Дюка застучала с пулеметной скоростью. Язык превратился в комок наждачной бумаги. Он был готов ко всему, но только не к такому повороту событий…
– Как видите, мы знаем о вас абсолютно все, – продолжал хозяин кабинета. – На пожизненное с конфискацией вы уже наработали. Это если вас только по «измене Родине» крутить. А ведь есть еще и заказные убийства, и рейдерство, и мошенничество в особо крупных, и многое-многое другое. Поэтому советую быть предельно внимательным, выслушать кое-какие вопросы и дать предельно искренние ответы. От этих ответов зависит ваше будущее… И не только ваше.
– Говорите, я слушаю. – Зеленцов опустил глаза, чтобы их блеск не выдал волнения.
– Тот кокаин, который вы в течение последнего года получали от ваших колумбийских друзей, – собеседник неожиданно улыбнулся, – вы перепродали через дилеров в Москве и в Подмосковье. Бизнес этот стал для вас настолько успешным, что вы решили притормозить и с рейдерством, и с «крышеванием», занявшись исключительно наркотиками. Сейчас, насколько я понял, вы ожидаете огромную даже по российским меркам партию.
– А ты докажи, начальник! – с неожиданной агрессией перебил Дюк.
– Зеленцов, тут не райотдел милиции, а я не оперативник с Черкизона. Я не собираюсь ничего доказывать, – поморщился собеседник, подвесил грамотную паузу и неожиданно произнес: – А что, если бы этот наркотик вы и продолжали бы продавать… но только не в России, а в той стране, на которую мы укажем?
– То есть? – окончательно растерялся Дюк. – Вы что – предлагаете мне наркотой торговать?
– Именно. Наркотой. Механизм доставки и продаж вполне можно было бы продумать. Что же касается прибыли, то, думаю, мы сможем разумно разделить ее друг с другом.
Зеленцов молчал. Теперь он был почти уверен, что это – лубянская подстава. Мол, если он согласится, это станет лишним доказательством его вины, со всеми вытекающими последствиями.
– Вы, наверное, думаете, что я шучу? – снисходительно улыбнулся собеседник. – Это не шутка и не подстава. Поверьте, у нас более чем достаточно доказательной базы, чтобы отправить вас куда-нибудь на остров Огненный или даже на «Черный дельфин», на пожизненное. И вообще – если бы я только захотел, мы беседовали бы в другом месте. Хоть в Лефортово… если бы только я хотел вас запугать. Но вы со своими возможностями для нас весьма интересны. И потому я действительно предлагаю взаимовыгодное сотрудничество. Мы вам – полную безопасность и некоторые щекотливые поручения, которые вы будете выполнять без лишних вопросов. Вы же, в свою очередь…
Беседа постепенно приобретала деловой характер. Зеленцов даже немного расслабился, позволив в нескольких местах мягко возразить собеседнику. Тот, впрочем, не обиделся: как говорится, «только бизнес, и ничего личного».
– К тому же продать такое количество кокаина в Москве и Подмосковье вы не сможете, – втолковывал хозяин кабинета. – Цены и так упали. Можно и рынок обвалить. А некоторые страны Евросоюза переварят и куда большую партию.
– Боюсь, что некоторым людям в Москве такое мое занятие не понравится, – признался Дюк, имея в виду, конечно же, Монаха. – Могут возникнуть проблемы.
– Странно слышать такие слова от так называемого вора в законе, – хмыкнул хозяин кабинета. – Впрочем, мы и тут сможем не только помочь вам, но и посоветовать очень авторитетных партнеров по этому бизнесу…
…Дюк покинул странный особняк только через два с половиной часа. Предложение, полученное им от одного из влиятельнейших людей России, было как раз из разряда тех, от которых невозможно отказаться.
Зеленцов получал полный карт-бланш на практически любые действия. В обмен же предлагалось всего ничего: просто соблюдать некоторые правила игры, и правила эти не показались криминальному авторитету обременительными. Теперь и воровская «корона», купленная когда-то лишь для удельного веса в уголовном мире России, и еще недавние опасения перед всемогущей Лубянкой казались Дюку чем-то мелким и несущественным; так повзрослевшие дети вспоминают свои ночные страхи. Поведи себя правильно, и спустя короткое время мог бы подняться на такие заоблачные высоты, о которых прежде не смел и мечтать…
* * *Из Москвы Фомин со Стародубцевым выехали без осложнений. Банковский броневичок, присланный в «Гамма-дельту» Игорем Гладышевым, не вызвал никаких подозрений ни у дюковских беспредельщиков, ни у купленных ими мусоров, ни у алчных гаишников на МКАДе. Водитель, проинструктированный банкиром, лишь коротко спросил – мол, куда вас везти? И Фомин, и Стародубцев прекрасно понимали: надо срочно покидать Москву, превратившуюся теперь в огромную мышеловку. Для бегства было выбрано северо-восточное направление; опытный в сыскных делах Вадим посчитал его самым безопасным. Правда, банковская машина не имела права покидать Московскую область, но теперь даже уход за МКАД выглядел почти что спасением.
Высадив пассажиров на темном пустыре Орехова-Зуева, водитель броневика вежливо попрощался и покатил в сторону Москвы.
– Одну проблему решили. – Стародубцев поправил сумку с ноутбуком. – Что дальше-то делать будем?
– Ложиться на дно. – Монах закурил, глядя, как банковская машина уносит в темноту дороги алые огни габаритов. – Ладно, пошли на вокзал. Сейчас чем дальше от Москвы – тем лучше.
Утоптанная тропинка вдоль забора вела в сторону железной дороги. Раскатанные рельсы блестели в свете фонарей совсем близко. Глядя в спину Вадима, Фомин вновь и вновь убеждался в правоте слов отца: мол, люди делятся не на воров и фраеров, а только на порядочных и негодяев.
Стародубцев оказался человеком кристальной честности. Он ведь не только пришел к вору по доброй воле, пожертвовав при этом сытой жизнью в преуспевающей охранной фирме, но и ничего не потребовал за свое благородство. При этом он рисковал слишком многим, но сознательно пошел на смертельный риск. Перебирая в памяти многих авторитетных знакомых, Монах задавался вопросом: все ли они были способны на такой шаг?
Теперь, после убийств Музыканта и Бура, Фомину не на кого было рассчитывать. Со смертью пацанов у Монаха почти полностью пресеклась связь с преступным миром столицы. Вот и получалось, что его жизнь и судьба были всецело во власти этого человека, с которым он познакомился несколько часов назад…
Дорожка вывела беглецов к приземистому одноэтажному вокзалу, обклеенному аляповатой рекламой. На перроне кучковались люди – видимо, в ожидании электрички. И действительно – вскоре со стороны Москвы показались две световые точки, бетонные плиты платформы низко завибрировали. Пассажиры, подхватив баулы и сумки, поспешили к открывшимся дверям.
– Так где отсиживаться будем, Валера? – хмуро спросил Стародубцев.
– Россия – страна деревень, – бросил Монах несколько загадочно. – Давай запрыгивай побыстрее… По дороге все и объясню.
Глава 10
Дюк на удивление быстро проникся изменениями в собственной судьбе. Уж если тебе на самом верху заявляют: «Делай что хочешь, и тебе за это ничего не будет», – то уж как минимум начинаешь осознавать себя хозяином жизни. Препятствия, еще вчера казавшиеся серьезными, теперь выглядят смешными, проблемы, казавшиеся неразрешимыми, – незначительными, слова «наказание» и «нельзя» – совершенно излишними. Разговор в старинном особняке в районе Никитской словно бы распахнул в душе Дюка закрытую ранее дверь, и оттуда дохнуло счастьем всемогущества…
Каждое движение Зеленцова носило теперь невысказанный подтекст. Взгляд его приобрел медлительную тяжесть. Облик обогатился совершенно новой улыбкой: верхняя губа вздергивалась двумя уголками, обнажая в презрительной гримасе передние зубы. Даже любимый ротвейлер Байрам – и тот начал рычать на пацанов по-особому нагло.
Первым все эти изменения заметил, конечно же, Заика. Едва вернувшись из Колумбии, Дюк распорядился возобновить несколько полукриминальных проектов с недвижимостью, которые прежде считал слишком рискованными.
