Александр Тамоников - Вызываю огонь на себя
– Все сказал?
– Почти.
– И этого достаточно. Смотри, как бы нас игиловцы не взяли на боевом выходе.
– Уже? Кто им даст? А вот мы их уделаем. Чего на совещании порешили?
– Ты собери группу. До всех доведу.
– Значит, план принят и задача определена?
– Задача, Боря, и не менялась.
– Понятно. Где собираемся?
– Здесь же. Сегодня вроде попрохладней, чем вчера.
– Ну да, градуса на три в тени. Надо ли рисоваться перед наблюдателями «духов»?
– Смотрю, мозги включились. Правильно, сбор в блиндаже.
– Так наши все и без сбора там. И наводчики.
– Значит, через полчаса совещание групп.
– Понял, передам Туренко.
– Вперед! Подойду.
Смирнов взглянул на небосклон:
– А небо сегодня чистое и облака белые.
– И к чему ты это сказал?
– К тому, что погода хорошая.
– А какой приказ был?
– Да иду, иду! Когда уж на боевые? Тут ты до смерти достанешь.
– Много, Боря, базаришь.
– Что поделать, коль таким мать родила? Ну все, пошел.
Смирнов направился в блиндаж группы спецназа и авианаводчиков объявлять о предстоящем совещании, другими словами – о постановке боевой задачи.
Глава седьмая
В 16.30 в блиндаж пришел майор Жилин. При появлении командира бойцы встали. Соболь подал команду:
– Товарищи офицеры!
Все приняли положение «смирно!».
– Товарищи офицеры! – подал ответную команду Жилин и распорядился: – Кровати в сторону, разместиться передо мной.
Он повернулся к заместителю капитану Туренко:
– У нас тут нет подставки под карту?
Смирнов усмехнулся:
– Как будто раньше это заметно не было.
– Ну раз, Боря, ты такой смышленый и говорливый, то ноги в руки и – к Сабиру. Взять подставку, но такую, чтобы можно вывесить карту! И прямиком сюда.
– Твою мать! – выругался Смирнов. – Сколько раз говорил себе: язык мой – враг мой.
Ушел. Вернулся с металлической подставкой.
Жилин вывесил карту, на которой был обозначен маршрут разведчиков.
– Внимание! Всем известно, что на позиции приезжали высокопоставленные гости, я имею в виду нашего шефа – полковника Северцова и начальника штаба российской базы в Сирии полковника Королева. Цель визита – принятие плана по нашей работе совместно с группой авианаводчиков.
Последние во главе с капитаном Володиным находились тут же, в блиндаже.
– Командованием принят план, предложенный старшим лейтенантом Смирновым, прапорщиком Соболем и лейтенантом Опариным.
Смирнов воскликнул:
– Парни, в кои веки командир отметил меня. Не забыл и других, а вот про сирийца запамятовал. А ведь именно Абдулла провел по маршруту, что сейчас на карте.
Жилин посмотрел на подчиненного:
– Еще раз хоть слово скажешь во время доклада, я тебя, Боря, отмечу строгим выговором.
Старший лейтенант улыбнулся, значит, больше никаких вопросов, а если командир и накажет, то только формально, нигде это отмечено не будет.
Командир продолжил:
– Нашей группе и группе наводчиков предстоит совершить марш по указанному на карте маршруту. По докладу Смирнова он немного длиннее, сложнее, нежели тот, что рассматривался ранее, но более безопасный, так как позволяет скрытно подойти к цели. А первая промежуточная цель или рубеж – это участок местности, удаленный от Черного холма примерно на сто метров. Он представляет собой полосу кустарника. Если заметили, я не назвал время выхода, прибытия в заданный район и вообще не использую никакие временные рамки. Это связано с тем, что работу начнем по приказу командира отряда, в котором все и будет определено.
Выходим к первому промежуточному рубежу, рассредоточиваемся, маскируясь кустами, и ждем. Далее наша авиация должна нанести массированный удар по хребту и району за ним с целью уничтожения игиловцев на их позициях, особенно прикрывающих выход из восточного прохода. Как только отработают бомбардировщики и штурмовики, а может, отработает артиллерия кораблей военно-морской эскадры – нам без разницы, самоходное орудие «Нона» задымит местность у прохода в районе разведки перед хребтом. Тут же сирийская рота начнет имитацию наступления. Мы же в это время должны пройти проход, такой вот каламбур получается, быстро оценить обстановку и двинуться дальше ко второму промежуточному рубежу уже в тылу противника. Он обозначен пунктирной линией между хребтом Умгдум и высотой Джатель.
На этом рубеже в балке большой привал с визуальной разведкой. Там, на втором промежуточном рубеже, связываемся с Северцовым и, исходя из результатов воздушной разведки, определяемся, как пойдем дальше к конечной цели, окраине поселка Тара, где нам и предстоит работать по уничтожению стратегически и тактически важных объектов бандформирования полевого командира Фераза аль-Ахдара. А это основной командный пункт, возможно, запасной КП, место сосредоточения реактивной и стрелковой артиллерии, танков, БМП, бронетранспортеров, складов и постоянного размещения крупных отрядов террористов. Поселок небольшой, а «духов» в нем много, так что работать придется в более сложных условиях. Посему от каждого требуется предельное внимание для экстренного реагирования на любое изменение общей обстановки.
На начальном этапе главное – проникнуть на вражескую территорию и найти место для укрытия групп. Дальше разберемся. Понимаю, вопросов у вас сейчас ко мне много, поэтому… никаких вопросов. Каждый может ознакомиться с картой. Желающие узнать о степени сложности маршрута, его особенностях, пожалуйста, обращайтесь к Смирнову и Соболю, лейтенанта Опарина не беспокоить, у него своя работа, двух названных хватит по уши. А вам, Смирнов и Соболь, выдавать реальную информацию, а не плести небылицы. Сейчас не время для шуток. Только достоверная информация, это понятно, Смирнов?
– Так точно, товарищ майор!
– Соболь?
– Так точно! Только я никогда…
Жилин махнул рукой:
– От Смирнова заразился? Все, готовность к выходу получасовая. После ознакомления с картой и бесед с разведчиками подготовить маскировочные костюмы, ранцы, оружие – все, что будет необходимо в тылу врага. Связисту иметь спутниковую станцию. Обычную оставить здесь. Индивидуальные средства связи между собой проверить на разных режимах работы. У меня все! Понадоблюсь, буду на КНП согласовывать действия с ротой и расчетом САО, ну и ждать приказа сверху. Думаю, Северцов с ним не задержится.
– А куда, собственно, спешить? – спросил Смирнов, не удержавшись.
– Ответить куда?
Старший лейтенант улыбнулся:
– Если вас это не затруднит.
– Тащить кобылу из пруда.
– Отлично, вы только не добавили, кто потащит за узду, а кто еще за что!
– Это и так понятно: ты, Боря, за то самое, что со стороны хвоста!
– Ну конечно, Смирнову, как всегда, самая грязная работа. Но ничего, я уже привык. Все же боевой выход – это не семейная жизнь. К боевым привыкнуть можно.
– По-моему, я говорил насчет серьезности, Боря?!
– Да, командир, конечно, расслабились и хватит.
Он повернулся к боевым товарищам:
– А ну, кому поведать, что представляет собой маршрут, подходи, поделимся с Соболем своими впечатлениями.
Жилин прошел на КНП.
Там находились командир роты, Волченков, иранский взводный, командиры тыловых взводов и расчета САО «Нона». Сабир представил прибывших недавно офицеров:
– Командир танкового взвода старший лейтенант Башир Хабад и командир расчета САО лейтенант Али Маеди.
Офицеры кивнули. Жилина они уже знали. Майор пожал им руки, после чего, на правах старшего по званию, распорядился:
– Прошу за стол, господа офицеры, если уместимся. Если нет, то младшим придется постоять.
Согласование взаимодействия подразделений роты и спецназа заняло около часа. Расписывали все до мелочей. Кто где пойдет, откуда и по чьей команде откроет огонь, маневры при выходе на рубеж имитации. Вплоть до маршрута каждого танка, каждой БМП, каждого бойца, привлекаемых к имитации взводов. Особенно скрупулезен был командир иранских гвардейцев капитан Реза Давари. После оценки обстановки и определения задач офицеры вышли на воздух, на небольшую площадку спуска.
Всех беспокоил вопрос, на какое время командование российской базы по согласованию с руководством сирийской штурмовой бригады назначит начало операции. Ибо неопределенность, любая, даже когда все решено и осталось узнать только время, сильно нервирует.
Жилин отвел в сторону командира самоходного орудия «Нона» лейтенанта Маеди, как оказалось, неплохо говорившего по-русски. Хотя почти все офицеры сирийских правительственных войск знали русский язык, потому что кто-то обучался в России, а кто – еще в Советском Союзе, кто-то проходил там стажировку, с кем-то поработали военные переводчики, советники, владеющие арабским языком.
Отведя лейтенанта в сторону, Жилин сказал:
– Нам, Али, надо отдельно обговорить порядок взаимодействия со связистом орудия, чтобы я по спутнику мог вести переговоры с тобой через бортовую радиостанцию.
