Александр Тамоников - Компромат на генерала
— Вот как? Значит, они одна шайка-лейка?
— По-моему, да.
— А кто еще входил в круг хороших знакомых Оболенского?
И вновь Лопырев пожал плечами:
— Да черт его знает! На даче собиралось иногда много народу. Но чаще других в усадьбе бывали генерал Остапов и еще какой-то гражданский тип.
— Что за тип?
— Фамилии и должности не знаю, но, видимо, шишка немалая. Приезжал на «шестисотом» «мерсе» со спецномерами и сигнализацией, в сопровождении двух джипов с охраной. В охране восемь крепких парней. По-моему, я его как-то раз по «ящику» видел. Он что-то о продаже оружия Китаю говорил. Но могу и ошибаться, так как ужинал, когда шла эта передача.
— А если предположить, что не ошибался, то интересное трио вырисовывается. Официальный товарищ, официально торгующий оружием, командир авиационного соединения, имеющий возможность доставить это оружие в любую точку земли, включая Чечню, и руководитель спецслужбы, способный прикрыть эту сделку, сделав ее безопасной.
Андрей вновь задумался. Взглянул на Лопырева:
— Помнится, месяца два назад ты навещал Кавказ. Какую цель преследовала та командировка? Перед тем как ты ответишь, скажу, что я знаю о твоем суточном присутствии на базе отряда «Гарпун», а в Чечне ты находился неделю.
Лопырев неожиданно даже для Москвитина признался:
— Официальная цель командировки — подготовка визита Оболенского в отряд. Он потом, если помните, сам вылетал в Чечню. Ну, а неофициальная? Я встречался с Ильясом Алихановым. Естественно, по поручению генерала.
— И что за поручение Оболенского ты выполнял?
— Передал Ильясу закрытый кейс, получив взамен такой же. Что было в них, не знаю. Переданный Ильясом чемодан по прибытии в Москву вручил генералу.
— И где же вы с Алихановым встречались?
— В селении Гармун, на карте его нет, как, впрочем, и самого населенного пункта, одни развалины. Но здесь и базируется отряд Ильяса.
— Как же отряд базируется в развалинах?
— Брошенный и разрушенный аул только внешне выглядит руинами, на самом деле это хорошо укрепленный ротный опорный пункт. Жилые помещения, ангары с оружием и боеприпасами, склады с продовольствием находятся в многочисленных, связанных между собой ходами сообщения подвалах.
— Каким образом ты попал в этот аул?
— Меня туда доставили на каком-то милицейском «УАЗе».
— Откуда доставили? И что это я из тебя каждое слово вытягиваю? А ну давай сам, поживей и поподробней!
— С территории базы я отправился в штаб объединенной группировки. Там меня встречал артиллерист-майор, так и оставшийся мне неизвестным. Ночью мы на частных «Жигулях» выехали в Грозный, минуя блокпосты. Этот майор неплохо знал все объездные пути. В Грозном остаток ночи провели в каком-то бараке недалеко от железнодорожного вокзала. Утром подъехал «УАЗ» с двумя местными милиционерами. Они доставили меня в небольшой аул. Там милиционеров сменили люди в штатском. Они, закрыв мне лицо спортивной шапочкой, привезли меня к Ильясу в разрушенный аул. Тем же путем и в том же порядке я и возвращался.
Андрей, порывшись в сумке, достал оттуда оперативную карту Чечни, расстелил ее на земле.
— А ну, Лопырь, смотри на карту! Попытайся определить, где может находиться тайная база Ильяса?
Лопырев нагнулся и стал внимательно смотреть карту, что-то бормоча себе под нос. Прошло почти полчаса, пока он поднял голову, держа палец на карте.
— Эта база должна находиться примерно вот здесь!
Москвитин посмотрел на точку, указанную старшим лейтенантом:
— Слепое ущелье! Почему ты решил, что именно в нем находится таинственный Гармун? Ведь от аула, где ментов сменили бандиты, отходят сразу три ущелья?
Старший лейтенант пояснил:
— Да, от аула, на определенном расстоянии, дорога расходится по трем направлениям, каждое из которых ведет в отдельное ущелье. Но только в одном, Слепом, протекает река. А «УАЗ», что вез меня, почти всю дорогу шел по воде. Видеть ничего я не мог, но плеск воды, рассекаемой шинами внедорожника, слышал хорошо.
Это было очень похоже на правду.
Москвитин произнес:
— Так! Значит, там база Ильяса? Как думаешь, Алиханов мог бросить ее?
— Скорее всего, нет. Она оборудована для длительного базирования, возможно и зимовки, когда перевалы и ущелья закрываются снегом. Я почему об этом говорю, потому что в одном из подвалов заметил склад теплого обмундирования, а в другом сложенные буржуйки рядом с приличным запасом дров и угля. Летом дрова и теплые комбезы вроде как и ни к чему.
Андрей протянул:
— Да-да, занятный расклад. И, главное, в отряде об этом схроне ничего не известно, хотя Оболенский прекрасно осведомлен о его существовании. Что лишний раз подтверждает его связь с моджахедами. Ну, ладно! Посмотрим, как далеко от Слепого ущелья находимся мы.
Путем нехитрых расчетов майор спецназа определил место своего нахождения. Пункт дислокации отряда «Гарпун» уже был обозначен на карте. Получилось, что до Гармуна от перевала, где нашли временный приют Москвитин с Лопыревым, было тридцать километров, до базы отряда около тридцати пяти и между «Гарпуном» и развалинами аула — пятьдесят. Андрей сложил карту и оружие в сумку. Встал, осмотрел округу. Никого не заметил. Прошел к каменной гряде, за которой начинался довольно крутой, но проходимый спуск в ущелье. Повернувшись к Лопыреву, приказал:
— Иди сюда!
Старший лейтенант повиновался.
Майор сказал:
— Пойдем в гости к Ильясу. В два этапа. Сегодня пройдем по ущелью до хребта Алой. Перемахнем через него, выйдем к роще. Там короткий отдых. С утра продолжим путь, чтобы к заходу солнца выйти на перевал над твоим Гармуном.
— Зачем вам это надо?
— Проверить правдивость твоих слов хочу! Да и уходить отсюда нам все равно придется. Так почему не в сторону Слепого ущелья? Бери сумку. Держать ее за спиной. Первым, как и поднимались, спускаешься ты. И вообще, ты у меня в горах везде будешь первым. Оцени мое доверие!
Старший лейтенант как-то грустно скривил рот, то ли усмехался, то ли улыбался, промолвив:
— Уже оценил. Если нарвемся на боевиков, то и пулю первым получу я.
Майор спокойно согласился:
— Точно! Так что будь предельно внимателен. Вперед!
Генерал Оболенский тщательно проанализировал обстановку и принял новое решение. Теперь его следовало довести до Адама Дахашева. Руководитель спецслужбы связался с оперативным дежурным и приказал подать служебный автомобиль. Через час он уже шел по знакомой набережной. Сегодня рыбака, который был здесь в прошлый раз, на месте не было. Видно, другое, более удобное, подыскал. А может, его моросящий с утра дождь спугнул? Черт! И дался ему какой-то пенсионер! Достав аппарат спутниковой связи, Оболенский бросил в эфир:
— Джура! Ответь!
— Петр Константинович! Слышал, проблемы у вас с Москитом образовались?
Генерал выругался про себя. Черт бы побрал этого чечена. Всегда он все знает. Но ответил:
— Да, образовались! И что?
— А то, что мне начинает нравиться твой Москвитин. Я и раньше относился к нему, как к профессионалу высочайшего уровня, а после организации захвата вертолета и побега, честное слово, стал уважать его. Крутой парень! Принимает решения мгновенно и, главное, тут же претворяет в жизнь. Надо же, пятерых человек обезвредил, экипаж запугал, заставив посадить вертолет в нужном месте, да еще твоего офицера с собой прихватил. Клянусь, настоящий воин этот Москвитин. Мне бы с десяток таких, как он. Большие дела можно было бы делать! Но, к сожалению, такие, как Москит, не продаются. Но достаточно. Что-то я заговорился. Что у тебя?
— Да все то же! Хотел обсудить ситуацию с Москитом.
— А что ее обсуждать? Ну сбежал майор, ну кончит он твоего Лопырева, и что дальше? Побудет недолго на свободе, пока либо мы, либо вы его не заарканите или не завалите. Везде твоего диверсанта ждет смерть. Для всех он преступник, заслуживающий одного наказания — смерти.
Оболенский не был настроен столь оптимистически.
— А не думаешь, Джура, что Москит не скрываться будет, а, напротив, выискивать цели и уничтожать их?
Дахашев рассмеялся. И смех его сильно смахивал на скрип не смазанных дегтем колес арбы:
— Ты это серьезно или пошутил?
Генерал ответил раздраженно:
— Я это, Джура, серьезно!
— Да что он один сможет сделать? Один в горах, где за каждым поворотом, в каждом ущелье его может ждать гибель?
— Ты забываешь, Адам, что Москвитин офицер особого применения. Он как раз и подготовлен как диверсант-одиночка. И действовать без прикрытия ему так же легко, как тебе резать пленным головы. Он в своей стихии и, поверь, сейчас чувствует себя вполне комфортно, возможно, уже готовя свой первый удар!
Тон Джуры изменился. Нервный голос Оболенского заставил и Дахашева почувствовать тревогу. Он спросил:
