Лев Пучков - Пасынки Джихада
Нападений с проникновением на объект через КПП тоже не было, чего уж душой кривить... Но возят через эти КПП на военных грузовиках столько всякого добра, что давно бы уже хватило расплатиться с Парижским клубом. И при этом, естественно, ничего не досматривают. Потому что на месте старшего, рядом с водителем, сидят люди с большими лицами и немалыми связями, преимущественно, в погонах прапорщиков.
Дивизия — большое воинское формирование, грузовых машин через КПП ходит много. Для Васи это была не работа, а развлечение, повод убить время. Залез в кузов одного «Урала», который остановился у ларька с сигаретами, через пять минут уже гулял по территории дивизии. Спокойно дошел до штаба, вернулся в автопарк (а у них, между прочим, до сих пор усиление не сняли!), опять влез в кузов выезжающего тентованного «ЗИЛа», при первой же удобной остановке спрыгнул. Все, проверка произведена, результат налицо. Посторонний военный без проблем проник на территорию, открыто ходил где хотел, никто его не остановил, не поинтересовался — а чей ты хлопец?
Первый КПП проверять уже не было смысла: через него тоже ходили машины, по большей части легковые и предназначенные для перевозки личного состава, но забраться в них для специально обученного человека также не представляло никакого труда.
Таким образом Вася подтвердил жизнеспособность второй версии, в рамках которой предполагалось существование вспомогательной группы. Той самой группы, которая могла бы проникнуть на территорию дивизии и зарезать особистов...
А еще Вася где-то уже вне военного городка напоролся на своего давнего знакомого — тоже разведчик, служит в «ДОН-100» сотой дивизии. Их специально прислали сюда, для организации розыскных мероприятий. Ничего интересного этот приятель не сообщил, но взял у Васи наши телефоны и обещал позвонить, если вдруг образуется какая-нибудь ценная информация.
Лиза и Глебыч не подкачали. Мы с Ивановым едва успели добраться до места проживания давней «связи» полковника — звонит Лиза и докладывает: есть! При беглом осмотре задержанных с ходу опознали двоих похожих, сейчас устанавливаем данные и транспорт...
— Ну-ну, устанавливайте, — многоопытный Иванов только хмыкнул. — Смотрите там, без особого фанатизма. Должно быть полное фактологическое обоснование, никаких «чисто интуитивно» и «судя по всем приметам»...
Не буду лишний раз интриговать, скажу сразу: в последующие три часа (примерно столько времени понадобилось для негласной проверки всех временно задержанных) Лиза с Глебычем отсортировали двадцать восемь человек, затылками и профилями похожих на наших злодеев, фигурировавших в записи. Недаром Иванов хмыкал, ситуация до боли знакомая, с этим сталкиваешься сплошь и рядом при проведении практически всех масштабных мероприятий оперативно-розыскного характера.
Лиза с Глебычем поработали на славу: «пробили» всех подозреваемых по каждому пункту, установили проживание, родственников, круг обитания... Ну и выяснилось, что все товарищи — местные, знает их тут каждый третий, и, что самое обидное, у каждого имеется железное алиби. Так что переписав на всякий случай данные проверенных граждан (а то получается — совсем зря прокатились), Лиза вернулась в «Зарю».
А Глебыч пропал. Убыл куда-то с командиром местного ОМОНа, сказал, что это по оперативной необходимости и чтобы раньше завтрашнего обеда не ждали.
— Чего и следовало ожидать, — Иванов на такой финт отреагировал спокойно: не впервой, привыкшие мы к таким поворотам. — Как только я того командира ОМОНа увидел, сразу понял, как Глебыч будет рассчитываться за помощь...
Петрушин с Костей, образно выражаясь, добавили тумана в и без того не просматриваемую перспективу расследования. Напомню, у них была задача отыскать тех самых солдат-аварцев, которых Руденко вроде бы обещал перевести в Махачкалу...
И что вы думаете? Солдаты и в самом деле существуют, более того, сообщили, что вчера к ним действительно приезжали родственники (на «мерсе»!), которые должны были потом ехать к Руденко домой, решать вопрос о переводе.
Получается, что это не «легенда» и Руденко не врал? Интересные дела... Что ж такое вырисовывается: Руденко и в самом деле «Терминатор», а даги тут не при делах и совершенно случайно угодили в историю? То есть резонно ожидать, что в скором времени где-нибудь в округе обнаружится сожженный «мерс» с двумя обугленными хрупами?
— Черт-те что, — заметил по этому поводу полковник. — Такое впечатление, что с каждым шагом расследования мы все более отдаляемся от конечного пункта...
Наша с полковником миссия сиюминутных результатов не обещала с самого начала. Мы пообщались с местным дагестанским авторитетом Максудом (мужчина под шестьдесят, еще не дед, но ведет себя как завзятый аксакал) и без всяких экивоков предупредили, что скверное поведение земляков (имелись в виду «гости» Руденко) обязательно отразится на отношении властей к тутошней дагестанской диаспоре. Посему неплохо было бы разобраться, куда эти люди подевались и какова их роль во всем этом богомерзком деянии.
Авторитет посмотрел нашу запись, потом спросил, нельзя ли сделать копию, и, получив наше согласие, кликнул одного из своих сыновей. Сын кликнул своего сына (стало быть, внука авторитета) — прибежал мальчуган лет пятнадцати, получил распоряжение от деда и пригласил меня пройти с ним.
Мы прошли в комнату этого внука. В отличие от общего интерьера дома, выдержанного в аскетических горских обычаях, это была вполне бардачная берлога современного молодого человека, в которой присутствовали: навороченный компьютер, домашняя студия звукозаписи, синтезатор и куча самой разной аппаратуры, суммарной стоимости которой наверняка хватило бы на то, чтобы купить еще один такой же особняк, только раза в два поменьше. Все стены были заклеены плакатами из фильмов типа «Матрицы» и портретами импортных поп-звезд. Порнухи, впрочем, я не заметил — видимо, дед все же иногда посещает убежище продвинутого внука.
Внук назвался Асланом, в два счета перегнал изображение с моей камеры на компьютер и сказал, что обработает все это по высшему разряду, как не фиг делать. Потом скинет на принтер и раздаст всем знакомым.
Мы оставили авторитету номера наших телефонов и без особых надежд убыли на «базу». Диаспора, конечно, позаботится о своей репутации, но... они же все вопросы решают внутри себя, по своим законам. То есть если эти ребята что-то такое выяснят, то сдавать информацию русским будут только в крайнем случае. А при нормальном раскладе мы так ничего и не узнаем: сами исполнят и похоронят, ни одна собака не найдет.
После обеда пообщались с прибывшей следственной комиссией, которая, едва сойдя с борта, сразу активно приступила к работе. Улизнуть никто не пытался: все равно потом достанут и поставят на вид — зачем скрывались? Уж лучше сразу, пока у товарищей формируется мнение по обстоятельствам дела. Добровольное сотрудничество, даже если ты в чем-то виноват, всегда дает тебе неоспоримые плюсы и приподнимает в глазах инициатора расследования. Это аксиома.
Прокурор зря пугал: «важняки» с пониманием восприняли нашу ситуацию. Я бы даже сказал, отнеслись к нам на удивление ласково. Потом выяснилось, что это непритворная ласковость надзирателя в блоке смертников по отношению к очередному заключенному, апелляцию которого отклонили в последний раз.
Короче, нам дали понять... Нет, давайте конкретнее, как любит говорить спецпредставитель Витя. Нам прямо сказали: если в ближайшее время не будет ярких положительных результатов по расследованию этого дела, вас, ребята, в порошок сотрут. Потому что вы проводили рядовую разработку, самым плачевным последствием которой мог быть перелом челюсти задержанного... А в результате образовалось одиннадцать трупов. Разницу улавливаете?
В общем — не простят. И еще неизвестно, что за типа вы так легкомысленно спугнули. Так что, ребята, удачи вам. Крепитесь.
Ну, спасибо! Успокоили и обнадежили...
И на десерт — сюрприз. В восемнадцать часов, когда все уже собрались в «Заре», Иванову на мобильный позвонил неизвестный с характерным кавказским акцентом:
— Это вы сегодня у Максуда были?
— Да я... и что?
— Проверьте такой адрес: Новоподгорная, 12. Наши видели там двух незнакомых земляков...
Глава 7
Диверсант
Вторым в аппаратной был не солдат-связист, а прапорщик с ЗАС[17]. Заскочил кофейку испить. Он лежал, глядя мертвыми глазами в потолок, а из полной кружки, стоявшей на подоконнике, поднимался ароматный парок.
— Быстренько продумай, как нам закрыть дверь, — сказал я Артуру, просматривая журнал учета шифрограмм, лежавший рядом с кружкой на подоконнике.
— И так закрыто — вон, на щеколду...
— Не эту. Входную, на узел.
— Понял...
В аппаратной на двери — замок и щеколда, а на входной двери в коридоре узла вообще нет ничего. Потому что коридор — ничейная территория. Особистам не надо, связистам — тем более. Приходится диверсантам об этом заботиться.
