Иван Стрельцов - Истребитель снайперов
Миша Бекбаев, подсевший на компьютерное программирование, работал с несколькими коммерческими фирмами и даже с Федеральным агентством по обычным вооружениям, участвуя в конкурсах по модернизации нынешних боевых систем. Тоже проживал в Москве, и довольно безбедно.
Виктор Ангелов, как и подобает человеку с прозвищем Ангел, занимался мотодельтапланами и бейсингом, новым экстремальным видом спорта — прыжками со сверх малой высоты. Даже хвастался, что как-то ему довелось с Останкинской телебашни прыгать. С деньгами у этого энтузиаста тоже был полный порядок, имел возможность часто выезжать за границу на отдых.
Николай Степанович, его еще в молодости называли уважительно Степаныч, закончил службу в Косово начальником штаба десантного батальона российских миротворцев. Сейчас преподавал начальную военную подготовку в коммерческом лицее. Имел дачу в Калужской области и жизнью на пенсии был вполне доволен.
Самыми неустроенными в этой лихой компании оказались двое бывших морпехов. Александр Латышев, прозванный за совпадение имени и отчества Суворовым. И Захар Платов, прозванный за фамилию Атаманом. Один, несмотря на прошлые заслуги, выглядел довольно спившимся. Второй… Владимир задумался.
С Захаром они вместе закончили училище и были направлены в Очаков в морской спецназ. Потом снова вместе воевали, глотая горячую пыль афганских гор. После войны «тушили» очаги межнациональной розни в Советском Союзе.
Захар был отличным бойцом, но обладал тяжелым характером, из-за которого выше взводного он подняться так и не смог. А после дезертирства ротного командиров взводов раскидали по другим подразделениям, и Платов попал в Чучковскую бригаду специального назначения, в составе которой был направлен на первую чеченскую. И с треском выдворен из армии, так и не поднявшись выше трех звездочек старшего лейтенанта. Жизнь на гражданке тоже не особо его обласкивала, и опять же из-за плохого характера. Захар все больше сидел без работы… хотя был и телохранителем «нового русского», и тренером в военно-спортивной секции, охранником на платной стоянке, спасателем на пляже. Но любая работа заканчивалась большой дракой и увольнением.
— Слышь, Бисквит, — неожиданно прервал свое повествование Платов и обратился к сидящему напротив лощеному, как фотомодель, Москвитину. — А чем ты занимаешься в цивильной жизни?
— Я? — перестав жевать, с полным ртом переспросил чекист и, не моргнув глазом, соврал: — Заместитель начальника службы безопасности финансово-промышленной группы «Фенист».
— Платят хорошо? — не унимался Атаман.
— На хлеб с маслом и икрой хватает, — ответил Москвитин, снова взявшись за вилку. Соврал гладко, иначе нельзя, не поверят.
— Слушай, Серега, возьми меня к себе. Ей-богу, не пожалеешь, — пользуясь случаем, Захар решил снова попытать счастья.
— Обязательно. Как только окажется вакансия.
— А теперь тост за Войска Дяди Васи, — захмелев, громко предложил Стадник.
— За ВДВ!!! — воскликнули нестройные мужские голоса. — И за морскую пехоту. Где мы, там победа!
— Слышь, Володька, — загремел церковным басом Котовский. — Если ты уже такой мохнатый иностранец, то за каким чертом тебя сюда принесло? Решил бизнесом заняться, закрутить типа СП или ООО?
— Нет, — отрицательно покачал головой Панчук. — Брата в Чечне убили, приехал на похороны.
— Какого? — заинтересованно спросил сидящий рядом с Пройдесвитом Ангелов. — У тебя же их вроде двое было?
— Среднего, того, что в «Альфе» служил. Снайперша его срезала.
— Надо новопреставленного воина помянуть. — Бритый гигант схватил своей мощной рукой бутылку и вместо рюмки наполнил стакан. Снова пили стоя и не чокаясь.
— Проводил брата, — выдохнул алкогольные пары Владимир. — Вот теперь думаю поехать посчитаться. Может, хватит уже вурдалакам пить русскую кровушку.
Никто не ответил на эту реплику, погрузившись в поглощение закусок. Владимир ощутил, что алкоголь его нисколько не берет, да и кусок в горло не лезет.
— А ты хоть знаешь, как надо бороться со снайперами в современных условиях? — неожиданно подал голос Бекбаев.
— Знаю. В Сараево я командовал одной из групп «охотников за снайперами». С десяток мы распугали, а пару-тройку отправили к праотцам, — без хвастовства ответил Панчук.
— В каком году это было? — поинтересовался Степаныч, от души наворачивая поданное на горячее ароматное жаркое.
— В девяносто пятом.
— М-да, рядом находились, а встретиться не довелось.
Постепенно разговор стал сходить на нет, выпитый алкоголь расслабил ветеранов, и вечеринка стала угасать. Поэтому, едва стрелки часов сошлись на цифре 12, гости засобирались ко двору. Веселой и дружной компанией они выбрались из банкетного зала и направились к стойке гардеробной.
В зале вовсю гремела музыка, и на небольшой эстраде кружилось несколько пар.
— Черт, — выругался стоящий рядом с Владимиром Сергей Москвитин. — Забыл свой кейс.
Он круто развернулся и быстрым шагом направился обратно в банкетный зал. Вернулся он буквально через минуту, на ходу набросил пальто и вслед за друзьями вышел на улицу. Остановившись перед входом, они с наслаждением вдыхали морозный воздух столицы, смешанный с коктейлем выхлопных газов тысяч автомобилей.
Весело переговариваясь, ветераны направились к станции метро. Они обогнули гостиницу «Россия», оказавшись с теневой стороны громады здания, куда не попадал свет уличных фонарей.
Владимир, о чем-то разговаривая с шествующим рядом Стадником, краем глаза успел заметить сияние одной из рубиновых звезд над Кремлем и вдоль пустующей улицы неспешно прохаживающихся двух патрульных милиционеров.
Неожиданно перед ветеранами появилась толпа подростков. Их было человек тридцать-сорок, наголо бритых, в коротких кожаных и камуфлированных куртках. Они двигались бесформенной массой, агрессивно стуча толстыми подошвами армейских ботинок.
«Скинхеды, — догадался Панчук, — бритоголовые фашиствующие молодчики, проводящие акции насилия против евреев, азиатов и негров. Теперь эта зараза докатилась и до Москвы».
Поравнявшись с отставниками, орава молодчиков замерла.
— Ты смотри, а ними чурбан бредет, — донеслись из толпы грозные выкрики.
— В чем дело, молодые люди? — шагнув вперед, важно поинтересовался Степаныч. Перед ним вдруг вынырнул плюгавенький парнишка с длинной тонкой шеей, как у цыпленка, и выбитыми двумя передними зубами.
— Ша, дядя, — прошипел уродец. — Мы уважаем ваш возраст, поэтому валите подобру-поздорову. А унтер-менша оставьте нам, его дорога заканчивается здесь.
Панчук мысленно усмехнулся, понимая: как бы долго ни велись переговоры, драки все равно не избежать. Так зачем же это затягивать.
Сделав шаг вперед, он оказался рядом с двумя мощными качками, прикрывшими спину коротышки. Боксерская двойка с хрустом врезалась им в головы, сворачивая тем носы. И в мгновение ока закружилась карусель драки.
Многократное численное превосходство бритоголовых, к тому же большинство были вооружены нунчаками или прутами арматуры, не могло значительно повлиять на исход битвы. Против хулиганов оказались не запуганные обыватели, а настоящие бойцы.
Вспыхнувшая, как порох, драка уже походила на киплинговскую битву свободной волчьей стаи с полчищами рыжих псов.
Огромный, как медведь Балу, Пройдесвит раскидывал и разные стороны нависших на нем юнцов. Рядом с ним, грациозный, как Багира, «рубился» Магомеддин Бекбаев. Чуть поодаль от них отмахивался от бритоголовых хулиганов благородный Акела — самый старший, Степаныч, вокруг него, как верные волки, бились остальные ветераны. Панчук, как повзрослевший и заматеревший Маугли, вклинившись в кожано-камуфлированную толпу, рассыпая налево и направо удары, круша черепа и сворачивая носы, бил от всей души. Чтобы тот, кто привык по-шакальи драться всей стаей, узнал, что такое настоящая боль.
Драка закончилась так же неожиданно, как и началась. Через минуту у ног ветеранов валялись стонущие и воющие юнцы.
— Ходу отсюда! — крикнул Степаныч, потирая разбитый в кровь кулак. — А то пришьют избиение младенцев.
Быстрым шагом они пересекли разбросанных по мостовой хулиганов, направляясь к станции метро.
И только спустившись под землю и пройдя за турникеты, бывшие морпехи и десантники позволили себе расслабиться и негромко обсудить произошедшее.
На пустой в это время суток платформе слышался смех и возгласы: «Есть еще порох в пороховницах», «Ну и дали мы жару…», «А там двое ментов были, куда подевались?»
Вскоре подошел электропоезд, и вся компания дружно загрузилась в последний вагон.
На Кольцевой все разошлись в разные стороны, пообещав друг другу вскоре созвониться.
![Иоанна Хмелевская - Большой кусок мира [Большой кусок света]](/uploads/posts/books/227132/227132.jpg)
