Темная лошадка. Возвращение - Архангельская Мария Владимировна
– Лучше пусть это сделает она. А, госпожа Мортимер? Не пора ли покаяться в своих грехах?
– Грехах? – тихо, но неожиданно твёрдо произнесла Давина. – Пытаться победить любым способом – это не грех, вам ли не знать! Я делала лишь то, что велел мне долг.
– Ну да, ну да, – покивал Иген. – Вы всего лишь выполняли приказ. А инициатором хитроумной акции наверняка был Канхо, узнаю стиль старого лиса. Превратить врага в подчинённого, стерев его память – нет, я восхищён!
– Если вас спросить о ваших деяниях, вы наверняка тоже скажете, что у вас не было выбора!
Иген пожал плечами. Райан искоса глянул на него и снова посмотрел на Давину, которая, кажется, уже взяла себя в руки.
– Что он имеет в виду? Кто стёр мне память и зачем?
– Мне очень жаль, – Давина подняла на него глаза. – Но я и правда выполняла приказ. И я не знаю, что в твоей памяти было стёрто, а что ты забыл сам в результате того… взрыва.
– Какого взрыва?
– На «Зевесе», – подсказал Иген. – Я вижу, госпожа Мортимер ещё долго будет раскачиваться, так что скажу я. Мы с тобой были друзьями, Симон, вместе служили в Пси-Корпусе Федерации, вместе ушли воевать в Дейнебскую и вместе основывали Альянс. Причём всё это всегда было твоей инициативой, потому-то я и был удивлён, встретив тебя на другой стороне. Тебя зовут Симон Конверс, и ты был консулом Альянса, пока все не решили, что ты погиб.
– Это правда, – деревянным голосом подтвердила Давина. – В тот день я в составе диверсионной группы пришла тебя убивать. А вместо этого вытащила с гибнущего корабля.
– Ну, не совсем гибнущего, его потом восстановили и переименовали, – уточнил Иген. – Но в целом всё верно.
Райан молчал. Кажется, сейчас его должен был закрутить вихрь воспоминаний, подтверждающих или опровергающих то, что он только что услышал… Но в голове было так пусто, что казалось – щёлкни по ней, и зазвенит.
– Зачем? – только и смог спросить он.
– Наши специалисты пытались вытащить твои воспоминания… в частности, то, за чем мы сюда пришли. Но… сам ли ты потерял память, или просто блоки, которые ты выстроил против сканирования, оказались слишком крепкими, но до по-настоящему ценных сведений они добраться так и не смогли. В конце концов стало ясно, что так можно разрушить саму твою личность, а проку всё равно не будет. И тогда мы понадеялись, что рано или поздно ты вспомнишь всё сам. Нужно было только сделать так, чтобы ты захотел поделиться своими воспоминаниями.
– Ну, а риском, что ты вспомнишь не то, что нужно, видимо, решено было пренебречь, – снова влез Александр. – Кстати, твои блоки и в самом деле надёжны, федералы не первые, кто на них обломался.
Райан медленно перевёл взгляд на него. Иген выглядел почти дружелюбным, и сквозь его лицо на мгновение проступил другой образ, чтобы тут же слиться с ним воедино. Александр. Сандер. Друг из его снов, друг, без которого их невозможно было представить…
А как же память Райана? Гера, дом на ней, пейзажи и события, которые он считал картинками из своего детства? Они откуда? А от верблюда! Ложные воспоминания, вложенные в него умельцами из Корпуса. Иногда конфликтующие с настоящими – отсюда все эти обмороки и головные боли. Картинка складывалась, как мозаика, то, что раньше казалось просто разрозненными кусочками, никак не связанными между собой, вдруг обретало смысл. Танни снова посмотрел на Давину и вдруг подумал: а смог бы он сам вот так лгать кому-то в глаза, день за днём? При том, что этот человек уже давно перестал быть чужим?
– Я вам не верю, – твёрдо произнёс он.
– Какая трогательная лояльность к своей надсмотрщице, – ядовито хмыкнул Иген. Псионики рядом с ним казались совершенно бесстрастными – в отличие от офицеров, ловивших каждое слово чуть ли не с открытыми ртами. У Райана появились нехорошие предчувствия относительно их дальнейшей судьбы; впрочем, участь тех, кто оказался свидетелями разборки между двумя консулами, сейчас волновала его в последнюю очередь.
– Вот такие дела, – Александр улыбнулся. – Спаситель и завоеватель, предатель и герой – это всё ты, Симон. Судьба порой весьма причудливо тасует свою колоду. Кто ж мог знать, что однажды мы снова встретимся вот так, лицом к лицу… Но, возможно, это и впрямь будет честнее и правильнее.
Он выглядел полностью уверенным в себе, и у него были на то все основания. Они и раньше могли поспорить друг с другом силой во всех смыслах, Райан был в этом уверен, но сейчас… Сейчас Александр имел все шансы на победу. Три псионика против двух, и один стрелок против двоих, когда все участники безумного побега вымотаны, а он, Райан, к тому же всё ещё ощущает последствия второй по счёту контузии и не полностью восстановился после инъекции ренкота. Да, Игену и впрямь не нужно было беспокоиться, сейчас их просто задавят грубой силой. Танни глубоко вздохнул, готовясь к заведомо проигрышному бою. Глаза Александра, который, видимо, уже сказал всё, что хотел, стали жёсткими… И тут Давина вдруг дёрнула Райана за руку, звонко выкрикнув:
– Берегись!!
Иген сообразил всё мгновенно. На пол он упал одновременно с Райаном и Давиной, и в тот же миг над головой полыхнуло. Мгновенный жар опалил волосы на голове, грохот Райан услышал лишь потом. Казалось, что над ними пронеслось разрушительное торнадо, вроде того, что сбило «стрелу» Райана на Аиде, и левая переборка коридора лопнула. Мигнул свет, со свистом повалил пар из какой-то трубы, к счастью, не горячий, и Райан вскочил на ноги. Они с Давиной не пострадали, Рауль, стоявший у правой стенки, тряс головой, но тоже выглядел целым. Свите Александра повезло меньше – в свете загоревшихся под потолком аварийных ламп были видны остатки одного тела и второе – почти целое, но явно нежизнеспособное. «Зимородок» – сообразил Райан, точнее, выстрел из его орудия. Пока они тут болтали, Давина связалась со ждущими на борту друзьями и дала им наводку. Умница, ну какая же умница!
И всё же до спасения было ещё далеко. Александр поднялся на колени, не делая попыток утвердиться на ногах, но псионику, чтобы драться, этого и не нужно. Первый пси-удар Райан отбил, и всё же атака заставила его пошатнуться. Рауль так и вовсе осел кулём, пришлось его подхватить. Другой рукой Райан вытащил пистолет, чувствуя, как немеют пальцы, и сомневаясь, что сумеет сделать хоть один выстрел… И вдруг стало легче. Поплывшее было зрение прояснилось, и Райан увидел, что капитан Мортимер, шагнув вперёд, буравит оказавшегося прямо перед ней Игена пристальным взглядом. Женщина атаковала, не жалея сил, и долго такое напряжение она вряд ли выдержала бы, но теперь у мужчин появилась фора. Оставшегося в живых псионика Райан мог сдержать и сам.
– Бегите! – крикнула Давина. Её лицо исказилось, и точно так же исказилось от напряжения лицо Игена. А потом Давина вдруг добавила что-то ещё, чего Райан не разобрал, но его ноги, вдруг зажив собственной жизнью, понесли его мимо сцепившихся не на жизнь, а насмерть мужчины и женщины, к выбитой двери. Рауль, которого Райан продолжал держать за локоть, не отставал, выстрелом в упор уложив уцелевшего офицера. Только у самого выхода Танни сумел немного совладать с собой, замедлиться и обернуться, но теперь уже Севье дёрнул его за руку:
– Она не для того осталась, идём!
Бороться одновременно с ним и с вложенным куда-то в глубины подсознания приказом сил у Райана уже не было. Он смог только одно – выкрикнуть назад, в заполнившуюся паром дыру коридора, не будучи даже уверенным, что его услышат:
– Давина! Я вернусь!
«Зимородок» ждал их, и трап опустился сразу же, с таким расчётом, чтобы коснуться пола как только они подбегут. И тут же поехал вверх, даже раньше, чем они успели подняться по ступенькам. В шлюзе дежурили Мариса с Максом.
– Давина? – тут же спросила Мариса.
– Она не придёт, – не оборачиваясь, отозвался Рауль. Райан промолчал.
Остальные ждали в рубке. Ульрих сидел на месте стрелка, ясно было, что ювелирной точности выстрел по коридору произведён именно им. Рядом стоял Игнасио, Карла устроилась в кресле второго пилота. Никто ничего не сказал, Карла поднялась, уступая своё место Райану, и исчезла за дверью. Игнасио так же молча сел в кресло навигатора, и Райан мысленно одобрил рокировку. В случае пси-атаки защитить пилота и стрелка теперь могли только они двое, но из Райана сейчас защитник был аховый, и потому присутствие Вергано, бесполезного в обычном полёте, было жизненно необходимо.
