Алексей Стрельцов - Вторжение
— Ты один что ли остался? — злился главарь. — Пусть остальные жопы поднимут и подсуетятся!
— Остальные за вами палят! Уж извини, но не верим мы тебе! Сейчас, одна сумка уже готова! Оттащим вторую — и скинем!
— Мне нужны сразу все!
— Я сказал, мы согласны! НО сначала только две! — твердо проорал Буров. — Или так, или никак!
Вера закончила с сумкой и позвала Бурова. Кивнув, опер забросил на плечо автомат, подхватил обе спортивные сумки со старой обувью и по сотрясаемой ливнем и громом темноте побежал к лестнице.
— Не высовываться! — напомнил Рама. Кто-то бросил в эфир «Понял», но кто — Рама не расслышал из-за грохочущего ливня.
Ярко сверкнула молния. За время, проведенное перед зданием ОВД, Рама уже привык к дождю. Одежда промокла насквозь. Камуфляжная кепка тоже — весь смысл был лишь в козырьке, который лишь защищал глаза от норовившей залить их воды.
У Рамы оставалось шесть человек, включая его самого. Штекер, Ваха и Бобер прятались за первой машиной — один за передними, второй за задними колесами. Промокшие, грязные, уставшие до чертиков, они держали на мушке окна погруженной в темноту ментуры. За второй машиной находились сам Рама и Дичь. Слон продолжал держать угол ОВД у задних ворот — на случай, если менты решат прорываться. Для этого у него было оружие — только у Слона имелся подствольный гранатомет — и радиосвязь, чтобы остальные могли прийти на помощь. Круглый не вернулся после первого и пока единственного проникновения в ментуру. Француз навеки остался за рулем «Шевроле-нивы» во дворе ОВД. Губан с простреленной головой лежал на полу в доме за их спиной.
— Держим окна, не расслабляемся! — напомнил Рама.
Он надеялся, что трое членов его команды были первыми и последними потерями. Если менты не отдадут груз, разговора больше не будет.
Рама был уверен, что люли внутри не дураки — хоть и мусора — и добровольно на смерть не пойдут.
— Движуха! — крикнул Дичь, вскидывая автомат и припадая чуть ниже, чтобы закрыться от возможного огня.
На крышу из слухового окна вывалилась сумка. Она медленно сползла по наклонному своду крыши из слоя шифера и, кувыркаясь, полетела вниз. Сумка, разбрызгивая грязь и воду, приземлилась в лужу в паре метров от крыльца.
— Промокнет все! — заголосил испуганно Дичь.
— Не ссы, упаковки герметичные! — отозвался Рама, держа на мушке слуховое окно крыши. В окне снова возникло какое-то движение, но какое — Рама не мог разобрать. На помощь пришла молния, ярко осветив улицу: Рама успел различить голову и руки, выталкивающие из окна сумку.
— Завалить бы его! — прокричал Дичь.
Рама дернул головой, веля ему заткнуться, а сам не сводил глаз со слухового окна. Вторая сумка скатилась по наклонному скату и рухнула на землю, приземлившись рядом с первой.
Рама внимательно наблюдал за ОВД, который сейчас — на фоне мощной грозы — выглядел заброшенным и всеми покинутым зданием, словно выплывшим из фильма про привидения. Дичь покосился на Раму, ожидая приказов.
— Бобер, давай! — скомандовал Рама в микрофон рации, закрепленный на ухе.
Бобер вздрогнул, покосился на остальных, словно вопрошая «почему я?».
— Все держим окна, прикрываем! — велел Рама. — Бобер, б… дь, пошел!
Бобер с автоматом навскидку, пригнувшись, нерешительно двинулся к сумкам. Вышел из-за машины, обернулся на своих. Все четверо держали окна на мушке. Бобер сглотнул, сжал зубы и короткими шагами двинулся вперед.
— Че телишься, пошел! — рявкнул Рама в микрофон рации.
Бобер приблизился к фасаду, с накатывающимся страхом глядя на зияющие темнотой выбитые решетчатые окна. Дотронулся до мокрой скользкой ручки спортивной сумки. Сердце екнуло — но ничего не произошло. Сумка была тяжелой.
— Взял!
Бобер поволок ее назад, воодушевляясь с каждой секундой.
Рама невольно вперил взгляд в Бобра. Он приближался, пятясь назад и держа перед собой автомат правой рукой.
Володя выглядывал из-за угла, плотно прижимаясь к холодной сырой стене. Ствол автомата лежал на подоконнике между прутьями решетки. Володя крепко сжимал левой цевье автомата.
Пора. Володя резко пригнулся, ловя тень пятящегося налетчика в прицел, и надавил на спусковой крючок.
Сквозь рев ливня раздался еле слышный стрекот — и пронзенный очередью Бобер рухнул на землю. Пули прошили ему бедра. Дико голося и конвульсируя, он барахтался в грязи.
— Суки! — взвыл Дичь, открывая огонь.
Заревели все четыре автомата, поливая окна ОВД ураганным огнем. Но никто не знал, куда стрелять — стрелка они прозевали, следя за Бобром — каждый на секунду поверил, что наркотики уже у них — и потерял бдительность. Рама, Дичь, Ваха и Штекер палили наугад по всем окнам, каждый орал — в правом ухе Рамы стоял рев из мешанины голосов. Но этот шум перекрикивали вопли смертельно раненого Бобра.
— Еще один есть, — прошептал Володя, резко упав вниз и вжавшись спиной в простенок под окном.
— Суки драные! — ревел Рама, меняя опустевший рожок автомата. — Дичь, сумку! Все прикрываем! Прикрываем!!
Снова заголосили автоматы. Дичь резво метнулся к сумке, вырвал ее из рук бьющегося в агонии Бобра. Бросившись назад, он поскользнулся и растянулся в мокрой грязи. Его тут же охватила паника. Воя, Дичь ползком бросился за спасительный автомобиль, волоча за собой сумку.
— Есть! — не веря, возопил он. — Готово! Есть!
Рама кинулся к Дичи. Рывком распахнул сумку.
— Получилось?! — радовался Дичь.
Рама до хруста зубов сжал челюсти, увидев, что находилось внутри. От ярости у него в глазах на секунду потемнело. Вспыхнула молния. Под канонаду грома с небес Рама снова поменял рожок автомата. И, когда раскаты стихли, прорычал в микрофон рации:
— Это порожняк! Внимание всем: мы начинаем! Спалим их к е… ням собачьим! Начинаем! Слон, как понял?! Начали! — он вскинул на Дичь такой лютый взгляд, что тот невольно отшатнулся. — Пошел!
Бобер продолжал истошно кричать, корчась в грязи, но сейчас он не интересовал никого.
∞
Буров сбежал вниз. Вера в дверях оружейки заряжала пустые автоматные магазины, один патрон за другим. На полу перед ней шеренгой тянулись наполненные рожки. Семен тяжело дышал, сидя на углу около фонаря и батареи огнетушителей, готовых к применению.
Буров вытянул из кармана початую бутылку водки и протянул Семену. Тот изумленно уставился на опера.
— Если нужно хряпнуть для храбрости, ничего не имею против. Сейчас будет заваруха. Так что пей.
Семен кивнул. Схватив бутылку трясущимися руками, он жадно припал к горлышку. Услышав булькающие звуки, Буров отвернулся. Вера протянула ему рожки.
— Одиннадцать. Последний заполнен только наполовину. Это все, что есть. Остальные патроны только для Макаровых.
— Сойдет, — кивнул Буров. Быстро рассовав девять рожков по кармашкам бронежилета, Буров вернул оставшиеся два девушке. — Эти оставь себе.
— Думаете…?
— Ничего я не думаю. Но оставь. На всякий случай.
Семен крякнул, отрываясь от бутылки. Поморщился, снова крякнул. И протянул недопитую бутылку Бурову.
— Вы будете?
Буров многое бы отдал за то, чтобы выпить. Но цену этого он также понимал очень хорошо.
— Не сегодня.
Он хотел сказать что-то ободряющее и железнодорожнику, и Вере. Но в этот момент снаружи загремели автоматы. Пули кромсали оба этажа ОВД. Несколько пуль с треском прошили и без того дырявую дверь приемника. Пригнувшись, Буров по привычной темноте бросился к лестнице.
Когда он взлетел по лестнице, то сразу понял, что началось. Из ближайшего кабинета вывалился Володя с автоматом в руках, его лицо озарялось беснующемся внутри пламенем.
Буров вздрогнул, когда увидел перекошенное лицо Володи и его дикий взгляд.
— Бутылки! — прокричал сын. Он рванул в соседнюю дверь, с ходу начиная палить по окну.
— Береги патроны! — заорал Буров, бросаясь в одну из дверей. Прыгнув к окну, наугад выпустил короткую очередь. Одна из пуль пронзила тень раненого, которая ковырялась, выла и сучила руками в грязи между двумя машинами налетчиков.
Бобер затих навсегда.
Шквал пуль ответил Бурову. Отскакивая от окна, он успел разглядеть человека, который бежал с двумя факелами в руках к ОВД, пока остальные прикрывали его огнем.
Бутылки с зажигательной смесью.
Буров услышал звон стекла. Он рванул в коридор, плечом распахнул соседнюю дверь. В тот же самый момент вторая бутылка разлетелась об решетку окна в двух метрах от Бурова, и весь квадратный проем вспыхнул ярким красным пламенем. Буров шарахнулся. Запрыгнул на стол и с него дал короткую очередь вниз, наугад — целиться было невозможно — перед собой Буров видел лишь шипящее, извивающееся и разрастающееся пламя. Горящие шмотки пламени запрыгали на пол.
