Михаил Серегин - Особая миссия (Сборник)
– Беги! – приказал мне Поль, стреляя по двери и не давая высунуться из нее охранникам.
«Куда я одна в горах?» – мелькнула у меня паническая мысль.
Но Поль сильно толкнул меня в спину и закричал зло:
– Беги, дура! Я – за тобой!
Я помчалась к скалам. Поль действительно бежал метрах в пяти позади меня, время от времени поворачиваясь и стреляя из автомата в охранников, которые не решались выбежать из-за угла дома, а лишь неприцельно строчили в нашу сторону.
Добежав до первого большого камня, я плюхнулась за него, собираясь отдышаться, но Поль опять приказал мне тоном, не терпящим возражений:
– Дальше! Вниз по склону!
Я увидела за первыми камнями крутой спуск и принялась скакать с камня на камень, как горная коза. Через пару минут мы с Полем уже бежали рядом по довольно ровной тропе, скрытые от выстрелов преследователей нависающим над ней каменным козырьком.
Бежали минут десять. Пока не поняли, что нас не преследуют…
Это было странно. Поль, по-моему, тоже оказался растерян. Грег не мог нас отпустить просто так, не попытавшись догнать. Этого просто не могло быть.
Я посмотрела на Поля, и он прочитал вопрос в моих глазах: «Что дальше?»
– Я тоже не понимаю, почему за нами нет погони, – ответил он уже спокойно. – Но не сидеть же здесь, ожидая неизвестно чего. Пошли. Тропа довольно исхоженная… Тут должно быть селение…
Шли мы часа полтора, когда из-за очередного поворота показалось несколько небольших, тоже сложенных из камня хижин, или лучше сказать – землянок… Я насчитала шесть таких хибар, пока мы, спрятавшись за камнем, разглядывали горную деревню. Из двух землянок поднимался вверх дымок, значит, люди в селении были…
– Ладно. Все равно другого ничего не придумаем… Узнаем, что за деревня и далеко ли таджикская граница…
Мы вышли из-за камня и направились к хижинам. Из-за одной из них выбежали две собаки и с лаем бросились к нам. Поль поднял автомат. Но из хижины вышел человек в длиннополом халате и что-то резко крикнул собакам. Те остановились, но продолжали лаять.
Поль махнул рукой человеку, чтобы тот подошел. Человек оказался стариком неопределенного возраста с изрезанным морщинами лицом и иссохшими скрюченными руками.
Француз что-то спросил у него на местном наречии, с видимым трудом подбирая слова. Старик что-то ответил. Я не понимала ни слова и только следила за мимикой Поля, потому что на бесстрастном лице старика прочитать что-либо было невозможно. Поль казался очень обеспокоенным.
– Он говорит, что мы в Пакистане, – сообщил мне Поль. – Этого еще только не хватало…
– А граница далеко? – спросила я у Поля.
Он перевел мой вопрос старику.
Старик заулыбался, закивал головой, показывая руками на свою хижину…
– Он говорит, что в его сакле сидит наряд пограничников, чай пьет…
Не дослушав Поля, я помчалась к хижине. Все! Хватит с меня неофициальных силовых структур, которые играют по неписаным правилам, а то и вовсе без правил. Теперь просто мечтаю пообщаться с представителями государственной службы… Они хотя бы действуют на основании закона… Пограничники любой страны казались для меня более предпочтительными собеседниками, чем Грег Симпсон…
Поль что-то кричал мне вслед, но я его не слушала… Вперед и только вперед! Добежав до хижины, я влетела в нее и… остолбенела.
Посреди нее на каком-то колченогом табурете сидел Грег Симпсон. Стоило мне вбежать в землянку, как наружу выскочили трое охранников с автоматами и поднялась отчаянная стрельба. Но она на удивление быстро закончилась.
«Убили Поля, – подумала я, когда все трое охранников вошли в землянку. – Вот черт! И мне, похоже, конец будет…»
– Ну? – спросил Грег у вошедших охранников.
Один из них что-то ответил и пожал плечами. Грег зло стукнул кулаком себе по ладони, выругался.
– Ушел! – сказал он. – Пленка наверняка у него…
Я тоже среагировала мгновенно. У меня был единственный шанс остаться в живых…
– Нет, – сказала я, – она у меня.
– Что ты сказала? – переспросил Грег.
– Микропленка с планом «Священного похода» движения «Талибан» находится у меня…
– Врешь! – крикнул Грег, и в его крике было, пожалуй, больше радости, чем сомнения… – Давай ее мне!
Я рассмеялась.
– За кого ты меня принимаешь? За неопытную дурочку? Я хочу не только жизнь… Я хочу много денег за эту пленку…
– Денег? – удивился Грег. – Да я с тебя шкуру сдеру так же точно, как с твоего Судакова… Через пять минут… Нет, через две, ты скажешь, где она спрятана… Так стоит ли начинать? Давай не будем разводить канитель… Ты говоришь мне, где спрятала пленку, я тебя тут же быстро и без мучений убиваю, и мы расстаемся, довольные друг другом…
– Ничего не выйдет, Симпсон, – заявила я. – Пленка не спрятана. Она у меня. Внутри. Я ее проглотила…
Симпсон довольно засмеялся.
– Ты сама облегчаешь мне задачу! Я не большой охотник копаться в чужих внутренностях, но куда деваться… Я, пожалуй, даже оставлю тебя в живых, чтобы ты полюбовалась своим распоротым животом… Согласись, не каждому удается увидеть такое…
– Ты не дослушал меня, Симпсон, – перебила я его. – Не пытайся меня запугать, я хорошо знаю, что через шесть часов найти такой маленький предмет в человеке невозможно… А я проглотила капсулу с пленкой еще до того, как мы пришли на твою базу…
– Сколько ты хочешь? – хрипло спросил Грег. – Я дам тебе пятьдесят тысяч долларов…
– С тобой я не хочу иметь дела, – сказала я. – Я продам пленку только мистеру У…
Услышав мои слова, Грег захохотал.
– А ты, девочка, за кого меня принимаешь? За американского лейтенанта? Или за секретного агента ЦРУ? Это все лажа! Чем меня наградит американское правительство, если я добуду ему эту пленку? Почетным крестом? На заднице у последнего грязного негра я видел этот крест. Что я заработал за тридцать лет безупречной службы? Жалкую пенсию, на которую даже приличный дом в Сан-Франциско не могу себе купить? К черту эти гроши! Мне нужны большие деньги. Я хочу наконец бросить это грязное занятие спасателя…
Грег посмотрел на меня взглядом, в котором читалась такая уверенность, что, казалось, таким взглядом можно тоннели в горах пробивать.
– Ты отдашь эту кассету только мне. Или никому. Заплатить могу тебе я… У меня эту пленку купят гораздо дороже…
– Кто? – спросила я.
– Ты в какой стране находишься, девочка? – ехидно спросил Грег. – Пакистанская разведка, дочка, которая за планы наступления талибов на север выложит большие деньги для Грегори Симпсона. А старина Грег поделится и с тобой, можешь не сомневаться… Только нужно догнать француза и избавиться от него… Почему он удрал? – пожал плечами Грег. – Я не понимаю…
– Он жизнь свою спасает, – прошептала я так, чтобы Грег не слышал. – А меня бросил…
– Что ты там бормочешь? – переспросил Грег.
– Француз вдруг сильно захотел остаться в живых, – сказала я с насмешкой. – С мужчинами это иногда случается. Любой национальности…
Грег внимательно на меня посмотрел, усмехнулся.
– А ты не расстраивайся. Такого дерьма хватает на свете. С деньгами ты себе найдешь мужика гораздо лучше, чем этот лягушатник…
«Дурак ты, Грег, – подумала я. – Разве в Поле дело?.. Они все меня бросают… Каждый по-своему… И все оставляют меня одну…»
– Да будет тебе! Успокойся! Подумаешь, испугался француз моих головорезов… Так это же простительно. Они кому хочешь голову снимут. Не то что твоему французу… Ладно, считай – договорились… Тебе – пятьдесят тысяч, а о Поле просто забудем…
Теперь усмехнулась я.
– Нет, Грег, так просто мы не договоримся… Я еще все хорошо обдумаю. А к этому разговору вернемся завтра.
– Нет, дорогая, не завтра, а сегодня… Сиди здесь, в этой лачуге, думай. Требуй каких хочешь гарантий. Мое условие такое – кассету ты отдашь только мне. Через…
Он посмотрел на часы.
– Через шесть часов. На закате. Когда за мной прилетит вертолет…
Грег сплюнул себе под ноги и вышел, оставив меня в хибаре одну. Но едва я попыталась высунуть нос наружу, как тотчас дорогу мне преградила фигура охранника с автоматом.
– Стоять! Не выходить! Думать! – заявил он.
«Урод!» – первое, что я по его совету подумала.
Глава двадцать четвертая
Конечно, все мои переговоры с Грегом, весь торг с ним были не больше чем оттягиванием времени. Просто я не видела никакого выхода из ситуации, в которую попала. Если бы я сказала, что кассеты у меня нет, Грег наверняка стал бы меня пытать. И я или отдала бы ему кассету, после чего он меня пристрелил бы, или героически сдохла бы под пытками. И то, и другое лично для моей жизни равнозначно. В обоих случаях она прекращается. А это чрезвычайно обидно.
А так мне удалось хоть эти шесть часов выиграть.
Шесть часов спокойствия. Это же роскошь. Правда, спокойствия – перед смертью… Грег пообещает мне любые гарантии. Беда только в том, что ни одну из них он не собирается выполнять.
