Андрей Анисимов - Бомба для Аль-Каиды
– Что значит выкупи?! Они люди, а не котята.
– Пустые слова. Как и афоризм, что жизнь человека бесценна. Конечно, если этот афоризм понимать буквально, жизнь обыкновенного обывателя ни стоит ничего. Но ты богатая женщина, поэтому, жизнь твоих близких можно оценить в кругленькую сумму. Скажем, за внука два миллиона баксов. За дочь столько же. Ну, за зятя ты больше пятисот тысяч не дашь. А твою Дуся я ценю в стольник зеленых. По-моему, вполне по-божески.
– Ты обыкновенная сволочь.
– Почему же? Я просто бизнесмен, который, пользуясь политической ситуацией, ни прочь заработать. Ты тоже делала свой капитал во времена политической смуты и о моральных нормах не очень задумывалась. Чем я хуже?
– Нашел с чем сравнивать. Я работала, не нарушив ни одного закона. Сам напомнил про мою ученую степень. Другое дело, что законы были несовершенны. Я и занялась политикой, чтобы не дать растащить страну. А ты действуешь как обыкновенный уголовник террорист. Те тоже берут заложников и требуют денег. – Говоря все это, Тимошенко краем глаза смотрела на часы. Она понимала, что должна успеть написать записку и передать ее охраннику. Кто его сменит, неизвестно. Другой может испугаться и на контакт не пойти. А ждать следующую смену, у Тимошенко нет времени. Да и что будет с ней спустя сутки, знает один Господь Бог.
Петр Дыбенко с трудом дослушал ее отповедь. Но все же дослушал. У нее были деньги, а он надеялся их получить.
– Хватит трепаться. Хочешь сохранить жизнь близким, плати. Сутки на размышления. Потом будет поздно. – И кнопкой вызвал конвоиров.
Тимошенко встала:
– Какие же вы оба с братом мразь.
Петро сделал вид, что этих слов не слышит.
Ее отвели обратно в камеру. Оны вынула из лифчика карандаш и листок бумаги. Когда начала писать, рука у нее не дрожала.
Москва, Лубянская площадь.
Здание ФСБ. 18 Ноября 2010 года
В России, правительство и спецслужбы, связи с возникшей ядерной угрозой со стороны Аль-Каиды, перешли на круглосуточный режим работы. Да и захват националистами власти в Киеве забот руководству страны прибавил. Из Кремля то и дело поступали запросы контрразведчикам. Отдел полковника Рощина занялся исключительно украинской тематикой. И даже получил, в лице двух аналитиков, подкрепление.
В двадцать один час десять минут Рощин проверил электронную почту в своем компьютере и с облегчением вздохнул. Ровно в двадцать два часа он должен положить на стол генерала Карелина докладную записку о деятельности украинских националистов и очень волновался, что старый ученый его подведет. Но Василий Дмитриевич Клименко оказался человеком слова, и текст давно выслал. Просто у Рощина не хватило времени открыть почту раньше.
За оставшийся неполный час, он успевал просмотреть содержание и, если потребуется, сделать свои дополнения. Историк Клименко не мог знать, что конкретно интересует внешнюю разведку сегодня. Хоть у Рощина и имелись сведения, что за переворотом в Киеве стоят националисты, но это были политики сегодняшнего дня, поэтому читал документ он очень внимательно.
«Вся деятельность ОУН самым тщательным образом отслеживалась советскими, польскими (одними из сильнейших в тогдашней Европе), а с середины 30-х годов германскими спецслужбами. Организация была буквально нашпигована агентами, двойными агентами, провокаторами и т. д. Позднее, уже в эмиграции, каждый обвинял в этом каждого. Элементарное (по исполнению) убийство безусловного лидера ОУН Евгена Коновальца агентом НКВД Судоплатовым могло произойти только в подобной обстановке».
Читая выкладки Василия Дмитриевича о начале деятельности ОУН, полковник непроизвольно улыбнулся. Клименко писал о вещах, которые в большей степени касались ФСБ, и хранились в секретных архивах его ведомства. Контрразведчика восхитила интуиция ученого, и его умение делать выводы, пользуясь лишь доступными источниками. Этот абзац он перечитал дважды.
Дальше исследования историка касались начала восхождения Бандеры на трон лидера националистов: —
«Степан Бандера стал заместителем краевого проводника (руководителя) ОУН и (что особенно интересно) заместителем краевого коменданта Боевой организации Западной Украины летом 1932 года. Через год – краевым проводником. Он оставался на этом посту вплоть до ареста. В этот период, о чем сам Бандера сообщает в своей автобиографии, он неоднократно арестовывался польскими властями (в том числе и за весьма серьезные преступления, как например, незаконный переход границы). Но после кратковременного заключения всякий раз оказывался на свободе, В связи с этим интересно проследить судьбу ВСЕХ предшественников Бандеры на этом посту. Богдан Кравцив, через несколько месяцев после назначения, был арестован поляками и осужден на длительный срок. Юлиана Головинского застрелили агенты польских спецслужб. Степан Охримович – арестован сразу после назначения и умер в тюрьме от побоев. Иван Габрусевич – бежал из страны. Богдан Кордюк – освобожден от руководства за непрерывные провалы. Не хочу навязывать свое мнение, но все это наводит на вполне определенные мысли. Эти мысли подтверждает и захват в Праге сразу же после убийства министра Перацкого всего архива штаб-квартиры ОУН (около двух тысяч папок). С этого момента польские, а затеи и немецкие спецслужбы имели полную информацию обо всех лидерах и активистах Организации»
Рощин оставил догадки ученого без комментариев. Историк недвусмысленно намекал, что Степан Бандера еще в бытность Пилсудского сделался агентом польских спецслужб. Но документов подтверждающих это в архивах КГБ не сохранилось.
Рощин легко отслеживал каждый шаг Бандеры с первых дней войны, до момента его ликвидации агентами НКВД в Мюнхене. Но довоенный период «проводника» ученый Клименко знал лучше. Естественно основные вехи одного из крупнейших деятелей ОУН, Степана Бандеры, и полковник ФСБ представлял себе неплохо. Свою популярность Степан заработал на процессах по делу об убийстве польского министра внутренних дел Перацкого. За подготовку этого убийства поляки его и арестовали. Процессы проходили открыто, и Бандера использовал их для своих пламенных речей. Он клеймил позором поработителей поляков, и требовал свободы и государственной самостоятельности для Украины. Это народу ни могло не нравиться.
Из польской тюрьмы, Бандеру освободили немцы. После чего Степан проявил себя в организации погромов во Львове. На его совести тысячи жизней невинных людей. Их убивали по чисто национальному признаку. Новые националисты преподносят личность Бандеры, почти как святого. Он боролся с поляками, когда пришли красные, с большевиками, а потом и с немцами. Любая власть, не желавшая самостоятельности родины – его враги. Но насчет немцев они старались всей правды не открывать. Об этом моменте истории Рощин решил дополнить справку Клименко своими комментариями.
«Не подлежит сомнению, что раскол ОУН был инспирирован немцами. В феврале 1940 года в оккупированном Кракове был создан Революционный провод ОУН – так называемый ОУН (Б) во главе с Бандерой. Параллельно продолжала действовать ОУН (М) под руководством Мельника. В апреле 1941 года второй Большой сбор ОУН (Б), который курировался агентами абвера, подтвердил лидерство Бандеры. Немцев, о чем прямо свидетельствуют документы, привлекала исключительно агрессивная позиция ОУН (Б) по отношению к евреям, полякам и москалям, которых, для простоты картины, поголовно записали в большевики. Но проводник ОУН переусердствовал с лозунгами «Незалежности» и снова угодил за решетку. Этот факт сильно помог репутации Степана, как борца и с немецкими оккупантами. Но в конце сорок четвертого он с фашистами договорился и был освобожден, хотя никаких гарантий украинской государственности немцы ему снова не дали.
Националисты до сих пор утверждают, создавая первые военные соединения, лидеры ОУН использовали разногласия наверху германского руководства. Якобы они надеялись создать свою украинскую армию для борьбы со всеми врагами независимости. Но это всего лишь красивый миф.
Не лидеры ОУН (Б) использовали для создания батальонов «Нахтигаль» и «Роланд», укомплектованных оуновцами, некоторые разногласия в нацистской верхушке (которые действительно имели место) а Абвер породил эти подразделения как вспомогательные части для «зачистки» тылов стремительно наступающего вермахта. И эти батальоны вовсе не были первыми формированиями будущей национальной украинской армии. Высшими командирами в них немцы назначили чины СС, а средний и младший командный состав набрали из лидеров ОУН (Б) во главе с Романом Шухевичем. Шли они вовсе не под жовто-блакитными прапорами, были обмундированы в эсесовскую форму и, единственно, что их отличало от обычных эсесовцев – желто-голубая нашивка на погоне. Каких-либо внятных политических гарантий создания украинского государства официальные структуры Рейха им никогда не давали, а что «плели» на этот счет агенты Абвера, нам неведомо. Поэтому утверждения, что Бандера изначально не доверял немцам, ложь. Рассказы о том, что ОУН создала Повстанческую армию, убедившись, что немцы противятся утверждению украинской государственности, такая же ложь. Достоверная дата создания УПА – февраль 1943 года… Особенно курьезны утверждения, что немцы, «почувствовав на своей шкуре» силу УПА, выпустили Бандеру из тюрьмы и пошли с ним на переговоры. Это в конце-то 1944 года, когда война подступила к границам Рейха?!
