Антон Первушин - Миротворцы
Теперь рассмотрим проблему под другим, нетрадиционным, углом. А выгодна ли ветро-горским ментам гангстерская война? Вопрос непростой, как может показаться на чей-нибудь непросвещённый взгляд. С одной стороны бандиты убивают бандитов, хорошо. С другой стороны бандит тоже является "законопослушным гражданином", налогоплательщиком, и по всем законам его убийство должно быть расследовано с не меньшим тщанием, чем убийство любого другого российского гражданина. И если заурядное убийство (на бытовой почве, напри-мер) раскрыть достаточно просто – пойди раскрой убийство бандита: никто ничего не видел, а кто видел врёт до посинения. Процент раскрываемости упадёт ниже критической черты, и поле-тят головы уже не только у бандитов. Так что, криминальные войны МВД тоже невыгодны. Не станут они такую войну провоцировать. Ни под каким видом.
Значит, Пирогов с Улитиным действуют по своей инициативе. Как и действовали до сих пор. И значит, они так или иначе представляют силу, которой развязывание войны выгодна, но которая к официальным спецслужбам имеет лишь опосредованное отношение. Какое же кон-кретно? И в какой степени опосредованное?
Допустим, моих приблатнённых перевербовал некий авторитет, устроивший впоследст-вии двойное убийство. Это объясняет почти всё. И это объяснение Лысому Гере очень не по-нравилось, потому что оно не допускало каких-либо вариантов в развитии ситуации. Попавшись на начальном этапе в руки главного врага, Лысый Гера проиграл. Проиграл, едва усевшись за доску.
Эта версия настолько не устраивала Лысого Геру, что он поспешил отыскать в ней изъя-ны. И нет ничего удивительного в том, что такие изъяны почти сразу обнаружили себя.
Если руками Пирогова с Улитиным действует некий авторитет, он рискует таким способом выдать себя с головой. Арест Геры без сомнения привлечёт внимание всех заинтересованных лиц. Лица напрягут усилия и постараются выяснить все обстоятельства этого ареста. Даже ес-ли авторитет использует приблатнённых втёмную, какие-то ниточки всё равно проявятся, а на-шим криминалам твёрдые доказательства и не нужны – достаточно подозрений. На месте это-го авторитета, думал Лысый Гера, я бы залёг и не высовывался. Время и туман вокруг убийства играют на него, и подкидывать противнику лишние козыри – не самая удачная идея.
С заметным облегчением Гера отклонил эту версию как маловероятную в данных кон-кретных условиях.
– Вот суки! – ругнулся Пирогов, тормозя на перекрёстке, чем на секунду отвлёк Геру от мысленной перетасовки вариантов. – Что у них Олимпиада, у уродов?
Светофоры на перекрёстке оказались выключены; движением управляли трое гаишников с жезлами. В настоящий момент движение по проспекту Коммунаров было перекрыто, а по перпендикулярной ему Нижегородской улице с севера на юг лился рекой поток велосипеди-стов.
– Спокойнее, Коля, – сказал Улитин. – Нам торопиться некуда.
Так, подумал Лысый Гера, им торопиться некуда. Как это следует понимать? Тут же он себя одёрнул: нет, нет, не отвлекайся, главное определиться, кто за ними стоит, а уже потом всё остальное.
Итак, версия с перевербовкой исключается. Слишком сложно и сомнительный результат. Что ещё? Кому ещё может быть выгодна война? "Белая стрела"?.. Да, Зимагор в этом смысле прав: такой организации как "Белая стрела" нет дела до показателей раскрываемости – у неё другие цели и задачи. И "Белая стрела", если она, конечно, существует, а не является плодом больного воображения журналистов, вполне могла провернуть и акцию с устранением Клеста-Шика, и последующий арест под любым предлогом всех, кто будет заниматься расследовани-ем.
Вот так номер! Тогда получается, что уже второй год я содержу двух членов "Белой стрелы". Как говорится, если гора не идёт к Магомету, то… подохнет или Магомет, или пади-шах.
Впрочем, эта версия тоже имела парочку изъянов. Не верилось Лысому Гере, что "Белая стрела" является настолько дисциплинированной и серьёзной организацией, чтобы два года подряд без сбоев и накладок готовить террористическую акцию и последующие "распасы". Где-нибудь бы да прокололись. Тот же Зимагор по согласованию с Лысым Герой регулярно прово-дит выборочные проверки личного состава группировки: устанавливает круглосуточное наблю-дение, прослушивает телефон, проводит тайные обыски всё, как в лучших домах. Компро-мата у него уже на всех накопилось предостаточно, но чтобы кто-нибудь (в том числе и Пирогов с Улитиным) были бы заподозрены в нежелательных связях – такого не было. Хотя чёрт его знает – может, где-то что-то и прошляпили, не обратили внимания. Или, как и в случае с заин-тересованным авторитетом, Пирогов с Улитиным используются втёмную, сказали им просто: "Эй, ребята, тут человечка повязать очень надо – не слишком заняты?". А эти кретины рады стараться…
Нет, тоже не сходится. Не рискнули бы руководители "Белой стрелы" арестовывать меня руками моих же приблатнённых: я же в случае чего молчать не буду, и тут такое на свет поле-зет – слабо не покажется никому. Если просуммировать имеющиеся в нашем распоряжении факты, то легко видеть, что конкретно "Белой стреле" я нужен только в виде хладного трупа, а значит, смысла нет меня арестовывать, заламывать руки, куда-то везти – грохнуть втихую у дверей Политеха и дело с концом…
Так и не остановившись на какой-либо из версий, Лысый Гера вдруг с удивлением обна-ружил, что его наконец доставили по назначению. И назначением этим оказалось четвёртое отделение милиции, что на Заречной. Пирогов остановил машину, не доехав до отделения метров десять, закурил и вылез. За ним последовал Улитин, они вышли и быстро о чём-то пе-реговорили между собой. Потом Пирогов распахнул заднюю дверцу и приказал Гере:
– Вылезай.
– Я всё-таки… – Гера снова попробовал покачать права, но Пирогов болезненно ткнул его в предплечье, чем и прекратил едва начавшиеся словоизлияния.
Гера не без труда (руки всё-таки скованы) выбрался из машины. Пирогов, покуривая, обо-шёл его по дуге, непонятно оценивающим взглядом осматривая.
– Плохо, – сказал он, поворачиваясь к Улитину. – Там сейчас Ривкович сидит; он мне хоть и приятель, но порой такая зануда.
– Пару раз уроним и водкой зальём, – предложил Улитин.
До Лысого Геры дошло, что речь идёт о его скромной персоне, и он похолодел.
– А водка есть?
– Купим. Вон "Двадцать четыре часа". Схожу и куплю "мерзавчик".
– Давай, – сказал Пирогов.
Улитин зашагал к магазину. А Пирогов тем временем развернулся и двумя сильными продуманными ударами сбил Геру с ног. Тот рухнул на пыльный асфальт, подвывая от боли.
– Молчи, урод! – рявкнул Пирогов. – Иначе забью.
Гера умолк, подтянул ноги и прикрыл руками пах. Людей вокруг не было, помощи просить не у кого – действительно возьмёт и забьёт.
Пирогов ещё немного попинал его, вымарав в пыли хороший летний костюм, а через не-которое время явился Улитин с "мерзавчиком".
– Чьё производство? – поинтересовался Пирогов, взял у него бутылку. А-а, "Ветро-горский разлив". Редкостная дрянь! Ничего получше не было?
– Мы же её пить не собираемся, – резонно заметил Улитин.
– И то верно, – согласился Пирогов.
Он одним движением пальцев сдёрнул крышку, перевернул бутылку и вылил её содер-жимое на Лысого Геру. Тот затрясся, но не издал ни звука.
– Теперь вполне, – резюмировал Пирогов, ещё раз критически оглядев Стрельцова. – Ну что, повели?
– Повели.
Они подхватили Лысого Геру под руки и чуть ли не волоком потащили его ко входу в чет-вёртое отделение. Лысый Гера не упирался: он надеялся, что упомянутый выше "Ривкович" окажется не просто занудой, а занудой со стажем, занудой профессиональной – в таком чело-веке Гера видел своё спасение.
Они с трудом протиснулись в узкую дверь под скособоченной вывеской и оказались в душноватом полумраке самого маленького отделения милиции города Ветрогорска. За стойкой с двумя телефонами сидел дежурный офицер в звании лейтенанта и азартно разгадывал кроссворд. Ещё один подрёмывал на стуле у "аквариума", роль которого в четвёртом отделе-нии играла клетка – три на три по периметру, из стальных вертикально поставленных прутьев.
– Что, мужики, отдыхаем? – весело осведомился Пирогов прямо с порога. – А у вас тут на улице разгул преступности. Прямо как в Чикаго.
– О-о! – восхищённо заорал тот, что с кроссвордом – молодой и чернявый. – Чи-ка-го! А я думаю, что это за город в Северной Америке из шести букв, третья – "К"?
Тот, что сидел у "аквариума", зашевелился.
– Какой разгул? – агрессивно переспросил он. – Никакого разгула.
Этот в отличие от дежурного был уже в возрасте и потому, наверное, казался медли-тельным. Лысый Гера по первой его фразе понял, что это и есть знаменитый "зануда" Ривко-вич.
Ривкович встал, одел фуражку и неторопливо вразвалку пошёл навстречу неожиданным гостям.
– Вот вам клиент, – продолжал гнуть свою линию Пирогов, выталкивая Лысого Геру на шаг вперёд.
