Борис Бабкин - Удавка из прошлого
– А участковый здесь что, царь и бог? – усмехнулся Андрей. – Сколько ты ему платишь?
– Ты это! – закричал полный капитан милиции. – Не…
– А что? – взглянул на него Соколов. – Гражданин Топориков только что сказал…
– Приходил я, – не дал ему договорить капитан. – Проверил документы. Оба из Москвы. Приехали сюда просто отдохнуть. Знакомые Топорика. Топорикова, – поспешно поправился он.
– Понятно, – усмехнулся Соколов. – Явитесь сегодня к начальнику. А мы чего ждем? – напустился он на оперативников. – Работайте.
– Перехвалил я его, – пробормотал Цыгин.
Алексей засмеялся.
– Нашли Лирова, – услышал в сотовом Борисов.
– Мертв? – догадался он.
– В петле и два ножевых, – вздохнул подполковник. – Видно, сопротивлялся. Несколько синяков, выбит зуб, порвана одежда.
– Где?
– В разрушенной церквушке. Помнишь?
– Помню, она одна сейчас осталась. Вы там?
– Да.
– Взяли восьмерых, – докладывал капитан милиции. – Но похоже, все чисты. По крайней мере есть свидетели, которые утверждают, что они находились в другом месте. Что делать?
– Проверь и, если действительно так, – недовольно отозвался майор, – отпускай…
– Не торопитесь, – взял у него трубку невысокий мужчина с сединой в коротких черных волосах. – Продержите сколько можно и постоянно вызывайте на допросы. Занервничают, может, кто-то расколется.
– Понял, Аркадий Семенович, – ответил капитан.
– Привет, Аксенов, – улыбнулся майор. – Ты, как всегда…
– И закон не нарушим, и в то же время, возможно, что-нибудь узнаем. У вас есть стукачи?
– Имеются, конечно. Мы их сунем к этим.
– Облизнулись? – усмехнулся Топорик. – Я буду жаловаться, и тогда вам…
– Имеете право, – спокойно ответил Соколов. – А вы не забудьте явиться в управление, – посмотрел он на участкового.
– И сколько он так висит? – спросил Борисов.
– Суток пять, – ответил эксперт. – Судя по всему, активно сопротивлялся. Удары нанесены разными ножами.
– К тебе приехали, – войдя в комнату, сказал Митрич.
– Кого еще там принесло? – спросил Лохматый.
– Хватить дрыхнуть, – услышал он голос Геракла, – принимай гостей. Мы тут кое-что привезли. И с отцом твоим познакомимся заодно… Геннадий! – Поставив сумку на пол, он протянул руку для приветствия.
– Митрич, – кратко отозвался тот.
– Славик, – представился Суслин.
– Мои хорошие знакомые, – сказал сын.
– Так я и понял, – проворчал отец и вышел.
– Неприветливо он друзей сына встречает, – усмехнулся Геракл.
– Да он всегда так, – ответил Лохматый. – Не обращайте внимания.
– Постоялец ваш тут? – спросил Суслин.
– Слышь, мужики, – нерешительно сказал Лохматый, – я обещал пахану, что…
– Да просто позови бухнуть, – усмехнулся Геракл. – Познакомь нас, и все дела. А там, глядишь, и сам разговорится.
– Но вы это, – вздохнул Василий, – не давите на него, а то батя…
– Да все путем, – заверил его Суслин.
– Где присядем-то? – Геракл осмотрелся.
– Прикатили двое, – сообщил, войдя во времянку, Митрич. – Третий за рулем сидит. Здоровенные бугаи, особливо один. И чувствую я, по твою душу они заявились. В общем, ты, Антошка, гляди в оба. Я, ежели что, враз картечью их напотчую…
– Да все нормально будет, – стараясь не выказать охватившего его страха, успокоил Кирка.
– Да сам-то глазами стреляешь по сторонам. Не боись, отобьемся!
– Все путем. – Кирка вздохнул.
– Батя, – заглянул во времянку Василий, – мужики посидеть хотят. Ну, в общем…
– Так пущай сидят, – пробормотал отец, – я им что, прокурор, что ли, чтоб на посиделки добро давать?
– Не по-сибирски это, – вмешался Кирка.
– Лады, – буркнул старик, – накрывай во дворе, места хватит. И закусь достань.
– Они все привезли, – сказал сын.
– Все одно достань нашенского, – недовольно проговорил отец. – Что они там в Москве своей лопают, а здесь натуральное все.
– Тебя тоже приглашают, – кивнул Антону Василий.
– Это они, значит, интерес к его сказкам проявляют? – спросил Митрич.
– Да нет, – ответил сын. – Они мужики нормальные, бизнесом занимаются.
– Бизнесменами они занимаются, – усмехнулся Митрич. – Ты ихние хари увидишь и сразу поймешь, что за мужики это. Иди закусь доставай! – прикрикнул он на сына.
– Вот список тех, – Соколов положил на стол лист бумаги, – кто сейчас у Топоркова.
– Молодец, – сказал Борисов. – Варя, – он взглянул на Кудрявцеву, – кто вел дело по повешенным в Лесосибирске? Точнее, кто начинал? Я разговаривал с полковником Мушкиным, он ничего вразумительного ответить не смог.
– Я узнаю, Игорь Васильевич, – кивнула Варя.
– Бык точно на совести Топорика, – хмуро проговорил Борисов. – Да и Лиров тоже. Но где он был все это время, и почему его убили? Причем не вешатели. Все так же, как с женщинами и Быковым. Значит, Топориков. Или есть еще кто-то третий?
– Угол это, – заявил Соколов. – Топориков не причастен…
– А зачем ты ударил его? – перебил Андрея Борисов. – На первый раз прощаю, но больше руки не распускай, что бы человек ни говорил и как бы себя ни вел. Надеюсь, подобного не повторится.
– Извините… – Андрей смутился. – Он меня достал. К тому же…
– Все, – кивнул Борисов, – проехали.
– Знаете, Игорь Васильевич, – неожиданно вызывающе заявила Кудрявцева, – а мне понравилось. Топориков сразу сник, испуганный стал, куда все его нахальство подевалось…
– Я сказал, хватит! – гаркнул Борисов. – А ты почему здесь? Я тебе что велел делать.
– Иду… – Варвара быстро вышла из кабинета.
– Далеко-далеко, – аккомпанируя себе на семиструнке, хрипловато пел Суслин, – далеко журавли улетали. От снегов, от пурги, от полей, где бушуют метели. А лететь журавлям, а лететь журавлям нет уж мочи, и присели они на полянку в лесу среди ночи.
– Душевно поет, – вздохнул Митрич.
Геракл разлил коньяк.
– Ничё коньячишко-то, – взял свой стакан Митрич. – Говорили, он клопами пахнет. А ведь ничё, пить можно… и в голову так умеренно шибает. Очень даже ничё!
– Французы плохой не делают, – заявил Геракл и посмотрел на Кирку. – Ты же в Лесосибирске вроде в ментовку попадал. Тогда вешали мужиков, и теперь снова кто-то в загул ушел.
– Так те года, – сказал Митрич, – прошли. Раньше ведь – ежели убьют кого – ЧП. А сейчас мочат кого попало и частенько за просто так, удаль показывают. А вы, значит, из Москвы приехали своих шестерок спасать?
Суслин, отложив гитару, взял стакан и с улыбкой посмотрел на старика:
– А если и так?
– Так вешают в основном отморозков, – отозвался Митрич. – И верно делают! – Он выпил. – Фу… А ведь ничё коньячок-то, – повторил он.
– А у вас кто вешал? – спросил Кирку Геракл.
– Да кто знает. – Кирка вздохнул. – Хапнули нас с Любимовым, а мы и рады – спасла нас ментовня. – Он усмехнулся. – А кто и почему…
– Но ведь вам там что-то предъявляли, – перебил его Геракл. – А ты говоришь…
– Слышь, мил человек, – вмешался Митрич, – ты здесь особо следствие не наводи. Антон сказал бы, если б знал. А если не говорит, то или не знает, или не хочет. Так что отстань от него и давай лучше налей еще. Ежели вы только из-за этого и пьянку устроили, то лучше топайте отсель, пока в здравии.
Суслин рассмеялся:
– Молодец, старый! Все, больше вопросов о прошлом не будет.
Геракл, тоже улыбаясь, разлил коньяк.
– А вы, значит, за Топорика беспокоитесь? – тихо спросил Кирка.
– И за него тоже, – кивнул Суслин. – Понимаешь, он, как правильно заметил Митрич, наша шестерка, и благодаря ему мы делаем бабки. Пусть не всегда законно. Точнее, всегда незаконно, но он пашет на нашу контору, а мы не желаем терять бабки. И есть основание полагать, что… – Он взглянул на Митрича. – Извини, старик, но не я сейчас начал этот разговор. Так вот, мы здесь потому, что народные мстители вздернули уже нескольких наших людей. И мы должны найти этих умельцев. Извини еще раз, Митрич, но сейчас время такое. Раньше каждый воровал для себя, а сейчас…
– Бабулек на рынках обирать время пришло, – усмехнулся Митрич, – и на тех, кто смог деньги заработать, дань накладывать. Я тут на рынок сунулся, а мне говорят – плати. Я спрашиваю – за что деньгу-то давать? А мне говорят – за вход. Вот так-то, мил человек. И наверняка ваши, московские, эту хреновень придумали.
– Нет, – снова засмеялся Суслин, – мы этим не занимаемся.
– Вы просто боитесь на банк напасть или, к примеру, инкассаторов хапнуть, вот и… – возразил Митрич.
– Было и такое, – улыбаясь, перебил его Суслин.
– Вот Топорика вашего вздернут, я на радостях литру осушу, – сменил тему Митрич. – Он же, сукин сын, сам ничего не может, а других норовит подставить. Васька мой за него срок мотал.
– Так командир никогда в атаку сам не ходит, – посмеиваясь, сказал Суслин.
