Андрей Дышев - Демоны римских кварталов
На площади, в тени рваных тентов, дремали, пережидая жару, серые старики. Женщина с кувшином на плече испуганно метнулась в толпу жителей, которая выросла прямо на глазах. «Понимают ли они, Кто к ним пришел?» – подумал Влад, почти вплотную приближаясь к замыкающему шествие бородатому мужчине, лицо которого из-за глубоких морщин казалось жестоко смятым руками кожемяки. Толпа молчала. Тишина на площади становилась гнетущей. Ни выкриков, ни шепота, только шуршание сандалий. И десятки пытливых глаз вокруг.
Мужчина в черной накидке жестом остановил своих спутников, устало подошел к колодцу, взял стоящий под козырьком кувшин с отбитым горлышком и отпил из него. Затем протянул кувшин стоящему рядом товарищу. Владу пришлось встать на цыпочки, чтобы хорошо рассмотреть мужчину в накидке. Золотистая бородка, тонкая шея, остро выпирающий кадык. Нос тонкий, с горбинкой, чуть скошенный в сторону. Щеки, свободные от бороды, были покрыты мелкими ямками. Надбровные дуги низкие, настолько низкие, что на глаза падала плотная тень, будто бы человек был в солнцезащитных очках…
Он вытер губы ладонью (на руке недоставало одного пальца), медленно оглядел всю площадь. Словно сопровождая его взгляд, закружился, побежал вокруг колодца смерч, протягивая к небу пылевые воронки.
Влад чувствовал, что от волнения у него подкашиваются ноги. Кто-то тронул его за руку. Влад обернулся и увидел мальчика, который протягивал ему лепешку. Влад машинально взял ее и поднес к губам. Только не думать о том, Кого он сейчас видит! Не упасть в обморок! Держаться изо всех сил, впитывать глазами каждую черту его лица, каждый его жест, вслушиваться и запоминать каждое слово, если Он, конечно, заговорит.
Если б у Влада были силы – он бы обязательно протиснулся сквозь плотное кольцо запыленных путников к мужчине в черной накидке, упал бы перед Ним на колени и прикоснулся губами к Его сандалиям. Вот Он какой! Ничего общего с тем, каким Его веками рисовали лучшие живописцы мира. Даже близко не похож на главного героя фильма Мэла Гибсона. Значит, Влад был прав: мы не знаем, как Он выглядел на самом деле, что именно Он говорил и какие чудеса совершал. Никто этого не знает. Никто, кроме него, Влада.
Между тем путники, передавая кувшин из рук в руки, отпивали из него, и кувшин наконец оказался в руках морщинистого старика. Тот тоже сделал глоток и только собрался пустить его в обратный путь, как Влад, дурея от собственной дерзости, протянул руку.
– Дайте, пожалуйста… – едва слышно прошептал он.
Старик искоса посмотрел на Влада, скользнул взглядом по его хитону, ненадолго остановил взгляд на дрожащих руках и протянул кувшин. Боясь подавиться от волнения, Влад поднес к губам горлышко с затупившимся сколом. Воды, собственно, в кувшине уже не осталось, но это было не важно. Происходило что-то невообразимое. Владу показалось, что в его разгоряченный, наполненный тягучей слюной рот хлынул поток хрустального света; играя, переливаясь на солнце льдистыми искрами, он заполнял собой каждую клеточку его тела. Старик, глядя на то, с какой жадностью Влад прильнул к кувшину, вдруг улыбнулся, его сухие губы вытянулись, и обнажились отвратительные гнилые зубы. Старик подмигнул и едва слышно произнес:
– Потерпи немного, сейчас начнем, и все будет…
Сейчас начнем! Сейчас Влад будет свидетелем чудес! Но люди, окружившие путников, по-прежнему смотрели недоверчиво и напряженно. Несчастные глупцы! Они не верят, они не понимают, свидетелями какого величайшего события стали!
– Помните ли вы, люди, о начертанном на скрижалях завете? – вдруг низким и чуть хрипловатым голосом произнес мужчина в черной накидке и строгим взглядом оглядел толпу жителей. – Помните ли вы о Законе Божьем? Слушаете ли вы его голос и тщательно ли исполняете заповеди?
Над знойной площадью разносился одинокий голос. Влад боялся дышать, чтобы не пропустить ни слова. Жители под суровым взглядом человека в накидке опускали глаза.
— Господь поставит вас выше всех народов земли, но для этого… – Он сделал паузу, вскинул руку над головой и добавил почти криком: – …для этого вы должны жить не по законам, но по ведам! Знаете ли вы, кем я послан сюда, чтобы образумить вас?!
«Тупые!» – думал Влад, испытывая страстное желание кинуться в толпу жителей, растрясти их, раскрыть им глаза, чтобы поняли невежды, Кто сейчас говорит им. Но народ хранил недоверчивое молчание, лишь один уж совсем древний старик, тяжело опираясь о палку, шажок за шажком приближался к Нему, глядя мутными слезливыми глазами с благоговейным трепетом.
– Мессия… – то ли спрашивая, то ли утверждая, шептал старик и снова делал шажок вперед.
– Кто нарушит завет, – продолжал человек в плаще, опустив ладонь на плечо старца, – тот уж без пролития крови не получит прощения. И без жертв не станет он слушать мольбы ваши! Чтобы сохранить завет в силе, готовьте жертвы…
Стоящий рядом с Владом морщинистый мужик медленным движением накрыл голову капюшоном, тронул Влада за локоть и шепнул:
– Пора…
Он медленно попятился, увлекая Влада за собой, и их место тотчас заняли жители. Влад увидел, что еще несколько путников, стараясь не причинять жителям неудобства, осторожно покидали толпу и неторопливо, как бы прогуливаясь, разбредались по опустевшим улочкам. Влад не понимал, почему они не слушают проповедь своего Учителя и уходят с площади. «Может, они проверяют, все ли в городке спокойно, нет ли тут римских солдат?»
– Быстрее, пока они не очухались, – говорил морщинистый, алчно сверкая глазами. Он быстро шел по улочке, временами оглядываясь и подмаргивая Владу.
– Как тебя зовут? – спросил Влад. – Иоанн? Матфей? Или Марк?
И подумал: «Лишь бы не Иуда!»
– Какая разница! – хихикнул морщинистый и остановился у приоткрытой двери. Тяжело дыша, он постучал, выждал немного и качнул головой: – Пошли!
«Ничего не понимаю!» – подумал Влад.
Поднимая пыль, по улице прошмыгнули еще двое путников. Воровато оглядываясь, они нырнули в дверь на противоположной стороне улицы.
– А зачем мы сюда пришли? – спросил Влад, и едва удержался на ногах – морщинистый сильно потянул его за руку, затаскивая во двор.
– За всем, что найдем, – пробормотал морщинистый и на полусогнутых кинулся к низкой двери дома. – Не стой, как чучело! Хватай, что видишь! А я поищу монеты!
Тут со стороны улицы раздались крики и топот многочисленных ног. Во двор на секунду заглянул один из путников:
– Атас! Уносим ноги!
Очумевший от того, что происходящее никак не хочет укладываться в голове, Влад выбежал на улицу. Его чуть не сбил с ног бородатый путник. Одной рукой он придерживал подол хитона, в другой держал внушительных размеров мешок. Он бежал прочь из городка с такой скоростью, что Влада обдало горячим ветром и пылью. Распахнув дверь ногой, из двора выбежал морщинистый. Под мышками он сжимал что-то вроде кухонной утвари, медные чайники, овальный чеканный поднос, деревянный короб и какое-то тряпье.
– Не стой! – сделав страшные глаза, крикнул он и пустился наутек.
По улице, роняя наворованное добро, с завидной скоростью неслись остальные путники. Последним, кое-как стараясь соблюдать достоинство, улепетывал человек в накидке. За ними с воплями и улюлюканьем неслись жители городка. Плотным рыжим облаком над улицей зависла пыль, словно по ней прогнали стадо резвых овец. Вдогон убегающим со свистом летели камни. Один булыжник угодил в стену, рядом с которой стоял Влад, отрикошетил от нее и попал Владу в плечо, на котором горела огнем запекшаяся бороздка, оставленная пулей.
Подгоняемый страхом, Влад побежал от толпы, и с его плеч сорвался плащ. Еще один камень врезался ему между лопаток. Втянув голову в плечи, Влад с ужасом ожидал, когда очередной булыжник попадет ему в затылок и раскроит череп. Не помня себя, он выбежал из городка и, несколько растерявшись на пустыре, кинулся в сторону, где далеко в знойном мареве дрожали темные пятна деревьев.
Крики и проклятия постепенно затихали за его спиной. Теряя силы, Влад кубарем скатился в глубокую канаву. Обдирая об острые камни локти, он заполз за колючий куст и там притаился.
«Кажется, я ошибся», – подумал он и страшно, будто задыхаясь от приступа астмы, расхохотался.
ГЛАВА 30
Влад брел по пустынной дороге, больше напоминающей высохшее русло ручья. Солнце стояло в зените, и мир, лишенный теней, казался плоским, словно нарисованным желтой краской на голубом стекле. «Самозванцы были всегда, – думал он. – Во все века жулики старались забраться под сень чьего-либо величия».
Он хотел пить и есть. От лепешки, которую ему дал мальчуган, остались лишь крошки. Несколько раз Влад останавливался на отдых под оливами, но тень их была слабой и не давала прохлады. Сидя на жесткой пожухлой траве, Влад проверил карманы, точнее, мешочки, пришитые на внутренней стороне хитона. Он долго перебирал и рассматривал упаковки с таблетками. «Если все это сон, – думал он, – почувствую ли я вкус лекарств?»
