Альберт Байкалов - Стреляю на счет три
Ели не спеша. Неожиданно Казим поймал на себе взгляд Сайхана. Моджахед завороженно наблюдал за его руками.
– Почему так смотришь, Сайхан? – насмешливо спросил Казим. – Мне уже не больно.
Чеченец отвел взгляд в сторону.
Неожиданно Казим поймал себя на мысли, что Сайхан чем-то здорово напуган. Он повертел перед лицом ладонью с забинтованным обрубком среднего пальца и вновь посмотрел на моджахеда.
– Что с тобой?
– Ничего, – покачал головой Сайхан.
– Постой, – нахмурился Казим. – Ведь это ты у меня дома отрезал палец ингушу?
– Да, – Сайхан склонил голову ниже.
– Может, ты не сделал этого? – нахмурил брови Казим и вытер руку о штаны.
– Я отрезал палец на другой руке, – в страхе прошептал Сайхан.
Казим обомлел, но быстро взял себя в руки.
– Ты уверен?
– Точно, – восстанавливая в памяти события того дня, кивнул Сайхан.
– Как теперь быть? – Мовлади испуганно посмотрел на Казима, потом на Сайхана. – Ты понимаешь, что наделал? Мы приложили столько усилий, чтобы пустить русских по ложному следу, а ты все испортил!
– Я виноват, – процедил сквозь зубы Сайхан. – Но сделал это не специально.
– Ничего страшного, – неожиданно громко сказал Расул. – Если твоя жена, Казим, еще не отдала палец на экспертизу, можно отрезать нужный и отправить в село.
– Ты шутишь? – вскипел Казим и поднялся из-за стола. – Собирайтесь!
Боевики встали со своих мест и торопливо разобрали оружие. Кто-то задел подвешенную к потолку керосиновую лампу. Она закачалась, разбрасывая по стенам зловещие тени.
Через час небольшой отряд Казима перешел ручей и вышел к проселку, рядом с которым в одном из многочисленных оврагов были замаскированы машины. «Ниву» и «уазик» было трудно увидеть сверху. Бурно разросшаяся за лето растительность надежно укрывала этот небольшой автопарк Казима от посторонних глаз. К оврагу подошли со стороны равнины. Мало ли. Военные могли обнаружить следы и определить направление, в котором нужно искать схрон.
Казим кивком головы поблагодарил Адама, который показал пальцем на растяжку, и спустился вниз по склону. Обязанности уже давно были поделены. Салих и Расул принялись убирать ветки и куски маскировочной сетки с машин. Хикмет и Сайхан отправились разминировать выезд. Они снимали противопехотные мины и оставляли их в тайнике, чтобы, вернувшись, поставить на место. Остальные наблюдали за подступами, опасаясь засады спецназовцев.
– Какой дорогой поедем? – спросил усевшийся за руль Икрам.
– По Сухому ручью давай, – на секунду задумавшись, махнул рукой Казим. Он неожиданно поймал себя на мысли, что первый раз вот так, по сути, средь бела дня, без подготовки совался прямо в логово врага. На какое-то мгновение стало не по себе.
«Может, дать команду вернуться назад? – подумал он. – Или, на худой конец, пересидеть день поблизости, а с наступлением сумерек двинуть в путь? Но свои вряд ли поймут, подумают, испугался».
Казим отмел все колебания. Его и раньше в самые опасные минуты иногда по наитию посещала внезапная решимость. Им словно кто-то руководил свыше. Может, Аллах? Не раз Казим бросался навстречу вроде бы неминуемой смерти, а потом оказывалось, что именно этот отчаянный бросок спас его от гибели.
Ветки деревьев и кустов хлестали по корпусу «Нивы», царапали крышу. Машину подбрасывало на ухабах и выступающих из земли корнях.
Казим меж тем прикидывал: доехать до села одно, а вдруг кто-то из соседей его заметит? Ведь по всем правилам его должны были похоронить в тот же день, а значит, Оспанов исчез для всех. Хотя могли ведь и не успеть предать земле. Нужно время, чтобы руины остыли. Да и как жена отреагирует на его внезапное появление? Она хотя и была посвящена во все детали «гибели» мужа, но могла оказаться просто не готовой к встрече.
Машина замедлила ход. Он отвлекся от своих размышлений и посмотрел на Икрама.
– Дорога, – лаконично пояснил тот и нажал на тормоз.
Двое боевиков из первой машины прокрались к обочине, осмотрелись, и только после этого «Нива» и «уазик» переехали на другую сторону шоссе. Вновь затряслись на камнях.
Спустя час машины свернули с проселка, проехали вдоль почти пересохшего ручья и, ломая кустарник, свернули в овраг. До села оставалось меньше километра. Рискованно было так близко подъезжать, но ничего не поделаешь. Казим не хотел, чтобы так хорошо спланированный план пошел насмарку. К тому же было жалко палец. Слишком большой ценой он заплатил за то, чтобы считаться умершим.
Едва выбравшись из машины, Казим взобрался по склону оврага наверх и достал сотовый телефон. Включил и уставился на дисплей. Однако колебался. Звонить опасно. Опять подумал о жене. Мало ли с кем и где она сейчас? Вдруг как раз в этот момент ее допрашивает участковый? Как она поведет себя, услышав его голос? Что, если мент заметит неладное? Перед глазами вновь встал Медоев. Капитан был на пару лет младше Казима. Он родился и вырос в том же селе, что и Оспанов. Потом, после армии, закончил в Ростове школу милиции.
«Надо сегодня наведаться к нему, – подумал Казим. – А заодно убрать всех милиционеров».
Идея ему понравилась. Только как сделать, чтобы одним махом накрыть всех?
ГЛАВА 5
Утром Вадим проснулся от того, что кто-то убрал подпорку дверей. Спал он чутко и от этого звука просыпался сразу. Чеченец по имени Адам указал рукой на парашу и приказал идти с ним. Ведро было пустым, но таков у бандитов порядок. Приближалось время молитвы. Было еще совсем темно. Лишь на востоке стало чуть меньше звезд и четче выступили на начавшем светлеть небе верхушки деревьев. Несколько минут на свежем воздухе чуть взбодрили его. У ручья, готовясь к намазу, совершали омовение боевики. Чуть ниже этого места Вадиму было приказано выполоскать ведро. Потом его снова закрыли в закутке. Некоторое время Вадим вслушивался в голоса сидящих за столом вместе с Казимом боевиков. Говорили на чеченском языке и едва слышно.
Немного поворочавшись, Вадим заснул. Хотя сном это назвать было нельзя. Закрывая глаза, он проваливался в бездну болезненных сновидений с какими-то кошмарами, которые потом не мог вспомнить. Проснулся словно от толчка. Было подозрительно тихо. Сначала Вадим решил, что боевики просто одновременно замолчали. Но постепенно понял, что это не так. За несколько проведенных в заточении дней он заметил за собой странную особенность. Бандиты могли шуметь, спорить, греметь оружием, но он при этом их не слышал. Вадим попросту перестал реагировать на эти звуки. Едва оказавшись в своем закутке, он сразу устраивался поудобнее и дремал. Но как только что-то менялось в поведении боевиков, тут же просыпался. Поводом могло послужить упоминание его имени, повышенный тон Казима, затянувшаяся пауза в разговоре. Эти сигналы шли на уровне подкорки, что помогало хотя бы в малой степени контролировать ситуацию и степень угрозы.
Вадим поймал себя на мысли, что сегодня его распорядок до малейших подробностей повторяет предыдущие дни. Работы хватало. Кроме того, что с утра он выносил ведро, были и другие обязанности. Он поливал в блиндаже водой пол и подметал, перетряхивал одеяла, заготавливал дрова и сносил их в расположенный неподалеку овраг. Вчера его использовали в качестве верблюда. Как выяснилось, в нескольких километрах бандиты оставляли машины. На них привезли мешки с продуктами и боеприпасы. Он в два захода перенес их. Причем чеченцы без опасения показали ему, как пройти между растяжками и не подорваться. Это было как нельзя кстати. Теперь он изнутри изучил во всех деталях быт и распорядок боевиков. Незаметно для себя стал понимать некоторые фразы. Следы побоев быстро проходили, и он воспрял духом. Постепенно Вадиму даже позволили благоустроить свое, с позволения сказать, жилье. Возвращаясь после работы, он обязательно прихватывал с собой охапку веток или снимал куртку и набивал ее сухими листьями.
Сегодня привычный ритм был нарушен. «Неужели уже ночь?» – удивился Вадим, однако с ходу отверг эту мысль. Тогда бы тесное пространство блиндажа сотрясал храп и сопенье бандитов. Многие во сне вскрикивали и ворочались, словно видели Страшный суд. Да и проспать столько он не в состоянии.
Послышались шаги и стихли у дверцы.
– Эй, русский, – позвал кто-то. В тот же момент подпорка упала и его конуру перерезала бледная полоса света от керосиновой лампы. В образовавшемся проеме появилась рука. На ней лежала лепешка и пучок зелени.
– Возьми.
– Спасибо. – Вадим схватил лепешку. – А воды можно?
Вадим наклонился вперед и увидел часть блиндажа. Он был пуст.
– Обойдешься, – ответил бандит и снова закрыл дверцу.
Сердце учащенно забилось. Значит, боевики ушли и вернутся не скоро!
Он стал есть. Губы уже почти зажили и не так болели. Он быстро разделался с лепешкой, встал на четвереньки и стал поочередно заглядывать в щели. Вскоре ему удалось разглядеть, что в блиндаже осталось всего два боевика. Один лежал на нарах. Нельзя было понять, спал он или нет, лицо было в тени. Второй сидел за столом. Вадим разглядел кружки и казан. Посуда была не убрана. Значит, поведут ее мыть. Это шанс!
