Виктор Степанычев - Свободный охотник
– И кого казнили вместо меня? И вообще, казнили ли?
– Конечно! Кого, честно сказать, не знаю, это была не наша проблема, а людей президента Магонго. Наверное, какого-нибудь преступника. Казнь же от начала до конца снималась на видео и потом, естественно, в записи транслировалась по местному телевидению. Если хочешь, я тебе могу организовать просмотр этого увлекательного шоу. Тебе на голову надевают мешок, затем – петлю, под ногами распахиваются створки люка, ты падаешь, дергаешься в конвульсиях… Затем кадры: ты лежишь бездыханный, со следами от веревки на шее. Такой молодой! Такой красивый! Смонтировано классно! Ну что, будешь смотреть?
– Я не мазохист, – сквозь зубы процедил Станислав. – Обойдусь без лицезрения собственной смерти. Кстати, что мне вкололи перед лжеказнью? Вернее, сначала что-то подсыпали в еду, потом ткнули иголкой…
– Ничего интересного. В кофе подсыпали сильнодействующий транквилизатор, а на помосте тебе вкололи разновидность снотворного вещества, действующего практически мгновенно. Ты находился без сознания, точнее – спал крепким сном, почти сутки. За это время мы с Бриджит вывезли тебя в сопредельное государство, в котором сейчас и пребываем.
– Бриджит – это кто? – спросил Гордеев. – Не та ли дама, что изображала из себя корреспондента на суде? И она же должна была меня ликвидировать, если бы я заикнулся о «Синдикате».
– Я поражен! – изумленно протянул Горан и развел руками. – Как ты, Алан, смог вычислить Бриджит?
– Была блондинкой, стала брюнеткой… Я мельком видел ее в Нанси. Они вдвоем с какой-то девицей прибыли в замок на усиление, кажется, группы Мигеля. Это было месяца три назад. Бриджит с подругой вышла из машины, пересекла двор и скрылась во флигеле.
– Подобная наблюдательность делает тебе честь, – изобразил на лице восхищенное выражение Горан и тут же нахмурился. – А вот кое-кого надо упрекнуть за небрежность. Следовало просчитать, что вы могли встречаться. Но к нашей беседе это не имеет никакого отношения.
Горан замолчал, видимо, собираясь с мыслями. Станислав с внутренней ухмылкой отметил, что его слова по поводу возможной ликвидации его Бриджит лжехорват оставил без комментариев.
– Так вот, я уполномочен предложить тебе новую работу, – сказал Горан и испытующе посмотрел на Стаса. – Точнее – работу в новом качестве. Как ты, Алан, смотришь на то, чтобы занять место Конопницкого. Ты в курсе, что его арестовала полиция? На нашем общем знакомом много чего висело, не связанного с «Синдикатом», и он числился в международном розыске.
Информацию об аресте Конопницкого Гордеев уже давно получил от генерала Веклемишева, и для него сообщение Горана не являлось новостью. А случилось это уже после того, как Стас покинул лагерь «пехоты» и знать о данном факте он не должен был. А потому и реагировать на слова Горана Гору следовало правильно. Но это понимание пришло с небольшой задержкой, которая могла стоить ему очень дорого.
Станислав изумленно взметнул брови и хотел уже словами подтвердить свое удивление, но споткнулся на полуслове. Он поймал острый взгляд Горана, и его едва не прошиб холодный пот. Ах, змей семибатюшный! Ах, подлюка, этот Вампир-Славич! Он едва не поймал Гордеева, причем на элементарщине, на самой что ни на есть ерунде. Стас с трудом, но все же сумел выкрутиться, не спалиться на явной, но тонкой подставе.
Фразу «А когда это случилось?» Станислав чудом успел обрубить на первых двух буквах: «А к…» Он сделал вид, что закашлялся и смог-таки произнести уже совсем другие слова, начинающиеся на те же буквы.
– А кто такой этот Конопницкий? – вопрос Стаса прозвучал естественно, по-детски наивно. По крайней мере, фальши Гор в своем голосе не заметил.
Теперь уже пришел черед изобразить удивление на своем лице Горану.
– Ах, да, ты же не знал его настоящей фамилии. Конопницкий – это Энтони, помощник герра Алекса в лагере «пехоты» под Ганновером. Он отправился на Рождество в Париж, и, когда возвращался назад, его опознали на границе. В пьяном виде поссорился с такими же нетрезвыми соседями по вагону, между ними завязалась драка. На ближайшей стации дебоширов задержали полицейские. Ссадили с поезда, стали проверять, ну и идентифицировали Конопницкого по базе данных Интерпола. Столько лет Энтони скрывался – и так глупо провалился! Теперь ему светит, как минимум, пожизненное заключение.
– Жаль Энтони, толковый был специалист, – буднично, без особого сожаления произнес Гордеев. После того, что с ним произошло, по-настоящему сожалеть о спалившемся коллеге было бы не совсем искренне. Тем более и подробности задержания Конопницкого Стасу были хорошо известны. Нетрезвые соседи по вагону являлись сотрудниками французской политической полиции, в которую поступила информация от неизвестного гражданина о маршруте передвижения находящегося в международном розыске преступника.
– Ну, так как тебе, Алан, предложение? Должность вакантная, Алексу нужен помощник, он с трудом справляется с двойным объемом работы.
Гордеев ненадолго задумался. С одной стороны, Горан предлагал ему явное повышение статуса. Однако не этого он ожидал. Вариться в вонючем котле «пехоты», тренировать и рассылать на задания дуболомов типа его напарника по боевой тройке бывшего прапорщика-омоновца Вагина Станислава, не прельщало. Да и интонации в голосе Горана ему не понравились, сквозило в них что-то фальшивое. А хотя что тут гадать? Его очередной раз проверили, убедились, что он не причастен к провалу Конопницкого. А для того чтобы это смотрелось естественно, предложили занять должность Энтони. Нет, парни, на мякине не проведете! Не место Конопницкого вы хотите мне предложить.
– Так для этого и был устроен мой провал, арест и спектакль с казнью? Меня вычеркнули из списка живых для того, чтобы вернуть в «пехоту»? Что-то здесь не сходится, Горан! – ухмыльнулся Станислав. – То ты превозносишь мои таланты, то хочешь задвинуть в тень, предложив выполнять обязанности пусть стоящего на более высокой должности, но статиста. Или я чего-то не понимаю, или вы перемудрили. Скорее всего, имеет место быть и то, и другое.
– Нет, в принципе, предложение занять место Энтони вполне реально. Просто мы хотели услышать твое мнение. Вдруг тебе надоел постоянный риск, автомат в руках, стрельба, взрывы, непрерывная гонка на выживание, – сказал Горан и испытующе посмотрел на Станислава. – Но если ты еще не устал от такой жизни, а я вижу, что это так и есть, то у меня в запасе есть еще одно предложение.
Горан замолчал, выдерживая паузу, замедлил шаг, а потом и вовсе остановился. Повернувшись лицом к воде, он подставил лицо прохладному ветерку, дующему с океана, и зажмурился. Не открывая глаз, Горан произнес слова, которые ожидал услышать Станислав.
Руководство «Синдиката» предлагало Алану стать «свободным охотником». Это была высшая ступень в иерархической лестнице исполнителей. В «пехоте» о ней лишь мечтали, рассказывая друг другу шепотом, что в «Синдикате» есть специалисты высшего класса, суперагенты, выполняющие задания особой сложности.
Никто их не видел, не знал в лицо, однако слухи о «свободных охотниках», об их квалификации и баснословных заработках ходили не только в «пехоте», но и в «гвардии», куда зачисляли только отборных боевых спецов, прошедших через сложнейшие испытания, имеющих огромный опыт и участие не в одной труднейшей операции. Правда, термин «свободный охотник» Станислав слышал лишь однажды, в основном этих легендарных людей в среде и «пехотинцев», и «гвардейцев» звали «волками-одиночками».
В том, что подобные суперагенты занимают свое место в структуре «Синдиката», Гордеев не сомневался. Во-первых, в такой серьезной организации наемников они просто обязаны были существовать. Ну, а во-вторых, Стас лично принимал участие в одной из серьезных операций, точнее в обеспечении ее проведения, где на последнем этапе, на острие атаки подключался свободный охотник. Никто из коллег Станислава его в тот день не видел, да, собственно, не разглядели киллера не только они, но и окружение и секьюрити известного политика, а также полиция, охранявшая особняк в центре Брюсселя, где должна была состояться его пресс-конференция.
Не запечатлели охотника и камеры видеонаблюдения. Политик должен был выступить в тот день с острыми разоблачениями злоупотреблений высоких лиц из аппарата ООН. А если конкретнее, он хотел взорвать информационную бомбу, заявив о воровстве в особо крупных размерах продовольствия, поставляемого под эгидой данной уважаемой организации в беднейшие африканские страны, находящиеся на грани гуманитарной катастрофы, проще – голода.
На следующее утро газеты пестрели заголовками о беспрецедентном нахальстве наемного убийцы, читай – его высочайшем профессионализме. Охотник сумел миновать три круга охраны, причем последний – уже с оружием, в упор всадить в «объект» две пули: одну – в сердце, вторую, контрольную – в голову. Затем в поднявшейся суматохе он успешно покинул место проведения акции, бросив на месте преступления полимерный «смит-вессон» «SW-380», естественно, без наличия на его поверхностях отпечатков пальцев.
