Владимир Макарычев - Автономный дрейф
— Что, неужели нет грешков, да еще у тыловых крыс таможни? — с возмущением вскрикнул Обухов. — Если нет, значит, будут, — уверенно закончил он.
— Но времени у нас всего два дня, успеем?
— За скорость добавишь, — так же уверенно ответил борец с экономическими преступлениями.
— О чем базар? — в том же тоне процедил Белов.
Результаты запроса удивили и порадовали обоих участников сделки. Главный кладовщик сам шел к ним в руки. Оказывается, он взял в коммерческом банке крупный кредит на квартиру, а срок выплаты уже наступил. Ему, похоже, закрывать его было нечем. Тогда Владимир ускорил события. На следующую встречу он пришел с банковским обязательством об оплате кредита за квартиру. Не вдаваясь в подробности, Владимир вручил его удивленному начальнику склада. Тот с благодарностью принял предложение об оплате своего банковского кредита и оформил справки об изъятии из-под ареста контрабандного товара для реализации третьим лицам. Естественно, прибыль пойдет в пользу государства, так, по крайней мере, значилось в договоре таможенного склада с частным предпринимателем «Фуфайкиным».
По расчетам Белова, денег, выделенных компаньоном для урегулирования вопроса, вполне хватало на эту часть операции. Получалось, что Матвей сам оплатил свое разорение.
Через три дня законно пропущенный через таможню товар направился в арендованных вагонах на складские площадки филиалов фирмы в других городах. Его уже там ждали покупатели-оптовики.
По сути, товар должен был прийти на центральный московский склад фирмы. Таковы были условия договора с Матвеем. На все дела отпускался один месяц. Белов же управился за пять дней. Вероломно нарушив условия сделки, он решил за оставшееся время продать товар самостоятельно. А в конце месяца вернуть Матвею его же деньги, выделенные на взятки таможенникам. При этом Матвей терял сам товар, якобы навсегда арестованный таможней. Терял и региональный рынок своей продукции. Хозяином положения автоматически становился Белов, получив при этом баснословную прибыль — миллиона два долларов. Татьяна же в этой сделке отвечала за надлежащее оформление бухгалтерской отчетности. Точнее, двух видов отчетности, открытой и закрытой. Открытой — для налоговых органов, а закрытой — для всех, кроме него самого. В итоге выходило, что Татьяна становилась его самым доверительным компаньоном. Владимир понимал, что пятью тысячами долларов от нее не отделаться. У нее находился финансовый ключ ко всей операции, и она, как бухгалтер, не могла не понимать, что реализуемый ею механизм — это механизм мошенничества и ухода от налогов. Утечка информации могла стать роковой для Белова. Женщину следовало предупредить о негативных последствиях любой, даже самой незначительной ошибки. С Татьяной предстоял очень серьезный разговор. Ее следовало намертво привязать к себе или попросту спрятать на какое-то время. Ведь опасность реально существовала, и исходила она от Матвея. Рано или поздно о проделках Белова станет известно. И тогда потребуется сделать какой-то нестандартный ход.
Но сейчас заниматься разговорами с женщиной у Белова не было времени. Товар и своевременную оплату необходимо контролировать постоянно. Поэтому он выезжал в регионы, встречался с людьми и на месте решал все организационные вопросы.
В те годы успех любой сделки было принято обмывать в ресторане. В Новосибирске приключился забавный случай. После ресторана местный предприниматель пригласил его к себе домой. Гостеприимству не было предела. Время поджимало, и Белову нужно было ехать на железнодорожный вокзал. Владимир посмотрел на билете время отправления, место и номер вагона. До отправления поезда оставалось не больше двух часов. Наконец, хозяин вызвал такси, и они начали собираться в дорогу.
Белов был одет по-осеннему, а в Сибири в ноябре уже стояла зима. Радушный хозяин неожиданно вытащил из каких-то запасников роскошную меховую шубу и по-царски набросил ее на плечи гостя. Так они и поехали на вокзал. Владимир, видимо, выглядел очень представительно в шубе, поэтому проводница у него даже не спросила билет.
Вечером следующего дня на его домашний телефон позвонил новосибирец.
— Слушай, я тебя ищу часа четыре. С похмелья поднялся и вижу, на прикроватной тумбочке лежит твой железнодорожный билет. Я подумал, что ты не уехал. Обошел всю квартиру, заглянул под кровать. Нет московского гостя. Проверил и балкон. И там тебя нет. Как же ты без билета-то сел в поезд?
— А у меня билет проводница и не спросила, — ответил Владимир.
— Видимо, твоя боярская шуба послужила пропуском в вагон.
Наконец пришло время расставить все точки в отношениях с Татьяной. Последнее время он заходил к ней несколько раз в день. Работу свою она сделала блестяще, не подкопаешься. Разговор состоялся, когда до приезда из командировки Алексея оставался месяц.
Владимир положил на стол пухлый конверт.
— Что это? — спросила Татьяна.
— Твои кровно заработанные. На этом мы заканчиваем операцию. Фирмочку «Фуфайкина» аннулируем. Нас, в принципе, никто не найдет.
— Не нас, а следы бухгалтерской и банковской отчетности, — поправила его Татьяна. Она взяла конверт и неуверенно его открыла. Татьяна продолжала бояться за последствия беловской аферы. Правда, всю глубину ее поняла только сейчас. В конверте лежало двадцать тысяч долларов.
«На эти деньги можно купить хорошую трехкомнатную квартиру», — подумала она. Отказываться от такой суммы не хотелось. К тому же она хорошо понимала всю важность своей роли в этой сделке. Компенсацию за риск она получила очень даже неплохую. И все, на этом надо заканчивать. Так думала Татьяна, держа деньги в руках. Думала она и о муже, который ради их благополучия поехал на войну из-за трех тысяч долларов.
Ее мысли прервал голос Белова.
— Таня, ты помнишь наше первое знакомство во Владике?
— Володя, к чему возвращаться в прошлое? Давай жить настоящим!
— Вот и я о том же. О настоящем. Я только сейчас понял, что любил тебя и люблю, — неожиданно сказал он. — Ты даже себе представить не можешь, как бы мы сейчас зажили. У меня есть деньги. Много денег. Уедем из этой страны! В Париж, в Берлин. Куда пожелаешь.
— Но я люблю своего мужа и нашего с ним сына, — уверенным тоном, словно упреждая дальнейшие рассуждения на эту тему, ответила Татьяна.
— Ладно, все же я оставлю стихотворение из прошлого. Его я получил в первом своем боевом походе на БПК «Хабаровск». Помнишь?
Он положил на кухонный стол затертый и аккуратно сложенный листок ученической тетради.
— Подумай, и я вернусь, — сказал он на прощание и осторожно вышел из квартиры друга.
Купить можно лояльность в дружбе, любви, уважении. Но будет ли такое приобретение искренним? Он не задумывался о таких вещах. В сознании витал один-единственный лозунг — деньги решают все!
После ухода Владимира Татьяна развернула листок и с волнением прочитала стихотворение, которое она когда-то адресовала этому человеку.
Да, это была влюбленность. Да, это была игра с красивым молодым лейтенантом. Но сейчас другая жизнь и игра давно уже закончилась. Она любит Алексея и ни за какие деньги его не предаст, — с такими мыслями она читала строки из своего прошлого.
Ты с каждым днем становишься нужнее
И отчего-то с каждым днем дороже,
Чем дальше ты, тем я к тебе нежнее,
И без тебя душа моя не может…
Простые будни сделались счастливей,
Все в мыслях о тебе бегут часы,
Я понимаю, мир такой красивый
Лишь оттого, что у меня есть ты!
Наступит ночь, а мне совсем не спится,
Смотрю на звезды, что блестят во тьме,
И понимаю, с небом мне не расплатиться,
Оно тебя ведь подарило мне…
И эта связь меж нами все сильнее,
Уж без тебя душа моя не может…
Ты с каждым днем становишься нужнее
И отчего-то с каждым днем дороже.
«Тогда верила в то, о чем писала, а сегодня? — спрашивала сама себя женщина. И отвечала: — Тогда была страсть, а сейчас ответственность за семью, ребенка и мужа». В семье, привычках и нарождающихся семейных традициях их любовь, уважение и счастье. Как же давно все это было! Тогда она находилась в постоянной неопределенности, незнании будущего! Как предательства боялась одиночества. Уже давно нет обжигающего душу и сердце чувства, но есть стабильность, цель и забота о близких людях. Равновесие и уверенность в завтрашнем дне. Но что-то важное все равно ушло, пропало. Что же это могло быть? Любовь? Чувство уважения и веры друг в друга? Достаточно ли этого для женского счастья?
Ей вспомнилась пьеса А. Н. Островского «Блажь». Они смотрели ее с Алексеем еще во Владивостокском драмтеатре. Блажью была названа любовь пожилой помещицы к молодому управляющему. Он циничен и во всем ищет выгоду, она безрассудно дарит ему себя и свое поместье. Почему классик необоюдную любовь назвал блажью?
