Владимир Гриньков - Ментовские оборотни
– Э-э-э, – протянул озадаченный сержант, наблюдая за результатами эксперимента. – Да что же это такое! Пьет страна! Еще только полдень, а уже ни одного трезвого!
– А у вас, наверное, трубочки бракованные! – трусливо вякнул кто-то.
– Это кто сказал? – грозно глянул сержант. – Тоже небось двоих водителей видел?
Смельчак затих и более не проявлялся.
– Странная какая-то картина, – говорил задумчиво сержант. – Целый автобус пьяных! Вы откуда едете вообще? С банкета? Сослуживца, наверное, провожали на пенсию?
– Да мы вообще случайно вместе! – ответили ему.
И все закивали, подтверждая.
– Как-то согласованно вы друг от друга отказываетесь, – все больше укреплялся в своих подозрениях сержант. – Вы, может, банда?
– Да как же банда! – испугались пассажиры.
– А это вот кто натворил? – сказал инспектор рассудительно и указал на учиненные автобусом разрушения. – Может, это и вовсе теракт, предположим?
И он уже смотрел на своих подопечных совсем другими глазами.
– И главное – пьяные, – качал он головой и сильно удивлялся. – Поголовно!
– Так это врачиха! – вдруг осенило кого-то.
– В смысле? – строго глянул сержант.
– Врачиха нам давала успокоительное!
Тут прорвало.
– Правильно!
– На «Скорой помощи»!
– Женщина в белом халате!
– Всем наливала!
– А я же чувствую, что спирт!
– Ага! А я еще добавки попросил!
Всеобщий галдеж инспектор оборвал одним-единственным вопросом:
– А где?
И все замолкли.
– Какая такая врачиха? – конкретизировал вопрос сержант.
А никакой машины «Скорой помощи» уже и не было. Давно умчалась по своим неотложным делам.
– Вы мне голову тут не морочьте! – сказал сержант, сердясь. – А то я заморочу так, что мало не покажется!
– А может, вот? – неуверенно предположил кто-то. – Здесь вот эта врачиха?
К омоновскому оцеплению подкатил микроавтобус. Толпа заинтересованно ждала. Но это были телевизионщики. Из микроавтобуса извлекли видеокамеру и микрофон. Толпа заскучала и расстроилась, потому что понятно было, что приехали снимать сюжет для вечернего выпуска сводки дорожных происшествий, и никому не хотелось там светиться.
– Чего случилось, Ген? – по-свойски поинтересовалась у сержанта девушка-репортер. – Жертвы есть?
– Нет.
– Без жертв – это плохо, – оценила девушка. – А может, покалечило кого?
– Все вроде целы.
– Да что же это такое! – расстроилась девушка. – Ну что за день такой сегодня гадкий! У меня, Ген, вот поверишь, если за день меньше трех трупов получается отснять – я вся больная потом хожу!
– Да, без трупов – это не жизнь, – сочувственно кивнул сержант. – Но тут сегодня есть что поснимать, – сказал он с явным намерением вернуть своей собеседнице хорошее настроение. – Ты погляди! Взбесившийся автобус устроил тут разгром. Перед тем таранил мой автомобиль, что очень впечатляет, согласись. И плюс ко всему экспертиза показала, что весь автобус в стельку паяный!
– Да ты что! – заинтересовалась девушка.
– Ага! – сказал инспектор радостно.
– Ну надо же! – на глазах оживала девушка и уже отдавала распоряжения членам своей съемочной группы. – Ребятки! Картинку пишем быстренько! Стендапчик мы потом доснимем! Гена, взял рулетку в руки и изображаешь замеры на дороге! Участники аварии, теснее в кучку и лица понесчастнее!
«Участники» попятились, пряча лица. Девушка, взяв в руку микрофон, пыталась взять у кого-нибудь интервью. От нее шарахались, как от чумной. И все как-то просмотрели тот момент, когда подъехал еще один микроавтобус. И только когда распахнулась дверь и из микроавтобуса выскочил человек, толпа возроптала и воспряла духом.
– А-а, вот он, товарищ сержант! Явился! Мы же говорили! Держите его! Держите, а не то уйдет!
Это был невесть куда запропастившийся Виталя, но скрываться сейчас ни от кого он явно не собирался и даже бежал к автобусу, как к отходящей от платформы электричке. А следом за ним бежала растревоженная женщина, та самая, которая усаживала за руль слепца, – и им вдвоем с Виталей теперь уже не отвертеться было. Развязка приближалась.
Виталя домчался до образовавшихся не без его помощи руин и выдохнул, пытаясь совладать со сбившимся дыханием:
– Ну, слава богу!
– Вы кто? – спросил инспектор.
– Я водитель, товарищ сержант.
– Водитель? – переспросил инспектор, и его глаза загорелись кровожадным охотничьим азартом.
– Водитель! Водитель! – поспешно подтверждали пассажиры.
– У меня автобус угнали, – сообщил Виталя, бесстыже глядя в глаза сержанту.
– Кто? – спросил инспектор, настораживаясь.
– Пассажиры, – нагло врал Виталя.
– Та-а-ак! – протянул сержант недобро.
– Он все врет! – коллективно возмутились беспардонным поклепом пассажиры.
– Не врет! – не побоялась засвидетельствовать женщина, прибежавшая вместе с Виталей. – Я диспетчер, я все видела!
– Ах-х-х ты-ы-ы!!! – неприятно поразилась толпа. – Да она же сама за руль его и сажала!
– Кого? – сердито уточнила женщина.
– Слепого!!!
– Какого слепого? – очень натурально удивилась женщина.
– Они вот говорят, – сказал сержант, указывая на пассажиров, – что автобус вел слепой.
– Какой слепой? – старательно валял ваньку Виталя.
– Настоящий, – сказал сержант с издевкой. – В черных очках и с тросточкой. За рулем сидел.
– Ну вы шутите, товарищ сержант? – произнес осуждающе Виталя. – Мы взрослые люди с вами или куда? То есть, где это вы такое чудо видели?
– А я и говорю! – сказал сержант и поправил висевшую у него на боку кобуру с пистолетом. – Очень странной мне эта история с самого начала показалась. Сначала два водителя у них было. Потом один водитель и вовсе оказался слепой. А после – весь автобус пьяный!
– За все ответят! – сказал Виталя мрачно. – Это ж надо было учудить! Водителю уже нельзя и на минутку отлучиться!
– А я смотрю, – всхлипывала женщина-диспетчер, – Виталя от палатки с сигаретами идет, а его автобус – ту-ту! – отправляется!
– Да врут они, товарищ милиционер! – волновалась толпа.
– Зато ваш рассказ про слепого выглядит правдоподобно, – ухмылялся сержант. – И вообще приятно побеседовать с людьми, среди которых нет ни одного трезвого. В общем, задерживаю я вас всех. На трое суток. Для выяснения обстоятельств дела.
– Мы ж не виноваты! – коллективно ужаснулась толпа.
– Вот и разберемся! – сказал инспектор мягко.
Конечно, разберутся. За трое суток. Нормально так прокатились на автобусе. Как раз через трое суток все домой и доедут. Это все равно как в булочную в домашних тапочках за хлебушком выскочить на две минуты и через три дня прийти обратно. То-то родственники удивятся.
– Автобус для задержанных давайте! – командовал тем временем сержант. – Везем всех в отделение! Дактилоскопируем! Фотографируем! Допрашиваем и анализируем! Чтоб по закону все и никакого произвола!
Последнюю фразу он демонстративно прокричал в сторону подъехавшего «Мерседеса» с синими милицейскими номерами. «Мерседес» был такой шикарный, что всем стало понятно – прибыло высокое милицейское начальство. Да и с чего бы это сержант вдруг вспомнил про законность и про права человека, да еще и честь отдавал подъехавшему авто с таким рвением, будто ему этой чести и вовсе не жалко было?
Распахнулась дверца «Мерседеса», и я вышел из машины – красивый, молодой и в генеральской форме. Но только на мне еще были черные очки и по асфальту я постукивал тросточкой. Всеобщий шок. Понимали, что так не бывает. Подвох какой-то.
– Колодин? – неуверенно сказал толстяк с писклявым голосом.
– Молодец! – оценил я и снял очки. – Вам за догадливость – специальный приз от нашей передачи.
– Очки? – спросил толстяк.
– Нет.
– Месячный проездной на автобус? – засмеялся неуверенно толстяк.
– Уже теплее. Мы дарим вам двухнедельный автобусный тур по Европе!
Все засмеялись. Уф-ф-ф! Ну вот и славненько! Тут ведь главное – вовремя обстановку разрядить. А иначе мы имеем три десятка разгневанных пассажиров и большой скандал.
* * *Рабочие торопливо освобождали проезжую часть дороги от останков разбитых строительных вагончиков.
– Хорошее, кстати, место для съемок, – говорил Илья Демин, у которого ничто и никогда не пропадало впустую. – Тут еще можно снимать и снимать. Дорога перекрывается на раз, потому есть пути объезда. Жилые дома на некотором удалении, так что зеваки не очень досаждают.
Он, как рачительный хозяин, все примечал и складывал в копилку своей памяти.
– А знаешь, жалко, что «подставы» мы снимать теперь не будем, – сказал он неожиданно.
Я вопросительно посмотрел на него.
– Ну, после того случая, – сказал он. – Помнишь?
Я кивнул. Конечно, помню. Двух наших артистов застрелил на дороге киллер.
– То есть ты, конечно, не захочешь, – сказал Демин как о чем-то само собой разумеющемся.
