Сергей Зверев - Подводная одиссея
Когда вся троица была наконец в сборе, старший лейтенант изменился в лице и стал неистово орать, тряся бутылкой и запиской перед лицами Кати, Коли и Марата Петровича.
– Что это, черт возьми, такое?! – вопрошал он. – Что вы вздумали?! Письма о спасения писать?! В плен вас, бедненьких, взяли и удерживают?! Как вы могли так поступить?! Как?! И это после всего того, что я для вас сделал? Неблагодарные твари! Я же вам доверился. Я предложил вам большие деньги за сотрудничество. Дал вам пусть относительную, но все же свободу. А вы вот взяли и подставили меня.
Гидронавты молча смотрели на Кайко. Понимали, что перечить смысла нет, но и оправдываться не желали.
– Молчите? Вам нечего сказать? Это заговор молчания вы устраиваете? – стал японец подталкивать их хоть как-то отреагировать на сказанное.
Сабурова пожала плечами с таким видом, будто говорила: подумаешь, нашел из-за чего разоряться!
– Я вам, наверное, в сотый раз уже повторяю, – снова перешел на крик Такэси, – не будете сотрудничать с нами, придется вас просто убрать. – Он помедлил секунду и сказал по-русски с акцентом: – Пустим в расход!
Россияне молчали. Спровоцировать их на какую-либо ответную реакцию оказалось делом невозможным. Даже последняя фраза, неизвестно где и когда заученная старлеем, особо не впечатлила их.
– Учтите, никакая «бутылочная почта» вам не поможет, – продолжал гнуть свою линию японец. – Можете хоть сто тысяч таких записок написать и побросать в воду. Никто на них реагировать не будет. Я сделал так, что подобные призывы о помощи полиция рассматривать не станет. А среди жителей, насколько мне известно, уже сейчас проводится разъяснительная работа. Все ваши записки при обнаружении будут уничтожаться. Думали, что нашли выход? А вот знайте – ничего у вас не вышло!
Он смотрел на пленников странным взглядом. В нем смешались и победный триумф, и негодование от сложившейся ситуации. Почти все, что реально делали русские, сводило на нет его работу в целом. Чем дальше, тем больше они не оправдывали надежд. Однако они знали секреты «Русского витязя» и «пускать их в расход» было делом преждевременным.
– Никто за вами не придет! А если и придет, то это будет наша расстрельная команда, – Кайко не смог отказаться от новых угроз в их адрес.
Скептически настроенная троица переглянулась, и Зиганиди наконец нарушил молчание.
– Скажите, а что там за выстрелы были на море сегодня ночью? Эта ваша расстрельная команда работала или же с ней самой кто-то работал?
Его вопросы прозвучали с определенной долей иронии и даже с некоторым вызовом. Но японец на этот раз попытался взять себя в руки, дабы отреагировать на слова Николая спокойно.
– Думаете, это кто-то пытался прорваться к вам, чтобы вытащить отсюда? – свысока проговорил он. – Вы заблуждаетесь. Это были всего лишь плановые учения нашей охраны. Считаете, наши охранники лишь на одном месте сидят? Нет. Они постоянно тренируются. Вот и этой ночью отрабатывали действия при нештатной ситуации.
– Надеюсь, что эта «нештатная ситуация» хорошо им накостыляла, – заметил Николай.
– Прекратите этот цирк. Вы же на одном волоске от смерти. Не надейтесь на помощь извне. Ее не будет, – заявил Такэси.
– Ну, это вы так думаете, – бросила Сабурова. – Русские своих на войне не бросают. Давно пора было усвоить это.
– Чушь это, – тут же парировал японец. – Вы давно числитесь в списках погибших. Списали вас как жертвы урагана. Дело о вашем исчезновении закрыто. Так что никто вас не ищет.
Хотя Кайко говорил это серьезным тоном, троица была уверена, что он нагло лжет, пытаясь манипулировать пленниками. Никто из них на это ничего не сказал, более того, они демонстративно смотрели на потолок, словно что-то там изучали. Японец не выдержал.
– Мое терпение лопнуло! – гаркнул он. – С этого момента ваш режим пребывания на базе существенно изменяется. Вы теряете большинство своих привилегий. Каких именно, до вас сегодня утром доведут более конкретно. Могу сказать лишь одно: находиться вы будете безвылазно на «717»-м. Чтобы всегда быть под нашим полным контролем. Вот тогда и посмотрим, с какими лицами вы станете воспринимать то, о чем вам говорит официальный представитель корпорации.
Гидронавты не дрогнули, не засуетились, не стали клянчить снисхождения, заискивающе глядя в глаза Такэси. Однако тот вышел из домика, высоко подняв голову.
26
Годзо протянул парочке свою визитку.
– На всякий случай, – пояснил он и, распрощавшись, откланялся.
– До свидания, – на автомате промолвила женщина.
Саблин молчал, провожая взглядом удаляющегося полицейского. Тот сел в авто, развернул его и укатил прочь. Недавние противники наконец остались один на один. Они стояли друг напротив друга и долго смотрели в глаза, словно пытались прочесть в них что-то. Наконец «полуяпонка» не выдержала и первой отвела взор в сторону. Виталий тут же нарушил молчание и сухим, если не сказать колючим, тоном спросил у женщины:
– Зачем ты хотела меня убить? Я тебе мешаю?
Он догадывался, что его соседка оказалась в этих краях отнюдь не для рыбной ловли. Да и появление ее в одном месте с ним нельзя было назвать случайным. Боевой пловец даже предположил, что их миссии каким-то странным образом пересекаются. Правда, не мог до конца понять, каким же именно.
– К чему эти вопросы? Ты мог бы заявить полицейскому о том, что я пыталась тебя убить. Но почему-то ты этого не сделал. Зачем-то решил мне подыграть. Хотя я не была уверена, что моя уловка насчет любовных разборок сработает. Однако сработала! Ты помог мне обмануть этого пожилого копа. А коль так, то значит, тебе есть что скрывать. С тобою тоже не все чисто.
Разговор был весьма осторожным. Ни он, ни она не смели сказать лишнего о целях и задачах своего нахождения на данном участке побережья. Ни Саблин, ни женщина не собирались говорить, что являются засланными агентами с вполне конкретными заданиями. Однако это все было понятным даже без слов. И тем не менее Баттерфляй без обиняков заявила:
– Если ты останешься здесь, то я должна буду тебя устранить. Ты понимаешь меня? Ничего личного. Это просто моя обязанность. Но раз уж ты не погиб во время подводной вылазки, а здесь не выдал меня полиции, то я могу поступить снисходительно по отношению к тебе. Может, уедешь отсюда и мы все забудем?
– Да ты что! – с долей насмешки воскликнул Боцман. – А вот я не могу уехать отсюда прямо сейчас. А это означает, что убирать придется тебя. Но раз уж этот разговор между нами происходит, значит, не все так плохо и не все еще потеряно. Я не хочу тебя убивать. Но не надо думать, что ситуация зашла в тупик. Ты умная женщина. Давай мы попробуем с тобой рассуждать немного иначе.
– Что-то я не пойму, к чему ты клонишь, – покачала головой собеседница. – Если о том, чтобы сохранить прежнее положение вещей, то это исключено. Повторяю: мы не можем с тобой быть соседями на этом берегу.
– Давай представим житейскую ситуацию, – совершенно спокойно проговорил русский. – Есть, например, застенчивый неопытный парень. Он хочет получить совет у своего старшего приятеля в вопросах любовных отношений. Как он спрашивает об этом у него?
– Смотря какой приятель, насколько сильна дружба между ними, – удивленно ответила Баттерфляй.
– Возможно, – согласился боевой пловец и тут же добавил: – Но чаще всего застенчивый парень просит совета не от своего имени. Он обставляет вопрос таким образом, будто его задает не он сам, а какой-то его знакомый. Конечно же, вымышленный. Ну, типа вот такого: «Вот тут мой друг Алекс просит совета, как поступить с девушкой, которая… Что бы ты посоветовал ему сделать, будь на его месте?» и так далее.
Женщина смотрела на него и все никак не могла взять в толк, что же скрывается за подобного рода примерами.
– Объясни наконец что за басни ты рассказываешь? – не выдержала она.
– Все очень просто, – охотно промолвил Виталий. – И у тебя, и у меня есть такой «приятель». Надо, чтобы я связался со своим, а ты со своим. Расскажем все без лишних подробностей. То есть я не упомяну о тебе, а ты не станешь упоминать обо мне. Но в то же время, как бы между прочим, поинтересуемся, что надо делать, если на берегу появится еще кто-то. Возможно, советы будут не такими, как мы сами себе представляем.
– Ты хочешь сказать, что мне могут посоветовать не убирать постороннего? – фыркнула собеседница. – Я что-то сильно в этом сомневаюсь.
– А ты поинтересуйся. Узнай. Вот, как скажут, так и сделаем, – не сдавался Виталий.
– А если советы окажутся противоположными по смыслу? Тебе скажут одно, а мне другое…
– Нам нужен не приказ, а совет. Так что есть поле для маневра.
– Хорошо. Но я не верю, что эта затея способна что-то радикально изменить.
– Посмотрим.
Они еще несколько секунд постояли, глядя друг другу в глаза. Баттерфляй, несмотря на всю ее вскрывшуюся сущность, по-прежнему была сексапильной. Виталий хотел даже сделать ей комплимент, но вовремя опомнился от наваждения. Он махнул рукой и подался к своей палатке. Женщина отправилась к своей.
