Александр Тамоников - Нас воспитала война
Леший вошел в кабинет Короля, помощник остался в холле. Геннадий Андреевич спросил:
— Чем обрадуете, Владимир Алексеевич?
— План готов.
— Тогда объясните мне суть.
Лешин начал доклад. Говорил он обстоятельно и лаконично, как делал это не один десяток раз в армии. Закончил словами:
— У моего плана один недостаток. Он рассчитан на прямой отвлекающий штурм. Как бы профессионально ни действовали ваши бойцы, они скорее всего назад не вернутся. Сто метров, которые им предстоит преодолеть, оттягивая на себя всю огневую мощь обороняющихся, станут для них последними. Увы! Это реальность и необходимость.
— Да!.. А ничего другого нельзя придумать? Неужели вы и в армии так действовали, не щадя своих подчиненных?
— Всякое бывало. Но задачу, поставленную командованием, выполняли всегда. План изменить можно, но чем больше мы будем думать о бойцах, о сохранении их жизней, тем меньше будем иметь шансов на успех. В конце концов, все может свестись к банальной перестрелке. Акция результата иметь не будет. Нужного результата, я имею в виду. Приняв же мой план, мы достанем Кирилла. За счет неожиданности, дерзости, даже безумия открытого нападения. Главное, масштабность и скоротечность операции. Посеять панику и связать противника боем. Под прикрытием этого маневра завершить операцию. И учтите, себе я отвожу роль не стороннего наблюдателя. Именно мне придется пробиваться к Кириллу внутри здания. Я рискую не меньше остальных. Просто шансов у меня больше, потому что я знаю, какэто делается, потому что обучен, потому что передо мной цель, не оставляющая права на ошибку. В общем, решайте сами. Но решайте сейчас, чтобы завтра с утра кто-то из ваших людей начал подготовку отряда. Никто, включая группу нападения, не должен знать, что я буду задействован в операции. Назначьте старшего и поставьте ему задачу сами. Только не Жукова. Тот сообразит, что идет «подстава», и испортит все дело. Лучше кого-нибудь из рядовых. Поднявшись над другими, он думать не будет, а будет выполнять.
— Да… задали вы мне задачку, Владимир Алексеевич. Послать людей на верную смерть. Легко ли?
— Предпочитаете погибнуть сами?
— Хорошо. Я согласен с вами. На какой день назначаем штурм?
— Вы должны дать ответ Кириллу в субботу? Тогда же и проведем операцию, после вашего звонка, когда вы примете условия противника. На закате. Но, и это очень важно, для ваших подчиненных, в частности Эдика и Жукова, дата операции должна быть перенесена на среду следующей недели. Раннюю отправку бойцов объясните необходимостью адаптации на местности.
— Не хотите выпить? — неожиданно спросил Король.
— Нет.
— А я выпью.
Он достал бутылку коньяка, налил полный фужер, выпил в два глотка. Переспросил:
— Значит, в субботу?
— Да. А завтра я должен покинуть усадьбу. В полдень. И не забудьте положить в машину гранаты и дымовые шашки. Покинуть усадьбу я должен в том же режиме, что и ранее. А вообще, Геннадий Андреевич, вашего помощника Эдика лучше куда-нибудь удалить на время подготовки операции. Можете обижаться на меня, но не доверяю я ему.
— Хорошо. Эдик завтра уедет отсюда, причину я найду. В остальном быть так, как порешили.
— И еще, Геннадий Андреевич, я хотел бы поговорить с Бабичевым!
— О чем?
— Вы же все услышите.
— Хорошо!
Король вызвал помощника. Приказал увести Лешего и обеспечить встречу последнего с другом. Они не простились.
Идя по коридору, Владимир напомнил:
— Я жду Бабичева.
— Помню.
— Кроме того, мне нужен лист бумаги и карандаш. И не спрашивай, зачем.
— Я и не спрашиваю.
После фужера коньяка Король почувствовал себя уверенней. Он согласился на лобовую атаку и был не спокоен. Мучился ли совестью Кирилл, приговорив людей каравана? И оставил ли тот ему, Королю, другой выход? Нет. Король под прессом обстоятельств вынужден согласиться в целях спасения собственной жизни.
Он выпил еще.
А позже прибыла его пассия. Уединившись с ней в спальне, Король забыл обо всем на свете.
Через пять минут Эдик провел Бабичева к Лешему. В руке Боб держал лист бумаги. Эдик же быстро поднялся в кабинет босса, надел наушники и стал слушать, одновременно записывая разговор.
— Привет, Боб, проходи.
— Привет. Это тебе, — он протянул лист и шариковую ручку, — Эдик передал.
Владимир стал что-то быстро писать. Бабичев продолжил разговор, поняв маневр друга:
— С чего это Король позволил нам встретиться?
— Какая тебе разница?
— Как-то необычно, — продолжал Бабичев, — мне сказали, что я тебя больше не увижу.
— Кто сказал?
— Эдик, кто же еще? Король мной не интересуется.
— Эдик пошутил, Коля.
— Что-то случилось, Володя?
— Нет. Просто хотел тебя увидеть, поговорить. Надоело тут сидеть. Ты хоть с женой. А я как бирюк.
— Позавидовал тоже. Я бы многое отдал, чтобы Татьяны здесь не было.
— Это понятно.
Владимир передал исписанный листок Бабичеву:
«Боб!
На субботу назначена акция против Кирилла. Я буду в ней участвовать. Если все сложится нормально и я выполню задание, Король обещал отпустить нас. Но я ему не верю. Зачем оставлять свидетелей? Так что в 21.00 начинай действовать самостоятельно. В доме останутся Король, Эдик да пара-тройка охранников. Вызови Эдика, причину придумаешь. Как только тот явится, вали его. Забирай Татьяну и уходи. Сориентируешься по двери моей камеры. От нее влево — коридор. Пройдя по нему, выйдете в торец здания, в парк. Через него и уходишь. Направление — к моему дяде. Скажешь, от меня. Там вы будете в безопасности. За меня не волнуйся. Как-нибудь вывернусь. Встретимся у дяди. Конечно, если я не появлюсь здесь раньше девяти вечера. Я дам о себе знать. В таком случае сидите, как мыши. Подготовься, сконцентрируйся, Боб, вслух с Татьяной ни о чем подобном не говори. Все. Уяснил?»
Прочитав, Боб согласно кивнул головой.
Леший, уничтожив лист, спросил:
— Сколько Эдик выделил времени на встречу?
— Десять минут, семь уже прошли.
— Давай спокойно покурим. И не говори ничего, ладно? Бог даст, все вырвемся из этого капкана. В среду и вырвемся.
Бабичев недоуменно посмотрел на друга. Тот только подмигнул ему, последняя фраза предназначалась Эдику.
Они закурили, думая каждый о своем.
Эдуард, поняв, что разговор окончен, да и время вышло, выключил прибор, спустился в подвал.
Друзья услышали скрип открываемой двери, на пороге появился Эдуард.
— Все, господа, время вышло. Бабичев, прошу со мной.
— Давай, Боб, удачи тебе, — хлопнул по плечу друга Леший.
— Тебе удачи, Володя! — Боб поднялся, медленно вышел. Дверь захлопнулась. Свет погас.
Владимир откинулся на кровать.
* * *Эдик, проводив Бабичева, вышел из дома, прошелся по аллее. Убедившись, что вокруг никого нет, достал сотовый телефон, набрал номер.
— Это я.
— Слушаю. Что узнал?
— Король готов принять условия, но это отвлекающий маневр. Босс намерен затянуть время и в среду предпринять акцию против тебя.
— В среду, говоришь?
— Да.
— Ладно, наблюдай, слушай. Если что — звони в любое время.
— Понял.
Эдик спрятал телефон, побродил немного по парку, проверив заодно охрану. И вернулся в кабинет шефа. Свою работу он сделал, теперь можно и расслабиться. Он достал бутылку коньяка, ополовиненную Королем, не наливая в фужер, прямо из горла сделал несколько крупных глотков. Почувствовал успокоение, удобно устроился в кресле, положив ноги на стол хозяина. Через пульт включил телевизор.
* * *Кирилл после звонка Эдуарда вызвал к себе Спеца.
— У меня новость, Спец.
— Да, шеф?
— Сейчас звонил мой человек. Слушай, что он передал.
И Кирилл включил магнитофон с записанными на пленку телефонными разговорами.
— Что скажешь, Спец?
— А что сказать? Считаю, меры безопасности надо оставить на прежнем уровне. С понедельника усилиться заслонами с озера и леса. Если нападение назначено на среду, то в ближайшее время группа ликвидации должна быть тут. Где-то рядом. Перед штурмом они соберутся вместе. Здесь и надо их засечь. И, исходя из состава и вооружения, решить, каким образом разобраться с ними. Либо гасить на подступах, либо впустить на территорию и там закончить дело.
— Что значит гасить на подступах?
— Это значит — гасить на подходе, не дав приблизиться к усадьбе. Этот вариант на случай, если группа будет вооружена гранатометами. Не хотите же вы, чтобы по особняку ударили «Мухи» или еще какая дрянь?
— Я понял. Хорошо, действуй, как считаешь нужным.
— Добро. Разрешите идти?
— Брось, Спец, свои армейские выходки. Конечно, иди.
Спец согласно кивнул головой, вышел из кабинета, прошел на террасу, куда продолжала стекаться информация со всех постов наблюдения. Он закурил и задумался.
