Сергей Самаров - Остров Вальгалла
Такой большой группе выстроиться в одну шеренгу так, чтобы все всё одинаково видели и слышали, было невозможно из-за размеров помещения. Преподаватели сами это, должно быть, понимали, и потому Счастливый сразу предложил:
– Все вы когда-то и как-то занимались или спортом, или хотя бы физкультурой. И потому прекрасно знаете, что такое разминка. Предлагаю всем размяться самостоятельно. Даю на это десять минут. А потом по моему свистку вы собираетесь вокруг ковра. Выбирайте место, кому как удобнее смотреть. Тогда и начнем основные занятия. Все! Начали!
И он резко дунул в свисток.
Разминка перед марш-броском и во время марш-броска мало могла помочь в рукопашном бою, поскольку там работали совсем другие группы мышц, и Ратилов, зная, какие неприятности могут постичь бьющего, если у него не разогреты мышцы, занятые при нанесении удара, отнесся к разминке всерьез. Глядя на спецназовца, так же серьезно и энергично стали разминаться и еще несколько человек, хотя большинство отнеслось к разминке проще – пару взмахов руками, пару футбольных отмашек ногами, и достаточно. Веснецов тем временем принес специальные перчатки для рукопашного боя.
Свисток майора Счастливого прозвучал громко и требовательно.
– Занимаем места вокруг ковра, разбиваемся на пары, – прозвучала команда. – Мы с подполковником Веснецовым показываем, вы повторяете.
Станиславу достался в партнеры рыжебородый Славик. Он сразу предупредил:
– Ты, Стас, сильно меня не бей, у меня голова слабая. Сотрясение получаю сразу.
– Зачем тогда сюда пошел?
– Чтобы сотрясений не получать.
– В смысле?
– Чтобы самому их другим устраивать. До того, как мне устроют.
– Логично мыслишь. Не знаю, как у тебя получится.
– Должно получиться. У меня хорошая реакция.
– Вот и проверим твою реакцию, – сказал старший лейтенант и сделал то, что делал с солдатами в своем взводе: коротко и резко, без замаха, бросил перчатку в лицо Славику. Тот успел подставить руку.
– Есть реакция. Только лучше не руку подставлять, а голову убирать. Через руку хороший удар все равно может достать.
– Вот это мне и надо освоить. Поможешь?
Значит, Славик не случайно встал рядом: надеялся получить персонального тренера. Мудрый парень! Но Станислав от такой роли и не отказывался. Самому ему здесь учиться было, пожалуй, и нечему. Нечему учиться в рукопашной схватке, точно так же, как в марш-броске. В других дисциплинах что-то полезное выудить было возможно. Особенно интересовал роупджампинг, хотелось себя испытать.
Но стать учителем Славика Стасу не удалось. Веснецов, надев перчатки, вышел на середину ковра и нашел старшего лейтенанта взглядом.
– Эй, спецназ ГРУ, вечный соперник, выходи-ка сюда; посмотрим, на что ты способен.
Ратилов улыбнулся. Он свои способности знал хорошо. И предполагал способности подполковника, которые недооценивать не собирался. А вот Веснецов, считая, что перед ним бывший солдат, явно его недооценивал. И тем уже ставил себя в опасное положение.
– Ты тут недавно чем-то грозил, так чего медлишь? – торопил Веснецов.
Весом подполковник был около девяноста килограммов, то есть килограммов на пятнадцать тяжелее самого старшего лейтенанта. И ростом был выше на полголовы. И вообще выглядел крепким и мощным. Станислав внешне, конечно, проигрывал сильно, хотя под спортивной майкой не видно было рельефности и жесткости его тренированных мышц.
Он подтянул перчатки и вышел на середину ковра.
– Вольный бой?
– Вольный бой.
– По каким правилам?
– По правилам боя. Не по спортивным. Можешь даже попытаться в пах пинать. Если не возражаешь, без разбития боя на раунды. До победы. Годится?
– Годится.
Они пожали друг другу руки и разошлись в разные углы ковра. Счастливый, посмеиваясь, дал длинный свисток. Ратилов шагнул вперед, еще не принимая боевой стойки. Подполковник стойку принял и двигался в сторону центра кошачьей крадущейся походкой. Когда дистанция сократилась, Станислав, еще не приняв стойку, просто «дернул» противника, изображая начало атаки. Веснецов отскочил. И сразу подсказал старшему лейтенанту свою системную ошибку. Отскакивая не в сторону, а назад, подполковник давал возможность противнику, начавшему атаку, продолжать ее и достать одним или несколькими ударами в положении, когда защитная позиция после отскока еще не занята, а координация нарушена. Этим можно было бы воспользоваться, если бы бой затянулся. Но затягивать его Ратилов не собирался. Подполковник, не производя удара, только показал лоу-кик[9] слева, а сам, развернув корпус, попытался атаковать размашистым боковым ударом руки справа. Этот удар был рассчитан на соперника, отскакивающего назад, потому что за первым неточным ударом должен был бы последовать второй, видимо, отработанный с другой руки. А при сближении подполковник рассчитывал придавить весом. При этом Веснецов двигался вперед довольно быстро. Ратилов этим воспользовался и вместо отскока или отхода в сторону резко сократил дистанцию так, что кулак подполковника уходил далеко за его голову, и сам ударил навстречу локтем. Встречное движение усилило удар вдвое. Но голова у подполковника оказалась, видимо, чугунной, и подбородок смог выдержать этот удар, хотя Веснецова заметно шатнуло после столкновения. Но Ратилов только чуть-чуть подался назад корпусом, оставив ноги на той же позиции, и, используя силу и гибкость собственной спины, ударил уже лбом в подбородок. Веснецов опять устоял, хотя закрылся и согнулся пополам, стремясь оградить свою голову от новых ударов. Закрывался он при этом сбоку. В настоящем бою с настоящим врагом можно было бы ударить локтем с круговым вращением в затылок. Но этот удар несет обязательное тяжелое сотрясение мозга, и потому старший лейтенант, не имея желания уродовать подполковника, просто ухватил противника за голову вместе с прилипшими к ней руками, чуть придавил, сгибая еще больше, и нанес удар коленом все в тот же подбородок.
Даже колену стало больно, что же о бедном подбородке подполковника говорить, когда он принял уже третий подряд жесткий и сильный удар! Веснецов свалился, как сноп, набок и только через пять секунд перевалился на спину, не открывая глаз. Это был тяжелый и глубокий нокаут, после которого не только продолжать схватку, но и проводить дальше занятия Веснецову было невозможно. Вместе с подскочившим майором Счастливым старший лейтенант склонился над поверженным противником. Тот начал шевелиться и открыл удивленные глаза.
– Лежи, лежи… – посоветовал Счастливый. – Минутку хотя бы полежи…
– Что случилось? – спросил подполковник. – Землетрясение? Потолок упал?
– Ты поскользнулся и неудачно упал, – сказал майор. – И вообще… Наука нам всем. Нельзя голыми руками останавливать поезд, идущий на полном ходу. Ты этого еще, кажется, не понял…
* * *Веснецова отвели в соседний кабинет и пригласили к нему бухгалтершу, чтобы посидела рядом, пока полностью не оклемался. Ратилов вместе со Счастливым вернулись в зал.
– Этого подполковника чем убивать будут, товарищ майор? – спросил Александр Усольцев.
– Его тоже будут убивать? – невинно поинтересовался Счастливый.
– Это уже добрая традиция. Как выйдут живыми из рук спецназовца, кто-то ваших подполковников добивает. Карандаш подготовили?
– Ты знаешь, что такое типун? – спросил майор.
– Чирей, кажется…
– Вот-вот, его тебе и на язык… Только вот как занятия продолжать? Опять я один остался. Придется, видимо, и правда спецназовца на полставки брать.
– Я готов, – согласился Ратилов.
– Вот и хорошо. Тогда расскажи нам, что здесь произошло. Разбор боя одной из сторон, поскольку второй и разбирать нечего. Подполковник ничего не помнит и не понимает. Он не увидел, что случилось, потому что после первого же удара был в состоянии «грогги».
– Я и сейчас еще не отошел… – Веснецов, покачиваясь, неуверенно вернулся в зал. Бухгалтерша поддерживала его сзади за локоть. – Но тоже хочу послушать. Я просто не понял, что случилось. Рассказывай, спецназовец…
Он ступил на ковер, поднял кулак, словно показывая, что уже готов нанести Ратилову удар, но сам тут же предпочел на тот же ковер сесть.
– Все просто, – спокойно, без хвастовства начал объяснять Станислав. – Я сначала «выдернул» товарища подполковника, посмотрел, как он движется. Если бы двигался в сторону, тактика была бы другая. А если движется назад по прямой, то и вперед будет атаковать так же. При атаке по прямой – впрочем, как и при любой другой атаке – атакующий уязвим. Большинство руки для защиты вообще не использует. Товарищ подполковник допустил элементарную ошибку. Он двигался вперед, а бил правым боковым ударом, не используя при этом вес тела. И левую руку уже готовил для второго удара, если первый будет неточным. Сам раскрылся. Если бы я действовал так же, как товарищ подполковник, то есть отступал бы назад, он имел бы возможность одним из ударов меня достать. У меня в этом случае был выбор для действий по двум направлениям. Можно было бы просто сделать резкий шаг вправо, и тогда противник провалился бы, и я имел бы возможность атаковать его в неустойчивом положении, полностью раскрытого, сбоку. Я выбрал второй вариант, потому что он был наиболее коротким путем к победе. Шагнул вперед с ударом локтем.
