Михаил Нестеров - Группа особого назначения
Неубедительно, но другого варианта нет. Лучше одному, чем с подельником или нежелательным свидетелем. Даша, как оборотень, могла стать и тем и другим. И третьим: совсем остаться в стороне.
– Иди домой, Даша, – тихо попросил Зубков. – Родителям передай, что…
– Я сама знаю, что мне сказать.
Горько усмехнувшись, девушка последний раз бросила взгляд на черный «дипломат». На парня она даже не взглянула.
Глава девятая
– А ну-ка, дети, выстроились. – Классная руководительница 4-го «В» 36-й новоградской школы – она же завуч – прошла вдоль шеренги детей. В спортзале школы собрались ученики с третьего по пятый классы, одни мальчики. Они не понимали, зачем их привели в спортзал, но были рады, что сорвался первый урок. Девчонкам не повезло, сидят в классе, им дали самостоятельную работу.
Вдоль шеренги медленно прошла молодая женщина. Она внимательно вглядывается в лицо каждого школьника и медлительно покачивает головой. Но вот она остановилась возле мальчика лет десяти. После довольно продолжительного взгляда она протянула ему вязаную шапочку и попросила:
– Надень, пожалуйста.
– Это не я, – сказал пацан. Многие догадались, что кто-то из школы совершил какой-то проступок, может быть, даже преступление, и сейчас его ищут. Вслед за женщиной шел молодой человек в ондатровой шапке, в руках у него фотоаппарат.
В шеренге школьников возникло волнение, шепотом пробежала тревожная весть: кто-то изнасиловал эту женщину. Неужели Колька Сидоров?! Хорошо еще, что девчонок здесь нет. Но все равно узнают.
Сидоров отчаянно вспоминал вчерашний вечер.
Женщина снова покачала головой.
– В шапке вроде бы похож, но…
Шеренга вздохнула с облегчением. Но не все. Кое-кто хотел, чтобы именно Сидоров оказался преступником.
Больше ни на кого шапку не примеряли.
И вдруг школьников буквально сразило предложение завуча привести сюда и девочек.
– А что, – высказался парень с фотоаппаратом, – это мысль.
Вот это да! Вот это девочки! Наши девочки! И такая взрослая тетя!
Татьяна отчего-то смутилась, когда, покидая зал, мальчики смотрели на нее несколько странно. Да и девчонки, входя в спортзал, поглядывали на нее с опаской.
– Вот эта очень похожа, – сказала Татьяна, останавливаясь возле старосты 3-го «А» класса.
«Я?!!» – староста вспыхнула. Она не успела опомниться, как на нее надели шапку.
– Ты можешь улыбнуться? – спросила ее женщина.
Девочка отрицательно замотала головой. Вот если только через силу и со слезами на глазах.
– Да, очень похожа, – снова произнесла женщина. – И ростом подходит.
– Козлова! – строго сказала завуч. – Ты пойдешь с этими людьми. Тебя сфотографируют. – И добавила от себя: – Может быть, ты будешь сниматься в кино.
Девчонка обмякла. «Ну попадись мне этот Сидоров! – мстительно сверкнула она глазами. – Наговорил всякой похабщины».
– В «Ералаше»? – робко спросила староста.
29Наталья Аксенова с дочерью прохаживались вдоль палаток вещевого рынка. Ольга действительно была рослой девочкой, в десять лет всего на голову ниже матери.
– По-моему, – сказала Аксенова, – у тебя была вот такая куртка.
– Мама! – Ольга жевала резинку, то и дело надувая пузыри. – У этой на рукавах полосок нет.
– Я что-то не помню, чтобы на твоей куртке были полоски.
– Не ты же ее носила. – Сегодня у Ольги был маленький праздник, мать сама пришла в школу и отпросила ее с занятий.
– Будете мерить? – осведомился вконец продрогший продавец. От сильных порывов ветра ткань палаток оглушительно хлопала, алюминиевые каркасы сотрясались и готовы были сорваться с места. Такая погода привычна зимой, но, когда в ноябре морозы за двадцать, да еще с ветром, холод пробирает до костей. Определенную роль тут играло самовнушение; внуши сейчас тому же продавцу, что сейчас январь, он вмиг перестанет трястись от холода.
– Нет, спасибо. Нам нужна куртка с полосками.
– Вот с полосками, – предложил парень.
– Нам нужна красная, – отказалась женщина.
– Вот красная с полосками.
– Мы хотим короткую.
«Сами вы не знаете, чего хотите, – скривился продавец, провожая клиентов ленивым взглядом. – Стопроцентно ничего не купят. Пешеходы». Мимо прошла женщина, торгующая хамсой, и парень остановил ее. Еще купил у нее стакан относительно горячего кофе.
Наконец в предпоследней палатке Аксеновы нашли то, что искали. Ольга надула очередной пузырь и тронула мать за руку:
– Вот такая куртка была у меня.
– Ты уверена? – спросила Наталья.
– С тобой хоть никуда не ходи! Конечно, уверена.
– Не разговаривай таким тоном с матерью! – строго выговорила Наталья.
Продавщица тут же сняла куртку с плечиков.
– Как раз ваш размер.
– А меньше нет?
– Зачем вам меньше? – удивилась продавщица. – Сейчас молодежь носит все чуть великоватое.
– Нам надо впритык, – сквозь зубы, теряя терпение, произнесла Аксенова-старшая. Прилипчивые торгаши начали действовать ей на нервы. И она искренне удивлялась, почему среди них не видит своего мужа, который так же легко мог вывести ее из себя.
Женщина пожала плечами: «Покупатель всегда прав». Порывшись в огромном полиэтиленовом пакете, нашла нужный размер.
– Будете мерить?
– Обязательно, – отрезала Наталья.
Ольга едва влезла в куртку: руки по локоть торчат из рукавов, полы едва закрывают пупок.
Аксенова обошла вокруг дочери.
– Ну как? – осведомилась Ольга.
– Нормально, – заявила мать. – Снимай.
– Что, будете брать?! – изумилась продавщица.
– Представьте себе! – В голосе стоматолога просквозило неприкрытое хамство. – Мы будем брать. Да еще заплатим деньги. Кстати, сколько стоит куртка?
– Для вас я сделаю скидку, – с готовностью отозвалась продавщица. Она положила куртку в пакет и долго смотрела вслед покупателям. Потом резонно подумала: «Может, не себе купили?»
30Ира Козлова, слегка смущенная вниманием взрослых, стояла посередине комнаты. На ней новая куртка, на голове вязаная шапочка. Короткие полусапожки, в которых она пришла, решили оставить при ней. И уже в который раз она исполняла дурацкую, на ее взгляд, просьбу улыбнуться.
Овал лица у девочки был Санькин, такой же курносый нос, даже разрез глаз. Но вот подбородок был не Санькин: по сравнению с ним у Ирины он был слегка удлинен.
– А ну-ка положи руку на подбородок, – попросил Аксенов. – Как будто ты задумалась. Но продолжай улыбаться. Такая задумчивая улыбка.
«Режиссер, – ухмыльнулась Наталья. – Кинопробщик».
Следователь повернулся к Кавлису.
– На фотографии сходство будет очевидным, – заверил он и обратился к девочке: – Ирочка, иди на кухню, Оля тебя угостит чем-нибудь. Вас я тоже попрошу оставить нас, – сказал он Ириной маме.
Вместе с Ириной Козловой пришла ее мать. Пришлось пригласить ее, чтобы все было сделано официально, с соблюдением законности. Естественно, Козлову-старшую в интересах следствия попросили не распространяться. И Козлову не надо было заверять, что ее дочь может оказать помощь следствию, она поняла это, едва взглянув в удостоверение майора юстиции Аксенова.
Проводив Козловых взглядом, следователь продолжил:
– Итак, сходство будет очевидным. Что-то скроет изображение на экране телевизора. Нам важен сам факт показа фотографии, особо вглядываться никто не будет. Главное – это сама информация, одежда, общее сходство, которое известно только нам. Я думаю, это не только проскочит, но и пройдет на «ура».
– Да, ты прав, – ответил Николай. – Сделаем несколько снимков, выберем наиболее подходящий.
– Естественно, не один.
– Так, стоп, – Кавлис, вспоминая, нахмурился. – На Санькину куртку я приколол эмблему «беркутов». Мне кажется, стоит повторить. У меня есть свой знак.
– Это мелочь, но, думаю, не помешает. В какой-то степени, если похитители обратили внимание на эмблему, это будет выглядеть более чем убедительно.
– А они могут поинтересоваться, откуда у мальчика такой знак? – спросила Татьяна.
– Вряд ли, – ответил Николай. – Красивый, но строгий значок. На обороте фамилия обладателя и год вручения. Я не думаю, что его будут досконально изучать.
– Да, – подтвердил Аксенов, – сейчас почти вся молодежь носит значки. Вот на одном парне я видел традиционное «Ай лав ю» с красным сердечком. На другом: «Кончил мимо, гуляй смело».
– Вот, – Наталья всплеснула руками. – А я все удивляюсь, откуда моя дочь черпает подобные выражения. Оказывается, от собственного папаши.
– Ну, – протянул Аксенов, – может, она и слышала что-то, но вряд ли ей понятен смысл.
– Да уж не бойся. Чехлы надувать не будет.
– Какие чехлы? – не понял муж.
– Которыми ты последнее время очень редко пользуешься, – поддела его женщина. – На языке молодежи так называются презервативы. К твоему сведению.
