Владимир Колычев - Брат, вспомни все!
— Гражданин Лесновский, а вы перед выездом употребляли? — спросил вдруг инспектор.
И очень подозрительно посмотрел на него.
— Я имею в виду спиртное…
— Да вообще-то был грех, — признался Сергей Абрамович. — Но это было вчера…
Хотя, конечно, полтретьего ночи — это уже сегодня.
— Вчера, не вчера. Но запашок остался. Остаточный алкоголь… Пройдемте, гражданин…
— Куда?
— Странный вы какой-то. Будто не знаете, что я должен пробу на алкоголь снять…
— Ах да, конечно…
— Впрочем, вы можете проехать. Видите поворот? Там наша лаборатория… Да я вам покажу…
Не успел Лесновский опомниться, как инспектор уже забрался в салон, умостился на заднем сиденье джипа.
— Что-то я вас не совсем пойму, — возмутился вдруг мужчина с кейсом.
И тут же ему в бок ткнулся длинный пистолет с глушителем. Сергей Абрамович видел это собственными глазами. Он все понял. Этот мент — человек Криницына.
— А вам и понимать ничего не надо, — все с той же дежурной вежливостью произнес «инспектор». — Поехали, гражданин…
Человек от Шалмана тоже все понял. И решил не испытывать судьбу. Затих и больше не предпринимал попыток возмущаться. А когда машина свернула в проулок, когда к ней подскочили дюжие ребята из службы безопасности отеля, он даже не дернулся. Покорно протянул руки для наручников. И не рыпался, когда его втащили в черный «Мерседес».
* * *— Криницын не дурак. Дело у него на мази, не базар…
Шалман не мог понять, восхищается Артюх начальником службы безопасности отеля или, напротив, ругает его.
— Этот полудурок Лесновский сумел связаться с ним. А мы это не просекли. И человека моего люди Криницына чисто сняли. И опять же мы не сразу все поняли…
— Раскрутят твоего Сидора, — с осуждением сказал Шалман.
Отдохнули они с Артюхом на курортах. Сейчас снова в столице. Опять к отелю подбираются. И снова неудачи. Управляющий Лесновский заглотил наживку, но с крючка сорвался. Из-за него человека потеряли. Ценного человека. С ценной информацией.
А все так хорошо было. Красиво Артюх сработал, классически. Но, увы…
— Может, отобьем? — спросил Артюх.
— Идиот, да?.. Его же в отеле держат. В подвалах. Да туда взвод ОМОНа не пробьется.
— Ну мы же не ОМОН…
— Тем более… А потом, мочилова в отеле мне не надо. Все равно он будет мой…
— Что делать будем?
— А вот это я у тебя хотел спросить… Ну, чего молчишь?.. Снова обделался? Сказать нечего, да?..
— Ну кто ж знал, что так будет.
— Ситуация из-под контроля вышла. Выход у нас один — идти ва-банк… А конкретно: для начала Лесновского убрать надо. Пусть все знают, что мы не прощаем тех, кто нас кидает…
— Это для начала. А дальше?..
— Крути барабан…
— Криницын?
— Нет такой буквы в этом слове… Ни к чему нам лишнюю работу делать. Сапунов свои кадры конкретно воспитывает. У него не один такой Криницын. На место одного упертого другой упертый придет.
— Марта Брат?
— Сектор «приз»…. Валить надо бабу. Слишком круто она дела в отеле заворачивает. Дура дурой была, а тут вдруг шибко деловой стала.
Шалман шифруется. Вместе с Артюхом. Никто не знает, где он. Ни менты, ни Криницын. Зато он все обо всех знает. Спецы Артюха уже давно вовсю работают. Сотрудников отеля пачками вербуют. Кого подкупом берут, кого шантажом. Только все это пока мелкая сошка. А крупная рыба почему-то срывается…
— Само собой, в зданиях отеля никого не трогать.
— Да понятно… Знаю я, как к этой бабе подобраться.
— Меня это не интересует, как ты к ней подберешься. Спереди, сзади, сбоку. Главное — ты должен ее поиметь.
— С летальным исходом?
— Понятное дело.
— Сделаем…
— Ну тогда все, вперед и с песней!
Шалман всегда был уверен в своем помощнике. И сейчас не сомневался в его способностях. Только почему-то не везет ему с отелем. Сапунова грохнуть не смог. Генерального управляющего упустил. И никак найти его не может — а ведь ищет. С женой его справиться не мог — два раненых за нулевой результат.
И сейчас вот неприятности. Лесновский с крючка сорвался. А ведь этого не должно было случиться… Будто какая-то сила оберегает владельцев отеля… Но, как известно, сила ломает силу. А силы у Шалмана в избытке.
* * *Марта была очень рада за Сергея Абрамовича. Люди Шалмана человека под его машину бросили, убийцей сделали. Затем шантаж в ход пустили. Со всех сторон обложили. Но Лесновский не испугался. Не поддался на провокацию. Остался верным своему долгу.
— А сказка просто сказывалась, — объяснял ей Криницын. — Лесновскому под колеса труп бросили… Я уже через милицию информацию получил. Время смерти не совпадает со временем, когда бомж попал под колеса джипа. Своей смертью бродяга умер. А люди Шалмана его труп подобрали. И под машину швырнули…
— Значит, уголовная ответственность Сергею Абрамовичу не грозит?!
— Да ну… Никто и не думал ментам его сдавать. Ни к чему это. Так мне Сидор сказал, человек шалмановский…
— Что он тебе еще сказал?
— О! Много интересного!.. В общем, Шалман тихой сапой к отелю подбирается. Кое-кого из сотрудников отеля уже под себя подмял…
— Кого именно?
— Обо всех Сидор не знает. Но троих сдал. Но все это мелочь пузатая…
— Ладно, с этим разберемся… Что еще?
— Лесновский должен был создать Шалману режим наибольшего благоприятствования. Но сначала они должны были запугать вас, Марта, и меня…
— Как?
— У вас могли ребенка выкрасть…
— Скоты!
— Справедливый гнев — это благородно, — улыбнулся Криницын.
Марта пропустила его слова мимо ушей.
— Чем могли запугать вас, Антон?
— Не знаю… Хотя ведь у меня тоже семья есть…
— Но нас не запугали…
— Нет. Не успели еще подобраться.
— С охраной моих детей все в порядке. Я проверяла. Меня волнует безопасность вашей семьи. Я не прошу, я требую принять все меры…
— Ну как я могу быть против?..
— Что значит «режим наибольшего благоприятствования»?
— Прежде всего отель должен отойти под «крышу» Шалмана. Это зависит от вас, Марта.
— Этого не будет.
— Будем считать, что «крыша» отпадает. Шалман не получает свой, так сказать, законный процент. Но есть девочки. В частности, спецсекретариат. Все интим-секретарши начинают работать на Шалмана. А это большие деньги, вы уж мне поверьте…
— Зачем верить, если я знаю.
— Кроме девочек, есть еще наркотики. Иностранцы — большие любители этого дерьма. Не все, конечно, но кое-кто — это точно. Наркоту будут сбывать люди Шалмана — это факт. И будут иметь с этого ба-альшую денежку… Но все это цветочки…
— А ягодки?
— Ягодки начнутся, когда Шалман сядет на отель всей своей тяжестью. Он запросто может оприходовать с полсотни гостевых номеров. И деньги с клиентов класть себе в карман. А наши конференц-залы, залы для деловых встреч, концертный зал? Он и это возьмет в теневую аренду. И такие дела закрутит…
— Хватит, не продолжайте. От ваших прогнозов на душе становится тоскливо… В общем, вывод один: ни при каких обстоятельствах нам нельзя идти с Шалманом на компромисс…
— Вне всякого. Отдашь палец, ногу по самые помидоры оттяпает… Ой, извините, Марта, к слову пришлось.
— Не волнуйтесь, уши у меня в трубочку не свернутся… Вы мне скажите, Антон, через этого Сидора можно выйти на самого Шалмана?
— Да разве я бы с вами сейчас сидел? — уныло вздохнул Криницын. — Я бы сейчас по городу за этим гадом гонялся… Но, увы, увы…
Марте иногда казалось, что она сама, своими руками, легко смогла бы пристрелить этого Шалмана. До печенок достал ее этот нелюдь…
С сегодняшнего дня Лесновский будет возвращаться домой не один. С ним два телохранителя. Один за рулем машины, второй на переднем сиденье справа. Так распорядился господин Криницын. А еще он его на джип бронированный грозился в скором времени пересадить.
Правильно сделал Сергей Абрамович, что не пошел на поводу у преступников. Он связался с начальником службы безопасности, тот в экстренном порядке принял соответствующие меры. И, как итог, Сергей Абрамович вне всякой опасности. И совесть чиста. И уголовная ответственность не угрожает. И люди Шалмана кровь из него пить не будут…
Домой он возвращался в отличном настроении. И как-то не сразу обратил внимание на нервный вскрик водителя.
— Что же он, гад, делает?
Когда до него дошло, что происходит, волосы на голове встали дыбом. Справа, по перекрестной дороге, в нарушение всех правил дорожного движения на них мчался многотонный «КамАЗ». Мгновение, второе — и удар страшной силы… Джип превратился в лепешку.
А потом раздался взрыв. Рванул бензобак. Но взрыва Лесновский уже не слышал. Он умер мгновенно.
