Михаил Март - Сквозь тусклое стекло
— Мне большего и не нужно. И забудьте о фотографиях, я их тут же уничтожу.
Скуратов торжествовал.
— Кому какая ячейка принадлежит? — спросил он.
— Без имен. Сами разберетесь.
В трубке послышались короткие гудки.
К походу в банк Веня подготовился серьезно. Он умел проносить с собой нужные ему вещи даже через металлодетекторы, для этого существовали антидатчики, отражающие сигнал. Но вряд ли ему понадобятся все эти при-бамбасы. Он ничего не собирался воровать. Скуратов хотел лишь убедиться в правильности своей версии. Если он ткнул пальцем в небо и промахнулся, значит, он ни на что не годен. Скуратов редко ошибался. Он очень хорошо изучил светские интрижки, знал, с кем имеет дело.
В полдень финансовое учреждение закрывалось на технический перерыв на полчаса. Скуратов вошел без пяти минут двенадцать, пересек зал, спустился по мраморной лестнице вниз и очутился перед решетчатой дверью. За ней сидел за столиком клерк в униформе, перед ним стоял компьютер и три монитора.
— Добрый день, — поздоровался Скуратов.
Клерк поднял на него глаза.
— Здравствуйте. Боюсь, что вам придется вернуться к нам через полчаса. Вы попали к перерыву.
— Я знаю. Мне нужны ячейки 806, 824, 813 и 923.
Клерк подошел к двери, прутья которой были толщиной с руку. Веня достал паспорт и протянул его типу с ледяной, ничего не выражающей физиономией. Тот глянул в паспорт, забрал его, вернулся к столу и нажал кнопку. Стальная дверь поползла вверх. Веня переступил порог. Решетка за ним закрылась.
— Следуйте за мной, — скомандовал охранник, и они пошли по лабиринту, похожему на картотеку, где кругом располагались ящики из полированной нержавеющей стали. Узкие коридорчики казались зеркальными, потолок был усеян скрытыми, утопленными вовнутрь плафончиками, света здесь было не меньше, чем на улице в солнечную погоду.
Они свернули вправо, потом влево, прошли прямо, потом опять свернули. Веня понял уже, что самостоятельно он из этого города не выберется. Тут не было ориентиров. Наконец в одном из коридоров они остановились. Скуратов пробежался взглядом по ячейкам, располагавшимся по обе стороны. По семь штук в высоту и следовали одна за другой по всей длине коридора. В этом закоулке находились сейфы, начинающиеся с цифры «восемь». На полированной крышке каждой ячейки имелась прорезь для ключа и ряд кнопочек с цифрами от ноля до девяти.
Клерк подошел к номеру 806, вставил ключ, повернул его, потом сделал набор. Его пальцы работали так быстро, что запомнить десятизначный код не представлялось возможным. Веня стоял в метре от клерка, держа руки в карманах и нажимал на тросик, который в свою очередь был связан с фотокамерой, встроенной в узел галстука. Таким образом шла беспрерывная съемка. Он запомнил лишь две цифры. Первой была пятерка, последней — ноль. Дверца ячейки открылась. Так было открыто три ячейки. Везде клерк набирал одну и ту же комбинацию, сначала пятерку, в конце — ноль, и Скуратов запомнил еще четыре цифры, которые так же повторялись. Закончив свою работу, клерк сказал:
— У вас десять минут. 923 сейф в другом месте, мы подойдем к нему позже.
Он повернулся и ушел, оставив репортера одного. Скуратов был уверен, что этот тип будет стоять рядом, но он скрылся за углом переулка.
Время пошло. Веня выдвинул ящик из ячейки 806. Небольшой, железный, высотой в двадцать сантиметров, шириной в сорок, длиной около метра, он легко скользил на салазках. Верхняя крышка сдвинулась, как в школьном пенале времен его детства. Веня достал из кармана крошечный фотоаппарат и приготовился к съемке. На каждую ячейку ему отводилось три минуты. Вникать в суть предметов он не собирался, он знал, что искал, остальное его интересовало в первую очередь.
Итак, ячейка номер 806. Кому она принадлежала, стало ясно, как только он увидел золотую фляжку. Скуратов осторожно перевернул — на обратной стороне гравировки не было. Найденная в туалетной кабине находилась в милиции на экспертизе. Сейчас Веня не делал никаких выводов, он только фотографировал. Под фляжкой лежала газета. Репортер развернул ее и увидел статью с фотографией молодой женщины. Некоторые строчки были выделены маркером. В небольшой шкатулке из слоновой кости с тончайшей резьбой лежали деньги, коробочки с кольцами, серьгами и жемчужным ожерельем. Документов не было. Сделав снимки, Веня сложил все как было и задвинул ящик.
Следующим на очереди шел сейф под номером 813. Он находился на противоположной стороне, с нечетными цифрами. Кому принадлежал этот сейф, стало ясно сразу — там оказалось множество мешочков из бархата и замши с разноцветными драгоценными камнями. Он их даже фотографировать не стал. В самом дальнем углу лежали три конверта, надорванные сбоку. Письма. Скуратов переснял конверты, а потом и содержимое. В двух из них были какие-то документы с печатями и сопроводительные записки. Если ювелир хранил письма в сейфе, значит, они имели определенную ценность.
Вениамин вернулся на четную сторону. Ячейка номер 824. Сдвинув крышку, он увидел черную коробку. Он открыл ее и едва не выронил фотоаппарат. На черном бархате лежало бриллиантовое ожерелье, браслет и серьги. Камни засверкали на ярком свету и едва не ослепили репортера. Красота неописуемая. Даже ребенок смог бы догадаться — перед ним шедевр! Скуратов сделал несколько снимков, потом взял в руки ожерелье. Ничего подобного он в жизни не видел. «Око света». Веня, равнодушный к разного рода побрякушкам, не мог выпустить из рук увесистое, переливающееся на свету чудо. К действительности его вернул мужской голос:
— Ваше время истекло.
Скуратов вздрогнул, будто вор, застигнутый врасплох. Он осторожно положил ожерелье на место, закрыл коробку и задвинул ящик.
Клерк провел его в соседний коридор и открыл перед ним последнюю ячейку, после чего снова скрылся. В этом ящике лежали только деньги и два конверта без надписи. Долларовые пачки с банковскими ленточками занимали все пространство, кроме конвертов в него уже ничего не вместилось бы. Скуратов открыл конверт, достал банковский бланк с печатями и штампами и успел прочить только одно слово «Расписка». Он сфотографировал ее и решил, что на этом его миссия окончена. Во втором конверте так же лежал документ, он сделал снимок и сложил все на место.
Сейчас он плохо соображал, в голове все смешалось, как в посудной лавке, где похозяйничал слон.
Его проводили до выхода, и он очутился на улице. Оглушенный увиденным до шокового состояния, Скуратов пошел не в ту сторону и шагал, пока его не догнала машина. За рулем сидела Дина. Гудки привели парня в чувство.
Усевшись в машину, он тупо уставился на приборную доску.
— Я все записала, — сообщила Дина. — У меня получилось. Но когда ты спустился вниз, сигнал пропал. Пошли помехи.
— Это точно, — произнес Веня, будто не слыша, что сказала девушка.
В кабинете директора банка по работе с вкладчиками господина Фельдмана сигнал был нормальным. Он и директор по ценным бумагам Шпаликов очень внимательно следили за экраном монитора. Скрытые камеры видеонаблюдения в хранилище работали бесперебойно. Каждый шаг Скуратова записывался на пленку.
— Что скажешь, Панкрат? — спросил Фельдман.
— Если по-умному смонтировать запись, все получится. Важно то, что рядом с репортером никого нет. Он один. И главное, он достал ожерелье из коробки и держал его в руках.
— Этого мало, Панкрат Антоныч. Полноценная запись должна начинаться с открытия сейфа. Он ничего не открывал, взлома не было.
— Нам не нужна видеозапись. Нам нужны отдельные фотографии с конкретными эпизодами. Это первое. А потом еще не вечер. Скуратов наверняка запомнил банковский код. Что, по-твоему, он будет делать? К чему его приведет логика авантюриста?
— Ты думаешь…
— Не сомневаюсь. Он абонирует в нашем банке ячейку, чтобы получить доступ в хранилище. Надо ему помочь. Выделим номер в том же коридоре и в том же ряду. Съемка ведется сверху и номера ячейки не видно. Важен уровень.
— Надеешься, что сработает?
— А ты видел, в каком состоянии он уходил? Я даю ему день на раздумье. Завтра же Скуратов нанесет нам повторный визит.
Директора банков умели не только деньги считать, они были прекрасными психологами. Ведь для того, чтобы считать деньги, сначала надо их получить, а значит, уметь обрабатывать клиентов, не то уйдут к конкурентам. Все приходит с опытом.
Веня лежал на тахте в одной из своих съемных квартир и смотрел в потолок с таким вниманием, будто читал сенсационное сообщение. Логика вещей диктовала следующее. Ячейка 806 принадлежит Анне Гурьевой. Там ее фляжка и шкатулка. 813 арендована ювелиром. Об этом говорят камни в мешочках. Отдельная ячейка в другом коридоре принадлежит банкиру. В ней деньги. А это значит, что «Око света» лежит в ящике Алины Малаховой, жены ювелира. Как оно могло попасть к ней? Задача без ответа. Важно другое — он не ошибся, он нашел бриллианты!
