Михаил Нестеров - Имя твое – номер
– Вы ездите без прав?
Костя рассмеялся:
– Я езжу на угнанной машине, зачем мне права? Открытая дорога, полный газ, плевок в сторону полицейского, выстрел в преследователя, что может быть лучше?..
– Значит, мой шеф был заказчиком ограбления, – повторил Реми, пропустив реплику собеседника мимо ушей. – Ты можешь дать гарантии, что эти сведения не просочатся в прессу? – перешел он на менее формальное «ту» (ты).
– Тогда я проиграю. У меня другая задача. Чтобы выполнить ее, я буду молчать о заказе твоего шефа.
– Что потом?
– Обычно после таких операций не высовываются, тихо и мирно поплевывают в море с борта собственной яхты.
– Значит, тебе нужны мои связи… Хорошо, я сведу тебя с человеком.
– Сначала позвони ему и назначь место встречи.
– Назначить ему место встречи?
Прерывая речь продолжительными паузами, переспрашивая, Реми размышлял о том, что дает ему этот парень. Компромат на шефа – это всегда здорово, но и всегда опасно. Можно было бы поискать добра от добра, но этот парень не дает времени. Он торопится сам и торопит других. А спешка в таком серьезном деле – вещь несуразная.
Реми и раньше не раз обращал свой взор на картину Ван Гога. Он слышал о кровавом преступлении и о том, что картина бесследно исчезла; скорее всего, писала пресса, «она осела в частной коллекции, и кровь на ней намертво закрепила ее на стене безымянного дома». И якобы копия «Мадемуазель Раву» появилась у Фали спустя месяц после ограбления. Зная о необычном бизнесе Гриневича, о его тесной связи с Фали, слова Романова, также связанного с Гриневичем, показались Реми правдой. В противном случае он бы прервал Романова в самом начале беседы.
Он спешит…
Реми, взяв очередную паузу, подумал о проверке, просто потому, чтобы не возвращаться к этой теме. Зачем это генералу? А может, не ему? Возможно, проверку Реми заказала контора, как он поведет себя в такой ситуации. Тогда выходит, в конторе знают о подлиннике Ван Гога и заказе генерала Фали. Нет, качал головой Реми, времена Франко давно прошли.
Спешка…
Нет времени хорошенько поразмыслить над этой задачей. Есть время сказать об этом:
– Мне нужно подумать.
– Может быть, подумаешь по дороге?
– По дороге куда?
– Мы вместе поедем к твоему человеку. Назначь ему встречу.
«Вот и время».
Реми позволил себе улыбнуться. Кем бы ни был этот парень – хитрым профессионалом, умницей, полным кретином, провокатором, – но он подарил ему время.
Реми вынул трубку и выбрал из списка абонентов номер. Дожидаясь соединения, он подосадовал на себя: он плохо соображал. Его вывел из равновесия ранний телефонный звонок, взяла за горло оторопь – получается, ему звонили с его трубки; его вышибло из седла заявление этого парня о причастности генерала Фали к убийству, заказу, скупке краденого. Такой необычный набор информации любого мог вывести из равновесия. И совсем уж сбить с ног – чего стоило его предложение дать адрес «паспортиста». Этот слоеный пирог не дал Реми принять единственно верного решения – арестовать этого человека, кем бы он ни был и кого бы он ни представлял. Это стало понятно только сейчас, когда все слои пирога были поглощены.
Дождавшись соединения, он поздоровался с собеседником, не называя его по имени.
– Хочу познакомить тебя с клиентом. Встретимся через двадцать минут в парке у «яслей». Да, до встречи.
В это раннее время у «Селянки» не было ни клиентов летнего кафе, ни машин вдоль дороги. Лишь пара русских или немецких туристов искала открытое питейное заведение.
В минуту, когда терпение Реми подходило к концу и он, скорее всего, подумывал об аресте Румына, Костя снял очки и положил их дужками вперед. Мельком глянув в зеркальные стекла, он отчетливо разглядел панораму за спиной, как в зеркале заднего вида автомобиля. Снова посмотрел на Реми: его взгляд, голос еще раз подсказали Румыну, как нужно с ним поступить. Сейчас оба думали одинаково: каждый дал друг другу достаточно материала, чтобы оборвать их мимолетную связь.
Реми отчего-то медлил. Какие-то вопросы он решил сам, что-то открыл его собеседник, но часть вопросов оставалась, словно в тумане.
– Ты много знаешь, – сказал он, глядя Румыну в глаза.
Тот покачал головой.
– Когда я стал наемным убийцей, я потерял привилегию знать правду. Но не сегодня. Это особый случай, и я докопаюсь до истины.
Туристы находились в десяти шагах от кафе, когда Румын одним расчетливым движением распахнул полу куртки и выхватил пистолет. Чуть склонив голову набок, он нажал на спусковой крючок. Пуля попала Реми в грудь. Реми подался назад и опрокинулся вместе с пластиковым стулом. Он сделал попытку перевернуться на бок, отчего его рука, все еще сжимающая сотовый телефон, упала на грудь.
Рафа отпрянул от динамика, передавшего сухой щелчок, и взглянул на товарища, сидевшего на месте водителя.
– Что это было?
Рафа покачал головой и резким жестом руки остановил водителя. Ему показалось, Реми возобновил разговор. Хотя… вряд ли, словно заторможенный, размышлял Рафа. После объяснений в наемничестве и заказных убийствах свидетелей, если это не твои родители, в живых не оставляют.
Рафа передал по рации старшему второй машины:
– Поехали!
Румын склонился над раненым, взял телефон, нажал на клавишу «RCL» и вывел на экран запись последнего соединения: «Эдуардо». Номер был семизначным, значит, городским. Домашний или служебный? Это Румын выяснил, набрав семь цифр на своей трубке. Ему ответил мужской голос:
– Эдуардо Огерас, Музей Рождественских яслей, слушаю.
– Вы сегодня открыты?
– Да, до восьми вечера. Перерыв с двух до четырех.
– Спасибо. – Теперь Костя узнал место встречи, названное Реми «яслями». Музей находился на улице Сан-Николас.
Костя поднялся. Опустив пистолет, он сделал оригинальный контрольный выстрел: пуля пробила сотовый телефон Реми и его сердце. Этим выстрелом он словно дал старт двум оперативным машинам…
Во время беседы с Реми Румын бросал короткий взгляд, скрытый за солнцезащитными очками, на перекресток – одно из двух вероятных мест появления подкрепления. Он намеренно сел лицом к «бешеному» перекрестку, где не было светофора и существовало интернациональное правило «помеха справа – уступаю». На этих «курортных» улочках могла разъехаться пара автомобилей, а любая авария грозила обернуться прочным затором. По сути дела эта развязка была горлышком бутылки, и находилась она в ста метрах впереди «Селянки». Позади – один выезд на дорогу со стороны моря. Он находился фактически за спиной Романова, и он мог расслышать не только рокот двигателя, но и звук шагов по мостовой.
Костя не собирался ехать к «яслям», где его могли накормить свинцом. Пользуясь временным отсутствием подкрепления, Румын приступил к намеченному плану…
…Он запомнил, как Реми выходил из машины. Он не спускал с него глаз и не упустил из виду ни одного движения испанца. Реми затормозил, повернул ключ в замке зажигания, тут же поставил машину на ручной тормоз. «Порш» не шелохнулся, когда водитель убрал ногу с педали тормоза, но дернулся бы, если бы его оставили на передаче.
Румын узнал главное: ключ в замке зажигания, машина на «ручнике».
Расположение замка зажигания слева на рулевой колонке позволило Романову работать в стиле «горячего итальянца», с двух рук. Он поворачивал ключ левой рукой, правой снимал машину с ручного тормоза. Едва машина завелась и начала скатываться с горки, Румын добавил ей ходу, выжимая сцепление и включая заднюю передачу.
Газ в пол. «Порш» проворным жуком попер по мостовой, цепко, уверенно, будто оперативно сканировал протекторами покрышек каждый булыжник. Полуобернувшись в кресле, Романов смотрел через заднее стекло этого четырехколесного дефектоскопа. Убрал ногу с педали газа, выжал сцепление и спровоцировал резкий поворот с пробуксовкой, рулем. «Порш» развернуло в красивом заносе, он встал на мгновение поперек дороги, на которой даже на такой юркой машине развернуться было невозможно. Костя, не отпуская ноги с педали сцепления, снова включил заднюю передачу и загнал машину в узкую арку, соединяющую соседние дома. Мгновение, и «Порш», получив достаточный угол атаки, вылетел из арки.
Романов уложился в воображаемый график. Не хватило мгновений, чтобы избежать столкновения с машиной преследователей. Он успел подумать, круто разворачивая руль вправо и вдавливая педаль газа в пол, что на угнанном «БМВ» не успел бы вписаться в арку; буквально видел, как выезд ему блокирует один автомобиль, другой. Открываются дверцы, и минимум пара стрелков занимают выгодные для точных выстрелов позиции, упирая локти в капоты машин…
«Порш» левой частью бампера и фарой врезался в правое крыло более тяжелого «Ауди-6». Тут же выровнялся вдоль его борта, чтобы оторваться от него как от направляющей…
