Александр Афанасьев - Одесса на кону
Например, на торговцев оружием международного уровня, которые могут неофициально поставить то, что Запад наотрез откажется поставить официально.
Так он становился еще более нужен. Но, шагая по скользким ступеням лестницы, получая все большие и большие деньги, он был все больше и больше недоволен. Ему уже недостаточно было «доляшки».
Ему хотелось власти. И он знал, как ее взять…
Генерал СБУ Виктор Малик был на волосок от смерти, жить ему оставалось всего несколько минут. Но он не понимал, за что его будут убивать, в его понимании, он все правильно сделал…
Генерал Малик родился в Донецкой области, но сейчас воевал против своих земляков и не чувствовал никакой неправильности того, что он делает. Его родное село было в руинах, по нему проехались украинские танки, но ему было на это плевать. Он давно не был дончанином. Он был украинским ментом в худшем смысле этого слова – и этим все было сказано.
Во время Майдана в звании полковника он штурмовал Дом профсоюзов, его люди подожгли здание, где погибли несколько десятков человек. Но при новой власти он получил еще два звания, награды и целое подразделение себе в подчинение – его так и называли «Маликбат». Он был одним из серых кардиналов «нулевки», от него во многом зависело направление и объем контрабандных потоков в обе стороны – по негласному уговору эсбэушники контролировали поток водки с «минусовки», а военные – жратву, идущую в непризнанные республики. Такое вот разделение полномочий. Но Малик не ограничивался только водкой, как и тогда, когда он был замначальника СБУ Донецкой области, он мотался туда-сюда, разводил, крышевал, снимал долю. Власти он был нужен по двум причинам. Первая – Малик никогда не боялся запачкаться, ни в грязи, ни в крови, он мог выполнить любой приказ, не задумываясь о его законности или моральности. Надо, к примеру, те же «Джавелины» – достанем, вопрос лишь в цене. Второе – Малик эффективно собирал деньги со всего, чем он занимался, и всегда отдавал «доляшку» наверх – так он делал в Донецке, так он делал и в Киеве. Поэтому власть не только не привлекла его к ответственности за содеянное на Майдане, но и продвинула выше в должности и звании. Любой власти нужны были такие, как Малик.
В общении с людьми Малик вел себя примерно так, как вели себя и другие генералы. Он унижал и издевался над подчиненными, тайно интриговал и сладко улыбался в лицо равным, лебезил перед старшими. Он даже президенту страны вручил крестик, вырезанный из деталей кассеты «Урагана», чем немало растрогал прожженного политического интригана. И Малик, и президент продолжали вести себя так, как будто Майдана не случилось и вообще ничего не было, только задницы в креслах поменялись. Но Майдан был. И АТО была. И Малик не понимал, что границы дозволенного расширились и для многих, побывавших в зоне АТО, убить своего начальника стало чем-то, что можно рассматривать как решение проблемы. Украина изменилась, а Малик и такие, как он, не поняли этого…
В набирающем скорость на трассе «Спартане» он посмотрел на скачанные фотоматериалы… Может, Пиво и прав, а может, и нет. Но обвиноватить человека и содрать с него два миллиона долларов – это Малик всегда умел. Он усмехнулся и набрал номер.
– Дежурный, полковник Лихо…
Лихо…
– Генерал Малик.
– Слушаю, пан генерал.
– Я сейчас пакет информации сброшу, по Одессе. Предположительно путинские террористы. Принимайте в работу.
– Есть, пан генерал…
Генерал положил трубку и начал по памяти набирать адрес электронной почты антитеррористического центра СБУ. И тут начальник охраны, сидящий на переднем, рядом с водителем, крикнул:
– Слева вспышка!
Уйти от удара не было никакой возможности.
Грязный пикап «Тойота» с незаконными номерами (Айдар-75, таких номеров в АТО было полно) стоял на одной из дорог, отходящих от основной трассы, ведущей на Славянск и дальше – на Полтаву и Киев.
В машине было трое. Привычно камуфлированные, в балаклавах, они ждали и в ожидании говорили о своем. Аккомпанементом – уютно пел Вакарчук, украинский Орфей…
Ти моя остання любов,
Моя машина, моя машина,
Ти і я напилися знов, моя єдина,
На смак бензину й кави.
День і ніч дихає час,
А ми з тобою живемо двоє,
Автомобіль буде у нас,
Моє ти сонце.
Я не один,
І ти не одна.
Скільки людей,
Стільки машин.
Ти не одна,
І я не один,
Мій телефон —
911…[33]
– Лиса помнишь?
– Ага.
– Поднялся. На «Порше» его видел.
– На чем поднялся?
– Бис его знает…
– …
– Лео…
– …
– Ты чо, этому генералу веришь?
– …
– Не, ну скажи…
– Пасть закрой. Кишки простудишь.
Говоривший обиженно умолк.
Человек в балаклаве и черных шерстяных перчатках, сидящий за рулем, постучал пальцами по ободу руля и вдруг заговорил:
– Верю я ему или нет, разница небольшая. Знаешь, шо мне нравится?
– …
– То, что он готов своего замочить. Другой бы прогнулся. А этот заказал. Понимаешь разницу?
– Ну, понимаю.
– Без «ну». Вот когда они друг друга мочить начнут, вот тогда и получится что-то доброе зробить. А сейчас они все – единый фронт. Ворон ворону глаз не выклюет…
Зазвонил телефон:
– Три «Спарты», идут на Ягодное, цель во второй. Встречайте…
– Принял!
Водитель положил телефон:
– Макар, на позицию. Гестапо, за руль. Вторая машина…
Китайский ракетный комплекс чем-то напоминал ПЗРК. Он был сложнее «РПГ», хотя не так уж и сложен – как и все оружие, он был сделан так, чтобы мог пользоваться простой солдат. Проблема была в том, что все надписи были на китайском, но они нашли перевод. Перевод, кстати, был на русский – возможно, потому что переводчика с китайского на украинский в Китае просто не нашлось. Но все они владели русским.
Лео смотрел в бинокль… Хороший, кстати, бинокль, английский, с распродажи волонтеры привезли, а Макар со своей ракетной установкой пока не светился. Если верить инструкции по эксплуатации, на захват цели требовалось не более шести секунд.
Вот и они…
Колонна «Спартанов» перла по трассе, на головном под радиаторной решеткой перемигивались красные и синие огни. Гады.
– Макар, на позицию.
Макар пробежал на позицию, встал на колено.
– Вторая машина!
Все, теперь хода назад точно нет. Замочить генерала СБУ – за это не простят никогда. Просто потому, что сегодня замочили его, а завтра – тебя.
В голове бухает отсчет: шесть-пять-четыре-три-два-один-старт!
Глухой хлопок, дым. Сначала ему показалось, что устройство взорвалось на старте. Но нет – на высоте нескольких метров лисьим хвостом полоснул воздух ракетный двигатель, ракета пошла вверх, чтобы на высоте метров 50 развернуться и камнем упасть на выбранную жертву. Наведения не требовалось – система работала по принципу «выстрелил и забыл».
– Валим!
Он схватил что-то кричащего Макара и потащил за собой. За его спиной, на дороге, виляли, намертво сцепившись, два внедорожника – еще живой и второй, разорванный противотанковым снарядом…
Украина, Одесса
Здание полицейского управления
23 августа 2016 года
Правда всегда одна.
Это сказал фараон…
«Наутилус»Если честно – возможностей в очередной раз выйти сухим из воды у нас было с гулькин… кхе-кхе… короче. Но они все же были.
Вернувшись вечером в управление полиции, мы первым делом очистили душу и написали по рапорту. На имя начальника полиции Одессы Салоида, кстати, бывшего эсбэушника. Сделав сие богоугодное дело, мы отправились в гостиницу спать.
Старое, как мир, правило: если драка неизбежна – бей первым.
В рапортах мы написали такое, что до обеда с нами решали, что делать и как вообще к этому относиться. После обеда нас вызвали в здание полиции. В кабинет начальника я заходил первым… Конечно, то, что я написал в рапорте, было из рук вон, но как говорил Йозеф Геббельс? Соври посильнее, глядишь, и поверят.
Полковник Салоид внешне выглядел спокойно. На столе перед ним лежала папка с моим рапортом.
– Александр Иванович, – доброжелательно начал он, – вас ведь так зовут?
– Просто Александр. В Швеции не приняты отчества, – пояснил я.
– Даже так. А то я думаю, а что это нашим людям в Швеции делать?
Я тоже улыбнулся – мол, не возьмешь.
– Пан полковник. Я длительное время жил в одной из прибалтийских стран, потом перебрался в Швецию, получил вид на жительство, а потом и полноценное подданство. При этом я остаюсь русским. Русским подданным Его Величества короля Швеции. Если у вас есть проблемы с моей национальностью…
Последние слова были совсем не безобидны, так ломались навсегда карьеры и более влиятельных людей, чем этот полковник.
– У меня проблемы не с национальностью, – моментально сменил тон Салоид, – а с вашими действиями, приведшими к гибели еще одного полицейского. Вашего коллеги, кстати. – Салоид потряс папкой. – Вы всерьез думаете, что я поверю.
