Владимир Колычев - Бандитские шашни
«Девятки» остановились, из них высыпались бритоголовые «быки» в кожанках. У одного помповое ружье, у двоих пистолеты, остальные с обрезками железных труб в руках. В каждом машине по пять-шесть человек, и эти две толпы вмиг слились в одну ревущую волну и хлынули на Туляка. Впрочем, и его бойцы сбились в кучу. Оружие не у всех, но все-таки есть. И биты были, и стальные прутья.
Вайс почему-то оказался в стороне. Видно, он еще не свыкся с мыслью, что бригада – это его родная семья, вот и вынесло его в суматохе на обочину. Но именно поэтому он вдруг оказался в выгодном положении. Отсюда Вайс мог держать под обстрелом как минимум половину вражеских бойцов. А они уже ощетинились оружием, в то время как люди Туляка еще пребывали в некоторой растерянности, не зная, надо стрелять или нет. Все-таки центр города, и случайных людей здесь много. Зато Вайс уже передернул затвор.
Только загнав патрон в патронник, он вдруг осознал, что у него в руках пистолет. Это был «макаров», который он взял сегодня в качестве трофея. Автоматически сунул его за пояс и пошел за Цимбалом. Также механически он и взял его сейчас в руку. И уже жмет на спусковой крючок.
Стрелял он по ногам, но выстрелы оказались очень точным. Один вражеский «бык» волчком закружился на здоровой ноге, второй схватился за коленку.
В Вайса тоже выстрелили. Крупная картечь звонко стукнулась о железную стенку мусорного бака, что находился за ним. Именно за этот бак Вайс и перекатился, вспомнив свое десантное прошлое. Больше в него не стреляли, потому что две толпы схлестнулись в жестокой схватке. Слышались пистолетные выстрелы, звон железа, предсмертные стоны, крики…
Схватка длилась какие-то секунды, этого хватило, чтобы вражеская толпа дрогнула и отхлынула назад. А ведь, казалось бы, она должна была поглотить Туляка с его бойцами.
Туляк не стал преследовать врага. Для этого не было возможности. «Кирзачи», если это были они, отступали, отстреливаясь. Одни вели огонь, другие тащили за собой раненых и убитых. Бойцам Туляка даже пришлось отступить, чтобы спрятаться за своими машинами. Бой перешел в перестрелку, в которой продолжали умирать люди. Вайс тоже сделал пару выстрелов, на этом для него все и закончилось. Всего восемь патронов у него в обойме, а боезапаса нет.
Одни «кирзачи» удрали на машинах со спущенными колесами, другие просто убежали. И как ни пытались они утащить своих покойников, один остался лежать на земле. И у Туляка двое убитых, трое тяжелораненых.
Туляк распорядился грузить тела в машины, раненых нужно было везти в больницы, трупы – куда-нибудь с глаз долой. Суматошно все делалось, с криками, матом. Братва, вроде бы, и довольна победой, но вид у всех бледный, озадаченный. Цимбал мечется, Чебурах Чижику руку перевязывает. Движения суетливые, лихорадочные. И только Вайсу как будто дела ни до чего нет.
– Чего стоишь, как в штаны наделал? – подскочил к нему Туляк.
– Да я уже и не нужен…
Действительно, хоть и сумбур вокруг полнейший, но тела уже в машинах.
– Водилу моего завалили, давай за руль, – движением головы Туляк показал на свой «сотый» «Ауди».
Вайс кивнул и направился к машине. Занял водительское место, рядом умостился Туляк. Два раненых бойца сзади, один бинты к простреленному животу прикладывает, другой за окровавленную голову держится. Первый рыдает, другой стонет сквозь зубы. Картина страшная. Но Вайс держался спокойно, хотя нервы, казалось, на пределе. И машину сорвал с места, едва только за Туляком захлопнулась дверь.
– Ничего, пацаны, сейчас в больничку вас отвезем! – пообещал раненым Туляк.
Вайс знал Краснополь как свои пять пальцев и не стал спрашивать, куда ехать. Он взял курс на железнодорожную больницу, до которой рукой подать. И на красный свет светофора проехал без зазрения совести. Правда, едва увернулся от мчащегося наперерез грузовика. Мотор у машины мощный, разгон такой же стремительный, как и у «Мерседеса».
– Лихо! – похвалил Туляк. – Так и надо!.. Ты, вообще, молоток, Вайс. Я думал все, хана нам… Это же «кирзачи», у них тактика такая, нахрапом всех брать. И ведь вышло у них. Как танки перли! Хорошо, твоя артиллерия не подвела! Так бы нас всех с грязью смешали… Пушка откуда?
– У «кирзачей» забрал, на вокзале.
– Трофейная, значит… Слушай, может, тебе кликуху Партизан дать, а?
– Нет, лучше Вайс. Мне так больше нравится.
– Пусть будет так. Заслужил.
Больничные ворота были открыты, но дорогу преграждал охранник. Идет вразвалку, ключи на пальце крутит. И свободную руку важно так вытянул, дескать, тормози. Но Вайс лишь прибавил «газу», и этому павлину пришлось отскочить в сторону.
– Борзота, не видит, что мы едем! Распустились, в натуре! – выразил свое возмущение Туляк.
Он был примерного одного возраста с Вайсом, но вел себя как солдат второго года службы с новобранцем. Еще бы, он же бригадир. И Вайс как бы должен его уважать, не говоря уже о том, чтобы слушаться, как отца-командира.
Вайс остановил «Ауди» на эстакаде для машин «Скорой помощи»; не дожидаясь Туляка, рванул в приемное отделение, где в маленьком кабинете за столиком сидела пожилая грузная медсестра.
– Давай, подруга, санитаров, быстро! – громовым голосом потребовал он.
– Какая я тебе подруга? – возмутилась женщина.
– Боевая… Давай, раненые там! Быстрей!
– Так погоди, какие раненые?
– Быстро!!! – заорал Вайс.
Медсестра приложила руку к груди, но сердечного приступа так и не дождалась. Зато на крик прибежал врач. Вайс схватил его за руку, потянул к машине, по пути зацепил рукой каталку со съемными носилками.
Санитары появились, когда один раненый уже лежал на носилках. Они взялись за второго. А Туляк с врачом покатили к дверям первого. Вайсу пришлось остаться у машины. Он же водитель.
Впрочем, Туляк не заставил себя долго ждать. Опрометью выбежал из больницы, сел в машину, глянул за залитые кровью задние сиденья.
– Да, натворили дел «кирзачи»…
– Я думаю, они в гостиницу больше не сунутся.
– Почем знаешь?
– Да не знаю, просто предчувствие…
Кирзача нет, и беспредел творить больше некому. Хотя остался еще Джек. Еще та сволочь. Но хватит ли ему духу гнать волну с такой мощью, которую смог развить Кирзач?..
Глава 11
Шварц не зря получил свою кличку. Фактура у него такая же мощная, как у Шварценеггера. И взгляд тоже тяжелый, мощный, но все-таки не такой злой и бездушный как у знаменитого актера. При всей своей внушительности ему не хватало внутренней силы, которая могла вогнать Джека в прострацию. Поэтому он чувствовал себя уверенно на стрелке с ним.
Северное шоссе, летний навес придорожного кафе, где-то в стороне проносятся машины, а здесь тихо, хотя и вовсе не спокойно. Один только стол под навесом. Стол переговоров. Но и Джек на ногах, и Шварц. За одним толпа, и за другим. И у всех стволы под куртками. Обстановка наэлектризована, и достаточно одной искры, чтобы все взорвалось к чертовой матери. Но Джек спокоен. Чего не скажешь о Шварце. Нервничает он, и внутреннее напряжение чувствуется. Здоровый мужик, одним ударом «быка» уложит, но насколько знал Джек, крутых авторитетов ему валить не приходилось. Зато у него самого богатый опыт. И Вентиля мочил, и Техасца, и всех, кто стоял на их с Кирзачом пути. Только сейчас Джек стрелять не собирается. Пора определиться с завоеванными территориями и остепениться. Все-таки Шварц не лыком шит, позавчера его люди задали бойцам Джека хорошую трепку. И с этим нужно считаться.
– Кирзач предлагает мир, – с небрежностью и снисходительностью могущественного министра сказал он. – У нас сила, у тебя сила; если война, то воевать будем долго. А это сплошные убытки. Хотя и не факт.
– Где Кирзач?
– Я за него.
– Я тебя не знаю.
– Джек я. Мы с Кирзачом с самого начала. Я своими глазами видел, как умер Вентиль. Как умер Техасец. Как умер Лунь… Продолжать?
Шварц, похоже, собирался плюнуть ему под ноги, но Джек смотрел на него так, что тот не решился.
– Я слышал, Кирзач куда-то пропал, – сказал он.
Джек ответил не сразу. Какое-то время он смотрел Шварцу в глаза, пытаясь угадать его мысли. Он хотел понять, что знает Шварц про Кирзача. Но, похоже, тот и сам был в неведении. Значит, не он похитил его и убил. Тогда кто, воры? Но они без боя сдают свои позиции. Впрочем, виной всему плохая их организация. А отомстить они за смерть Дачника вполне могли. И еще неизвестно, что можно ждать от них в будущем. Может, потому и следует помириться со Шварцем, хотя сделать это будет очень непросто. Ведь своих позиций Джек сдавать не собирался.
– Да нет, не пропал Кирзач. Просто взял передышку. Я сейчас за него.
– И предлагаешь мне мир?
– Нет. Я ничего тебе не предлагаю. Лично я хочу идти до конца, – соврал Джек. Эти слова он адресовал больше своим людям, нежели Шварцу. – Это Кирзач готов остановиться.
– И что он предлагает?
– Я предлагаю от его имени, но сам. И решать будем. Я и ты. Как мы договоримся, так и будет.
