Виктор Доценко - Любовь Бешеного
— Что ж, остается только засадить этого мерзавца! — не отрывая ненавидящих глаз от Савелия, процедил Комиссар. «С каким удовольствием, — подумал он, — я сам разорвал бы тебя на кусочки…» — Неужели у него с собой не было никаких документов? — спросил он.
— Ни клочка, Комиссар! — виновато пожал плечами Рауль. — А данные свои называть отказывается!
— Да какая разница, как его зовут? — хмыкнул второй. — Напишем что угодно, судьи разберутся…
— Нет, я хочу, чтобы ни один из щелкоперов-защитников не смог ухватиться за какое-нибудь наше упущение! — возразил Комиссар. — Пускай все идет официально, обычным путем… Кстати, — права ему зачитали?
— А как же! — ухмыльнулся Рауль. — Все честь по чести! Отправьте к нему меня, а?
— Иди! — кивнул Комиссар. — А потом пойдешь ты. Попробуйте метод «кнута и пряника»!
Савелий, развалившись на стуле, мурлыкал себе под нос какую-то популярную мелодию битлов.
— Ты что, у себя дома? — рявкнул подошедший к нему сержант. — Сядь как положено!
— Как скажете! — Савелий выпрямился.
— Сэр! — вновь рявкнул тот.
— Сэр! — повторил Савелий.
— Как скажете, сэр!
— Как скажете, сэр! — снова повторил Савелий.
— Вот и хорошо! — удовлетворенно хмыкнул тот. — Итак, начнем. — Он сел, вытащил из кармана диктофон. — Не возражаешь против записи?
— Не возражаю, — вздохнув, Савелий пожал плечами.
— Сэр! Не возражаю, сэр! — взвизгнул тот, ударив кулаком по столу.
— Не возражаю, сэр! — Послушно и очень спокойно Савелий повторял все, что от него требовал коп.
Тот включил диктофон:
— Допрос начат в восемь часов двадцать девять минут вечера. Допрос ведет сержант Рауль Стрингфельд. Ваша фамилия, задержанный?
— Не помню!
— Хватит дурочку ломать! Как фамилия?
— Не помню?
— Это не ответ! — крикнул тот и, привстав, ударил Савелия по лицу.
Было не так больно, как обидно. Говорков только спросил:
— За что… сэр?
— За ложь!
— Я не лгу, сэр!
— Повторяю вопрос! Как твоя фамилия?
— Правду говорю: не знаю, сэр! — Савелий состроил страдальческую физиономию.
— Я ж могу еще сильнее вмазать! Говори, мать твою! — завопил сержант в ярости.
— Да хоть убейте меня, сэр! — Савелий даже всхлипнул для верности.
— Ладно, даю тебе последний шанс: я выйду на минуту, а ты тут подумай! Когда вернусь, постарайся вспомнить свою фамилию. Или я тебе так вмажу, что три дня откачивать будут! — Сержант действительно встал, выключил диктофон, сунул его к себе в карман и вышел.
Сразу же к Савелию вошел второй сержант — тот, который держал его под прицелом во время задержания.
— Привет, приятель! — радостно приветствовал он.
— Привет, давно не виделись! — с мрачной обидой отозвался Савелий.
— Проблемы? — участливо поинтересовался тот.
— Твой сумасшедший напарник требует от меня то, что я не в силах сделать! — Савелий сразу понял, что эти двое разыгрывают двух разных полицейских: один злой, другой добрый. Ничего не оставалось, как принять игру…
— И что же он от тебя требует? — вытаращив глаза, спросил тот.
— Требует назвать свою фамилию!
— А разве это трудно? Может быть, ты секретный сотрудник? Или твоя фамилия является государственной тайной? — В интонации сержанта сквозила ирония.
— Господи! — воскликнул Савелий. — Да Я просто не помню ее! Как вы не можете меня понять?!
— Как это не помнишь? — удивился тот.
— Если бы я знал… — вздохнул Савелий. — Помню только, что сегодня утром очнулся в каком-то подвале. Кругом кромешная тьма, мне даже показалось, что я проснулся в аду… Часа два ходил по каким-то комнатам, лестницам, пока не наткнулся на выход! Как я там очутился? Кто я? Где живу? Ничего не помню.
— Даже имени не помнишь? А как же Кларк? Ты же так назвался в камере, не правда ли?
— Я и сам не знаю, почему назвал это имя… — Савелий скривился и пожал плечами.
— Видишь, имя вспомнил, теперь вспомни и фамилию, — ласково проговорил сержант. — А то сам же говорил, что мой напарник сумасшедший: придет и станет руки распускать. Он у нас такой, имей в виду. Зачем тебе это все?
— Не надо! — искренне кивнул Савелий.
— Ну и?
— Рембрандт? — решил Савелий хотя бы поиздеваться над своими мучителями.
— Вот видишь: можно же все решить по-хорошему! — ласково улыбнулся тот, но потом наморщил лоб: видно, в его мозгах что-то промелькнуло. — Странно: мне кажется, я уже где-то эту фамилию слышал… Рембрандт… Рембрандт… — задумчиво проговорил он и вдруг воскликнул: — Слушай, а не тебя ли я арестовал за драку в прошлом году?
— Я ведь тебе уже сказал, сержант: ничего не помню! — решительно заявил Савелий.
— Ну, хорошо-хорошо! — тут же замахал руками сержант, боясь испортить то, чего, по его мнению, ему удалось достичь, и вытащил из стола бланк. — Итак, запишем: Фамилия, имя: КЛАРК РЕМБРАНДТ… ГДЕ ЖИВЕТ, НЕ ЗНАЕТ… Где работаешь?
— Не помню!
— НИГДЕ НЕ РАБОТАЕТ… Вы поняли, в чем вас обвиняют?
— Да!
— Так и запишем: ВИНУ СВОЮ ПРИЗНАЕТ… Вам нужен адвокат?
— А что это даст?
— Скорее всего, ничего, — усмехнулся сержант.
— Тогда не нужен…
— ОТ АДВОКАТА ЗАДЕРЖАННЫЙ ОТКАЗАЛСЯ… Отлично!.. Откуда у вас героин?
— Не знаю!
— НА ВОПРОС: «ОТКУДА У НЕГО ГЕРОИН?» — ОТВЕЧАТЬ ОТКАЗАЛСЯ, — спокойно проговорил сержант и внес в протокол эти слова. — Очень хорошо! Распишитесь здесь…
— А что это?
— Протокол допроса!
— А как я могу расписаться, если я не помню своей фамилии!
— Как хочешь! НА ПРОСЬБУ РАСПИСАТЬСЯ ЗАДЕРЖАННЫЙ ОТВЕТИЛ ОТКАЗОМ,
— невозмутимо заметил сержант, расписался сам и вновь посмотрел на Савелия уже с нескрываемым недоверием. — Сейчас вас отведут к судье, который и решит, что с вами делать.
— А что, может и суд назначить?
— А ты как думал? Может быть, ты хотел, чтобы за наркотики тебе денежный приз дали? — ехидно спросил сержант.
— А могут меня под залог выпустить? — не обращая внимания на колкости сержанта, спросил Савелий.
— О, извините, ваша светлость! Мы и не знали, что смели себе позволить задержать богатого человека! — Коп ощерился и с серьезной миной добавил: — Сомнительно, что твоих трех долларов хватит для освобождения под залог!
— А какова может быть сумма залога?
— Это судья будет решать, но уверен, что отсчет нужно начинать с десяти тысяч баксов, не менее. Тем более что ты не поставил свою подпись под протоколом: этого судьи нашего участка очень не любят! Ладно, бывай! — Он встал и быстро направился к выходу.
«Да, Савелий, если этот сержант не врет, то ты здорово влип!» — промелькнуло в голове у Савелия.
Он никак не мог взять в толк, кому понадобилось подставлять его, да еще с подброшенными наркотиками. Конечно, ни о какой проверке здесь и речи быть не могло. Может быть, его просто с кем-то перепутали? Если это так — он сам себе навредил, не рассказав правды. Но если это все-таки проверка? Нет, рисковать он не имеет права ни в коем случае! Будь что будет! Савелий криво улыбнулся: теперь у него будет возможность сравнить российскую тюрьму с американской. Слабоватое, однако, утешение…
— Что ж, благодарю за службу: классно ты его раскрутил, Лео! — Комиссар покровительственно похлопал сержанта по плечу. — Теперь, если он судье заявит, что не помнит своего имени, а дежурит сегодня судья Хардворд, который любое неосторожное слово считает неуважением к суду,
— усмехнулся и хитро прищурился Уайт, — эта путаница ему дорого обойдется! И я буду очень удивлен, если судья не отправит его за решетку уже только за одно это! Отличная работа, парни? Далее я уж сам продумаю, как с ним поступить. Ну что так долго за ним не идут?
— Так за ним уже приходили: я и должен его отвести! — виновато бросил Рауль.
— Так веди! Не хватало, чтобы Хардворд и тебя зацепил в придачу. Полюбезнее с ним!
— Слушаюсь, Комиссар!
Когда Савелия ввели в комнату дежурного судьи, тот допрашивал человека, задержанного за неправильную парковку. Быстро пробежав глазами протокол, судья Хардворд убедился, что в остальном его клиент перед законом чист, и вынес постановление: штраф — двести пятьдесят долларов.
— Следующий!
— Сержант Стрингфельд, ваша честь! — пробасил сержант, протягивая судье протокол допроса и две объяснительные.
— Почему только сейчас подаете документы? — строго спросил Хардворд.
— Извините, ваша честь: не хотел отрывать вас от работы, — льстиво и чуть виновато ответил коп.
У судьи Хардворда было хорошее настроение. Он было хотел наказать этого нерасторопного верзилу, но тот смотрел так преданно… И судья милостиво процедил:
— В следующий раз не принесете документы до начала заседания — не приму. Будете дожидаться следующего дня!
— Да, ваша честь!
— В чем обвиняется… этот, как его?
— Кларк Рембрандт, ваша честь!
