Андрей Поповский - Третий раунд
Скомкав листик бумаги в руке, Егор безразлично спросил у Антона:
— Антон, а что это за хата — три два?
— Да это местный петушатник, туда забивают опущенных со всего Дома, а что?
— Да нет, ничего, просто так услышал и решил поинтересоваться…
Сердце Егора билось мощными толчками, разгоняя забурлившую при ощущении близкой опасности кровь. Однако со стороны он выглядел совершенно спокойным и расслабленным. В уме он лихорадочно пытался посчитать варианты, кто бы мог написать ему подобную записку. По всему выходило, что, скорее всего, в СИЗо сейчас находился кто-то из бригады Жоржа, разбежавшейся после гибели главаря. Девять месяцев назад завязалась история, которая во многом послужила причиной того, что Егор оказался в тюрьме. По предложению Марика, в декабре прошлого года, на вырученные от продажи пригнанных из Москвы машин деньги, их предприятие закупило партию спирта на Украине. Весь пригнанный из Украины спирт был отдан для разлива водки некому Борику, водочный цех которого находился на окраине Беслана. По предварительной договоренности, розлив шел по ставке шестьдесят на сорок, то есть Борик, взяв шестьдесят тон спирта, должен был разлить из него около двухсот восьмидесяти тысяч бутылок водки. Сто семьдесят тысяч бутылок он должен был отдать заказчикам, а остальное оставить себе за работу, бутылку и этикетку. Часть денег, вырученных от реализации водки, Марик и Егор планировали пустить на полное погашение банковского кредита, а другую часть пустить на новую закупку спирта. Этим планам не суждено было сбыться, так как пройдоха Борик, погрязший в долгах перед множеством серьезных людей, решил поправить свои дела и кинуть молодых парней, показавшихся ему несерьезными противниками. С помощью некого Черы — своего главного кредитора — он в новогоднюю ночь инсценировал похищение спирта из своего собственного цеха. В ночь, когда произошло ограбление, на дежурство для охраны спирта в цех заступили Закир и Граф. На самом деле, весь спирт из цеха был вывезен заранее, когда охрана еще не была выставлена, и двое парней из команды Егора и Марика, сами того не подозревая, охраняли только пыльный воздух цеха. Банда Черы должна была бесшумно проникнуть на территорию базы, связать сторожей и инсценировать вывоз спирта. Расчет был на то, что сторожа в новогоднюю ночь перепьются и будут не в состоянии нести охрану должным образом. Но друг Егора дагестанец Закир, услышав лай собаки, почуял неладное и с оружием в руках выскочил из бытовки во двор, и тогда уже проникшие на территорию цеха бандиты Черы открыли огонь на поражение и по нему, и по выскочившему за ним следом Графу. В итоге Закира убили на месте, а Графа тяжело ранили. Приехавшие на следующее утро трое сменщиков, Марик, Егор и Виталик, войдя на территорию цеха, были шокированы гибелью друга и пропажей спирта, в который они вложили почти все свои деньги. Последовавшие за этим розыски нападавших и пропавшего спирта ничего не дали, Борик долгое время водил всех за нос, выставляя себя такой же жертвой ограбления, пока, наконец, случайно правда не выплыла наружу. Взбешенные гибелью друга пацаны вывезли Борика в лес и там, предварительно допросив, расстреляли. Затем настала очередь Черы и его подручных, которые тоже были расстреляны неподалеку от своей базы. У Черы остался старший брат Жорж, который был главарем в одной из самых жестоких банд, занимающихся вымогательствами и похищениями людей. После гибели кузена Жорж объявил кровную месть его убийцам, и вскоре его вывели на Егора, который принимал активное участие во всех этих событиях. Подручные Жоржа сумели похитить Егора и вывезти его за город на свою базу, чтобы там допросить и узнать имена остальных участников казни Черы, но Егор все же смог освободиться, хотя при этом ему пришлось убить и Жоржа, и троих его подручных, которые в тот момент находились на базе. Егор уже думал, что все произошедшее навсегда ушло в прошлое, оставшись лишь в виде болезненных зарубок на его душе, но все оказалось далеко не так просто. Остался еще кто-то, прекрасно осведомленный о его роли во всех этих событиях, и этот кто-то находился сейчас в изоляторе и явно жаждал мести.
Ушедший в свои невеселые мысли Егор на время выпал из действительности и очнулся только после толчка Антона.
— Ну, ты что такой смурной? Лучше посмотри на этого скользкого типа на соседних нарах, который уже битый час парит мозги несмышленой пацанве и попутно очень умело выведывает про их дела, — тихо прошептал тот.
Егор, выйдя из состояния задумчивости, взглянул в указанном направлении и увидел худого бледного бородатого мужика лет сорока, одетого в затасканные черные джинсы и застегнутую до самого подбородка синюю спортивную мастерку, который собрал вокруг себя несколько молодых пацанов, и затеял с ними разговор, щедро делясь своими советами по поводу их дел. Пацаны, потеряв всякую осторожность, выкладывали этому мужику подробности совершенных ими на воле преступлений в надежде услышать квалифицированный совет, как им вести себя на допросах и в суде. Мужик в ответ говорил вроде бы толковые вещи, но в его взгляде время от времени проскальзывало что-то неприятное, как будто он был охотником, с чувством собственного превосходства наблюдающим из засады за своей жертвой, неторопливо узнающим ее повадки и слабые места, чтобы потом завалить ее с одного выстрела.
— Ага, — прошептал в ответ Егор:
— Есть в нем какая-то затаенная подлянка, только я не могу понять, в чем тут дело.
— А вот мы сейчас это и пробьем, — процедил сквозь зубы Антон, и, поднявшись со своего места, подсел к заинтересовавшей его компании.
Егор, выкинув на время из головы мысли об авторе пришедшей ему записки, последовал за ним.
— Слышь, братуха, а ты давно в этой хате приземлился? — Антон по-хозяйски вмешался в разговор, прервав очередного рассказчика, доверчиво выкладывающего подробности совершенной им кражи.
Мужик поняв, что вопрос был обращен именно к нему, весь подобрался и, скрывая замешательство, после маленькой паузы ответил:
— Уже третью неделю здесь кантуюсь.
— А что ты в карантине застрял так надолго? — деланно удивился Антон и глаза его хищно сузились.
Маленькие глазки мужика блудливо забегали и он, выдавив из себя улыбку, ответил:
— Да я в нескольких хатах с братвой поскандалил, вот меня пока до суда сюда и определили. У меня вот и объебон (обвинительное заключение) уже на руках, — мужик протянул Антону сложенный вчетверо замусоленный листик:
— Как срок дадут, меня сразу на этап определят, а пока здесь держать будут.
Антон неторопливо развернул листик и внимательно прочитал его содержимое, потом он недобро посмотрел на мужика и, криво ухмыляясь, спросил:
— А за что ты сына своего родного подрезал?
— Да он, выродок поганый, руку на меня поднял, вот и пришлось мне по-отцовски поучить его уму-разуму, — злобно ощерился мужик:
— Я после зоны женку свою, мать его, за блядство воспитывал, а он, гаденыш неблагодарный, заступиться за нее решил. Он у меня кабан здоровый вымахал — спортсмен, вот и пришлось ему немного кровь пустить, чтобы знал свое место в доме. Жена, сука, тут же мусоров вызвала, вот и повязали меня спустя всего неделю после выхода на волю.
— Ладно, все понятно, — кивнул Антон и напоследок уточнил:
— А как тебя кличут-то?
— Митрохой, я сам с Моздока, — ответил мужик.
— Ну, тогда бывай здоров, Митроха, — Антон толкнул сидевшего рядом Егора локтем в бок и вернулся на свое место.
— Не нравится мне этот Митроха, — сквозь зубы процедил Антон, когда Егор снова оказался рядом.
— Ну да, — сразу согласился с ним Егор:
— Вот ведь сволочь, родного сына ножом пырнул.
— Да дело ведь не в этом, — отмахнулся от него Антон:
— Здесь народ еще и не за такое парится. Тут, понимаешь, дело в другом. В карантине обычно держат всего по нескольку дней, а потом раскидывают по хатам. А этого, видишь, из обычной хаты перевели в карантин, и держат тут чуть ли не месяц. Неспроста это.
— А чего тут такого? — удивился Егор:
— Ну не ужился мужик с сокамерниками, наверное и такое бывает.
— Всякое в жизни бывает, только карантин — это сладкое место для кумовских. Здесь состав арестантов постоянно меняется, и у многих пацанов сдуру языки развязываются. Они по глупости тут хвастают друг перед другом, кто чего сделал, или совета по своим делам спрашивают, а потом, в итоге, какая-нибудь затаившаяся сука мусорам все их разговоры и выкладывает.
— Так ты думаешь, что этот Митроха специально ментами здесь оставлен? — наконец догадался Егор.
— Не знаю, может быть и так, а может, и нет, — пожал плечами Антон:
— Я сейчас маляву наверх загоню, чтобы пробить этого типа, посмотрим, что там о нем откроется.
Антон достал из своей сумки листик бумаги и, написав на нем несколько строк, свернул его в тугую трубочку и подозвал к себе давешнего паренька.
