Александр Белов - Тень победы
Они подъехали к аэропорту. Когда-то, в московском Шереметьеве, прежняя жизнь Белова оборвалась и началась новая. Но он даже представить себе не мог, что здесь и сейчас, в аэропорту Лас-Вегаса, ему суждено снова сделать резкий поворот и вернуться назад, во времена Бригады…
Эта четверка выглядела по меньшей мере странно. Буцаев, Гога и Хасан были одеты в дешевые футболки и шорты, купленные в китайском магазинчике по паре долларов за каждый комплект. Реваз надел униформу водителя, которую возил в багажнике лимузина, но она была ему велика, а фуражка постоянно съезжала на глаза, и он был вынужден перманентно поправлять ее указательным пальцем.
Не так давно, чтобы иметь официальное прикрытие, Буцаев открыл контору по прокату автомобилей. Нельзя сказать, чтобы этот бизнес был очень прибыльным, но, по крайней мере, надежным. К тому же у него был огромный гараж с множеством подвалов и потайных уголков, в которых так удобно прятать предосудительные, с точки зрения закона, вещички. Автомобильный парк делился на две категории. В первую входили подержанные, старые машины. Аренда их стоила немного, и жители Брайтона с охотой пользовались услугами конторы Буцаева, отмечая свадьбы, похороны и дни рождения. Это были машины, так сказать, общего пользования.
Вторую категорию составляли два новых «Кадиллака». Буцаев очень гордился, что они были совершенно идентичны президентскому лимузину, принадлежавшему Джорджу Бушу. Оба автомобиля были бронированы и снабжены всеми мыслимыми средствами спутниковой связи и навигации. На одном Буцаев ездил сам. Он ласково называл «Кадиллак» своим танком. Второй сдавался в аренду, но только очень солидным людям и за хорошие деньги.
Роман Остапович предоставлял лимузины исключительно вместе с водителем. Сам он остерегался подпускать к себе посторонних, поэтому за рулем его личного авто сидел Гога. Он наотрез отказывался надевать униформу, справедливо полагая, что это низводит его до уровня лакея; да и китель на животе никак не хотел застегиваться. Поэтому ненужная униформа и пылилась в багажнике.
На этот раз Буцаев заставил Реваза ее надеть. Коротышка поворчал, поворчал, но подчинился. Брюки и рукава пришлось подвернуть, но с фуражкой была просто катастрофа. Однако, по мнению босса, этот маскарад было просто необходим.
Едва они добрались до лимузина, Буцаев приказал Ревазу срочно связаться с Эдиком Маципуло. Реваз снял трубку спутникового телефона и поинтересовался у местного авторитета, в каком отеле остановился мистер Белов. Маципуло, используя свои связи, дал ответ через пять минут. Буцаев вытащил еще теплую бумагу из автомобильного факса. Там было написано: «Мистер, Белов и госпожа Донахью. Отель «Кристалл», номер…»
— В «Кристалл»! — скомандовал Буцаев, и Гога пришпорил почти четырехтонную машину.
V-образная восьмерка объемом 7,4 литра легко таскала на себе черный панцирь из стали и затемненного пуленепробиваемого стекла. Правда, имелись трудности с управлением этим броневиком на поворотах, но на прямой он двигалась более чем уверенно. До «Кристалла» им было как раз по прямой.
— Значит, так! — инструктировал своих джигитов Буцаев. — Реваз, ты постучишься в дверь…
— Почему я? — немедленно, спросил Реваз.
— Потому что у тебя самый приличный вид, — отрезал Роман Остапович.
Коротышка со скептической миной осмотрел свой прикид, потом перевел взгляд на легкомысленные шортики и футболки коллег, украшенные портретами Дональда Дака и Микки-Мауса, вздохнул и снова согласился.
— Как только она открывает дверь, врываемся, связываем, и…
— Вах, босс! Вще ящно, щлушай! — не выдержал Хасан.
Потеря зубов отрицательно сказалась на его дикции. Теперь Хасан заметно шепелявил.
— Ничего не ясно! — сказал Реваз. — Как мы будем ее выносить? Обязательно кто-нибудь заметит.
— Может, вы скинете ее из окна, а мы с Хасаном внизу поймаем? — предложил наивный Гога.
Буцаев взглянул на факс, присланный Маципуло. Номер, в котором жили Белов и Донахью, был четырехзначным. Первые две цифры — 14. Значит, они живут на 15-м этаже (в свое время Буцаеву пришлось долго привыкать к тому, что в Америке все не как у людей; первый этаж у них — «ground floor», второй — первый, десятый — девятый, и так далее). То есть предложение Гоги не катит. Скинуть-то они скинут, а вот сумеют ли Гога с Хасаном ее поймать?
Это вряд ли.
— Следи лучше за дорогой! — прикрикнул на него Буцаев. — Нет, надо придумать что-нибудь другое.
По крайней мере, в машине он чувствовал себя увереннее. В многочисленных бардачках, потайных ящичках и за сиденьями было спрятано оружие. Имея в руках стволы, гораздо легче найти общий язык с боксером.
Черный блестящий «Кадиллак» стремительно летел по ночному Вегасу. Мириады разноцветных огней отражались на его лакированной поверхностй. В бронированный салон не проникало ни единого звука. Через несколько минут лимузин остановился неподалеку от отеля «Кристалл». Если бы кто-то в этот момент обратил на него внимание, то был бы по меньшей мере удивлен.
Из «Кадиллака» появился не седовласый джентльмен в безукоризненном смокинге, что было бы вполне естественно, а трое небрежно одетых мужчин в одинаковых шортах и майках, которые постеснялись бы надеть даже рядовые представители африканского племени мумбо-юмбо. Правда, водитель лимузина был одет поприличнее, но и он тоже выглядел странновато. Во-первых, форма на нем сидела как с чужого плеча, а во-вторых, вылез он не из-за баранки, а из салона. При этом он крепко прижимал руки к туловищу, будто боялся, что китель или брюки сейчас сползут с него прямо на асфальт.
Вся великолепная четверка отправилась к служебному входу «Кристалла». Воспользовавшись суматохой и неразберихой, обычными для этого сезона, Буцаев со своими нукерами через подсобное помещение и кухню проник в тостиницу и вышел к служебным лифтам. Обычно на них поднимались наверх уборщицы и официанты, доставлявшие заказы в номер.
Гога вызвал лифт. Двери бесшумно открылись. Все четверо вошли в кабину, Буцаев нажал кнопку четырнадцатого этажа. Едва двери закрылись, Реваз распахнул китель. За поясом спереди и сзади у него торчали черные рукоятки пистолетов.
Мужчины разобрали оружие, прикрыли стволы футболками: вид у них при этом был самый решительный.
Лайза прошла мимо сервировочного столика. Паштет из крольчатины источал такой соблазнительный запах, что удержаться было трудно. Сначала, когда официант привез в номер заказ, она дала себе слово, что обязательно дождется Белова, но он почему-то никак не возвращался. Лайза сердилась и волновалась одновременно, «Куда он запропастился? Искатель приключений!»
В серебряном ведерке, набитом колотым льдом, остывала бутылка шампанского. На листьях салата таяла черная икра. Лайза пробовала смотреть телевизор, но это занятие очень скоро ей наскучило. Она включила стереосистему и стала выбирать подходящий диск. Остановилась на любимом «Aerosmith».
Глубокий мощный звук заполнил гостиную. Лайза скинула платье и стала танцевать. Она разглядывала себя в огромном, во всю стену, зеркале и не могла найти ни единого изъяна. Густые каштановчые волосы, длинная шея. с рельефно выступающими мускулами, большая, высокая грудь, плоский живот, а ноги… На ногах следовало остановиться особо. Каждая из них по отдельности была совершенным творением природы, а уж вместе они составляли просто упоительное зрелище. И, что самое главное, — ни одного квадратного сантиметра бедер Лайза не уступила целлюлиту. Пока ей удавалось выиграть войну с «апельсиновой коркой».
Медленная песня сменилась более энергичной. Собственно говоря, Лайза не могла припомнить, чтобы Aerosmith играл очень быстрые песни; почти все они были медленными и протяжными. Но в каждой из них была заключена неповторимая энергетика. Лайза легко завела руки за спину и расстегнула ажурный, без бретелек, лифчик. Она раскрутила его над головой и резко отпустила пальцы. Белоснежная кружевная ткань промелькнула в ярком свете люстры и упала на широкую кровать.
Лайза повернулась к зеркалу боком, чтобы получше рассмотреть себя в профиль. Она сложила ладони в виде чашечек и подперла ими грудь. Идеально круглые коричневатые ореолы и восхитительно упругие соски. Лайза нагнула голову и приблизила грудь к лицу. Запах! Какой чудесный запах! Не удивительно, что Саше так нравится ее целовать. Ей и самой нравится. Лайза нежно коснулась груди губами, почувствовав, как по спине побежали мурашки. Она выпрямилась, передернула плечами и весело вскрикнула.
Затем снова посмотрела в зеркало. А попка? Просто прелесть, что за попка! Круглая, гладкая, твердая.
Лайза заложила большие пальцы за ниточки стрингов и, играя, стала медленно их снимать, танцуя в такт музыке. Гитара выдала сложный переливчатый пассаж; Лайза пустила по телу быструю, волну, и трусики упали к самым лодыжкам.
