Анатолий Гончар - Рискованный рейд
Увидев мелькнувшую впереди спину кавказского благородного оленя, Ахмед обрадованно улыбнулся: если есть олень, значит, никакого двуногого поблизости нет. Олень – зверь чуткий, близко к себе никого не подпустит, не то что подслеповатый кабан или мелкая, глупая косуля. Идти стало легче. Хребет, все время тянувшийся вверх, выровнялся, но Ахмед знал: еще немного пройти, и тот, все больше и больше заворачивая на восток, начнет клониться вниз, а потом и вовсе растворится в равнинной плоскости. Но там уже начиналось редколесье, и отряду Расула в той стороне делать было нечего. Как приказал Нуриев, незадолго до этого они должны были повернуть вправо и, идя строго на восток, выйти к окраине…ты. Там у Ахмеда был дом, семья. Жена, два сына, две дочери. У многих других членов отряда – тоже, но и тех, кто не имел в селении родственников, ждал теплый прием, горячий ужин, постель. Нуриев предполагал отсидеться в…те несколько дней, пока страсти по уничтоженной колонне не улягутся, и, получив от своего осведомителя новые сведения о передвижении российских войск, приняться за разработку новых планов. Ахмеда эта новоприобретенная манера Расула тщательно продумывать и взвешивать свои действия вначале сильно удивляла, затем он к этому привык, а на его вопрос, куда девался прежний Расулка, полагавшийся только на собственную удачу и Аллаха, тот без тени улыбки ответил:
– Расулка умер, Расулка попал в плен, а Расула Нуриева учил мудрости один русский человек – мудрый, но гад, каких поискать. – После чего замкнулся и ни на один заданный Ахмедом вопрос отвечать не стал. То ли берег мудрость для себя, то ли боялся чужого сглаза.
Но надо отдать Расулу должное: операции, им спланированные, обычно проходили без потерь и с неизменным успехом; исключения составляли лишь те, при проведении которых исполнители, ощущая себя очень умными, проявляли собственную инициативу. Проявляли и, как правило, гибли, ибо задуманное Расулом часто проходило на грани возможного. Самого же Нуриева в среде моджахедов считали баловнем фортуны, счастливчиком, умеющим делать деньги. Но Ахмед знал, что это не совсем так: каждой удаче, каждому успешно проведенному «мероприятию» предшествовали часы, дни, а то и недели кропотливой подготовки, когда сидение над картой плавно перетекало к многочасовому-многосуточному наблюдению за местностью и к другим способам сбора информации. Иногда вопреки, казалось бы, удачно складывающимся обстоятельствам Нуриев вдруг отказывался от выполнения задуманного; в другой раз, когда, казалось, сам рок предупреждал о грядущей катастрофе, упрямо шел к цели и побеждал. Все его шаги, все его действия были выверенными и сто раз продуманными. Выходя на дорогу, каждый из его моджахедов знал, куда и какую мину надлежит ставить, сколько времени у него должна была занять установка фугаса или противопехотной мины. Прежде чем выдвигаться на «объект», Расул проводил тщательную репетицию, до изнеможения гоняя своих собратьев. За день-два до наиболее ответственных выходов он позволял отдых, но и тогда никто не бездельничал – моджахеды чистили оружие, снаряжали магазины, изучали тактико-технические характеристики вражеской техники, подгоняли экипировку. Действительно ли всему этому Расул научился у того «русского человека» или у кого другого, Ахмед с точностью не знал, но уверенность в непогрешимости командира в глазах боевиков росла день ото дня.
Вот и сегодняшний отход был просчитан Нуриевым с точностью до минуты: каким маршрутом и с какой скоростью идти, где повернуть, где остановиться на небольшой привал. Несколько часов пути – и он, Ахмед, дома. Но пока они еще здесь, в лесу, пока они еще идут, терять бдительность нельзя, никак нельзя. Счастливая звезда Расула, конечно, рядом, но не стоит вечно надеяться на ее благосклонность. К тому же значительная доля удачи Нуриева принадлежала и ему, Ахмеду Исраилову. Чей, как не его, зоркий глаз порой замечал то, что не замечал никто? Кто слышал и чувствовал лес лучше других? Он, Ахмед Исраилов. Кто, как не он, дважды уводил группу из-под носа поджидающей засады – один раз Ахмед почувствовал разливающийся по воздуху запах армейской тушенки, во второй он услышал, как щелкнула под ногой чужака сухая ветка. Так что одержанные ими победы были построены не только на расчете и удаче Расула, но и на его, Ахмеда, умении и опыте. Отправляясь на это задание, он двое суток не ел, чтобы обострить и без того острые чувства. Сейчас, идя по вьющейся по хребту тропинке, Ахмед ощущал себя зверем, вышедшим на охоту, готовым порвать всех ради пищи, способным увидеть, услышать, унюхать любого, даже самого хитрого и изворотливого противника…
…Сообщение о нападении на колонну федеральных сил в районе населенного пункта…рт поступило ближе к тринадцати – Алексей только-только после непрерывного утреннего поиска разрешил привал на обед. Небо было затянуто сплошными тучами, но привычной для такой погоды влажности не было. Юдин достал карту. Информация, переданная Центром, была скупой, но по всему получалось, что отходить совершившие нападение на колонну боевики будут в западном направлении; во всяком случае, огонь они вели с западной стороны дороги и полотно асфальта не пересекали. Туда же, в западном направлении, срочно были переброшены три группы спецназа, работала артиллерия. Так что Алексею, находившемуся со своей…тринадцатой группой гораздо восточнее и слегка южнее, можно было бы не обращать на это сообщение никакого внимания. Можно, если бы не появившаяся у Юдина мысль: а вдруг?
«А вдруг все не так? Основной урон колонне был нанесен подрывами. А если так, то стоило ли вообще выдавать себя, начав обстрел из стрелкового оружия? Чтобы показать свое превосходство? Возможно. Превосходство – и только? Несколько часов бегства в страхе быть уничтоженными артиллерией, перехваченными спецназом, обнаруженными вертолетами, оцепленными пехотой, – и это ради сиюминутной гордыни? Да, это могло быть и так, но если нет, тогда что? Чтобы отвлечь внимание от основной части банды? Оттянуть силы российских войск на себя? Дать спокойно уйти остальным? Ведь, судя по всему, взрывчатки под дорогу было заложено много, очень много. И кто-то должен был все это нести… и взрывчатку, и инструмент…»
– Кирилл, – капитан позвал своего радиста, – всем пятиминутная готовность.
– Есть! – старший радист кивнул и растворился в переплетающейся зелени. А Алексей продолжил свои размышления.
«Чехи» пойдут или сюда, или сюда, скорее даже второе. К…те выйти скрытно можно даже днем, а они придут туда к вечеру, если будут отходить быстро, но не бегом, – предположил он, вглядываясь в развернутую на коленях карту. – Если попытаться перехватить их здесь…» Взгляд устремился к отметке на карте, обозначавшей высоту 887. Алексей, хорошо изучивший этот район, мысленно представил предстоящий путь, общее количество подъемов, спусков… Сначала он просчитал свой маршрут, потом маршрут уходящих от места нападения боевиков. Вывод был очевиден: «Не успеем. А если здесь?» И снова память понесла капитана по не единожды хоженой местности, по хребтам, вдоль русел уходящих вдаль речушек, по относительно небольшим участкам ровной, но заросшей непроходимыми зарослями орешника и заваленной буреломом местности. Увы, и здесь он со своей группой мог опоздать. «Значит, придется двигаться вот сюда», – наконец определился Алексей, ткнув зажатой в пальцах травинкой в то место, где местная речушка, по существу ручей, изгибалась, образуя небольшую излучину. На карте было видно, что концы излучины, как тетиву лука, соединяла прямая, как стрела, каменистая россыпь, оставшаяся от прорвавшегося здесь весеннего половодья.
Расстояние, которое в итоге предстояло преодолеть разведчикам, было приличным, но суть была не в том, что предстояло потратить больше сил, а в том, что чем дальше бандиты уходили от места нападения на колонну, тем больше была вероятность, что они свернут в сторону, пойдут в другом направлении, а то и вовсе прекратят движение, решив, что находятся в полной безопасности.
– Кирилл, сообщи Центру: «Начинаю поиск в северо-восточном направлении», – приказал капитан Юдин, и когда сообщение было передано, он быстро поднялся на ноги, накинул рюкзак и подхватил оружие.
– За мной! – Отдав команду, Алексей, обходя бойцов, устремился в голову колонны, Кирилл рванул следом.
В какой-то мере с направлением им повезло: почти четверть пути можно было преодолеть, двигаясь по идущему в том же направлении хребту. Если бы не одно «но» – мины, уже давно и прочно его оккупировавшие.
Алексей вначале перешел на быстрый шаг и какое-то время двигался вдоль склона, затем, начав спуск по склону и оказавшись на относительно ровном участке, почти побежал. Минут через пятнадцать, чувствуя, как участилось дыхание находившегося за спиной радиста, Юдин сбавил скорость и вновь перешел на быстрый шаг.
