Мэтью Рейли - Шесть священных камней
Тайсон Бредли был школьным рэкетиром, эдаким молодцом против овец. Как-то раз он попытался отнять у Элби его «обеденные» деньги.
Лили вмешалась. Когда Тайсон протянул руку к горлу девочки, та схватила его за запястье и провела прием, которому научил ее Джек. Рэкетир завизжал и упал на колени.
Он больше не беспокоил ни Элби, ни Лили.
В тот памятный вечер, соединивший родителей и учителей, Уэст познакомился с Луизой Кальвин, матерью Элби.
Эта милая скромная американка жила в Перте с мужем-шахтером. Она постоянно беспокоилась за своего одаренного сына.
— Этот ужасный физрук его просто затерроризировал, — пожаловалась она Джеку за чашкой кофе. — Я искренне не понимаю, почему Элби, такой хрупкий мальчик, должен заниматься спортом. А если он получит удар по голове? Мой сын творит чудеса в математике, учителя только руками разводят, — и это все может быть загублено футбольным мячом, попавшим в голову. Но этот ужасный физрук твердит свое: без спорта никуда! Я не могу убедить его оставить Элби в покое.
Луиза была доброй женщиной и, вне всякого сомнения, обожала своего сына, однако Джеку казалось, что она несколько преувеличивает... пока не столкнулся с тем самым физруком, господином Найсмитом.
Тодд Найсмит оказался здоровенным детиной в тугих теннисных шортах и спортивной рубашке с короткими рукавами, выставлявшей напоказ огромные бицепсы. Субтильному мальчику он казался гигантом. Джеку Уэсту-младшему — всего лишь увеличенной версией Тайсона Бредли.
Перед тем как сесть, физрук-великан окинул фигуру Уэста оценивающим взглядом.
— Лили Уэст... — сказал он, рассматривая дело девочки и подбрасывая мячик для игры в софтбол. — А, ну конечно! Как я мог забыть! Она как-то отказалась принять участие в доджбольном матче. Сказала, что это глупая игра, а я «помешанный на спорте идиот, не имеющий ни малейшего представления о реальном мире» или что-то вроде того.
«Ничего себе!» — подумал Джек. Он об этом не знал.
—Я прошу про... — начал Уэст.
—Ваша дочка не очень-то спортивна, — перебил его Найсмит. — Но учителя говорят, что голова у нее варит. Нынче умники в моде, к тому же в этой школе упирают на теоретические дисциплины. Но, между нами, я предпочитаю спорт. Знаете почему?
— Не могу представить...
— Потому что он развивает командный дух. Командный! Делает людей преданными, самоотверженными! Ваша Лили вступилась бы за своих друзей? Заслонила бы их своей грудью? Я бы вступился. Об этом говорит мое поведение на поле.
Зубы Джека заскрипели. Он прекрасно знал, как рисковала Лили ради таких вот говнюков.
— Правда? — спросил он медленно.
— Чистейшая, — ответил Найсмит, продолжая подкидывать мячик.
Вдруг Джек с быстротой молнии схватил предмет металлической рукой и пронзил физрука холодными голубыми глазами.
— Господин Найсмит. Тодд. Моя дочь — хорошая девочка. И у нее нет проблем с самоотверженностью и командным духом. Я прошу прощения, если она вас чем-нибудь обидела. Ее упрямство — от меня. Да, и еще кое-что...
Уэст сжал мячик железной конечностью и превратил его в груду щепок. Они посыпались на пол, а вслед за ними выскользнула кожаная обшивка.
Глаза господина Найсмита вылезли из орбит. От его самоуверенности не осталось и следа.
— Возможно, вам стоит найти к ней другой подход, более интеллектуальный. Тогда ее мнение о вас может улучшиться. Кстати... Господин Найсмит, Тодд, если ее маленький друг, Элби Кальвин, не хочет играть в футбол, не надо его заставлять. Его мама волнуется. Это все.
Джек ушел, оставив Тодда Найсмита наедине с останками мячика и отвисшей челюстью.
В целом Лили жила от выходных до выходных и от каникул до каникул. В эти блаженные дни она могла вернуться на ферму и встретиться со старыми друзьями.
Визиты Волшебника приносили море радости, но со временем они становились все реже и реже, все короче и короче. Профессор археологии говорил, что занимается чем-то крайне важным. Делом всей своей жизни.
Лили трепетала от удовольствия, читая его записи, изобилующие древними тайнами и символами. Пару раз она даже перевела для Волшебника несколько изречений, написанных на слове Тота — древнем языке, который, кроме нее, понимал лишь один житель планеты Земля.
Дважды Волшебник брал на ферму своего компаньона Тэнка Танаку.
Новый знакомый пришелся Лили по душе. С ним было весело и интересно, а в свой второй визит он подарил Лили игрушку из родной Японии — маленького робопса Айбо фирмы «Сони». Лили тут же переименовала собаку в Сэра Тявкинга и стала натравливать его на Хоруса. Волшебник заглянул в механическое животное, дунул-плюнул — и пес превратился в гавкающую сигнализацию, реагирующую на любое движение. С тех пор любимым времяпрепровождением Лили и Элби стал «побег из тюрьмы» — игра, целью которой было проползти на животе мимо бдительного робопса.
На правом плече у Тэнка красовалась загадочная татуировка: японский иероглиф, заслоненный флагом Японии. Лили как-то попыталась найти этот символ в Интернете, но не преуспела...
Однако больше всего девочку поражала в Тэнке вовсе не татуировка. Лили сразу же заметила в глазах добродушного японца бесконечную, опустошающую печаль.
Когда Лили спросила у него, что не так, он рассказал ей про свое детство:
— Когда я был маленьким — таким же, как ты, — моя страна вступила в войну с Америкой. Я жил в Нагасаки, прекрасном городе. Но когда ВВС начали бомбить наши города, родители спрятали меня в деревне, у бабушки с дедушкой.
Когда американцы сбросили на Нагасаки свою ужасную бомбу, мои родители были там, в городе... Их так и не нашли. Они стали пеплом, пылью.
Лили знала, что это такое — потерять родителей. После того разговора между ней и Тэнком возникла особая духовная близость.
— Я не очень старая, — произнесла она торжественно, — но одна из главных истин, которые я вынесла из жизни, гласит: пусть настоящую семью и не заменит ничто на свете, можно обрести родных людей в своих друзьях.
Пожилой японец посмотрел на нее добрыми влажными тазами.
— Ты очень мудра для своего возраста, Лили. Хотелось бы мне воспринимать мир так же, как ты. В этом отношении.
Девочка недопоняла последние слова Тэнка, но улыбнулась. Кажется, ему это понравилось. Они довольно долго молчали. Наконец Тэнк спросил:
—Лили, ты слышала о тормоплесизме?
Девочка покачала головой.
—Это что-то японское, да?
— Не все то, что не сразу понятно, родом из Японии, — улыбнулся Тэнк. — Тормоплесизм — новейшая философская концепция. Возникла в Европе, когда ты уже появилась на свет. По этой концепции, совершенный человек — тот, который испытал за всю жизнь равное количество положительных и отрицательных эмоций. Испытавший больше положительных эмоций — ничтожен; испытавший больше отрицательных — велик.
Лили не любила сюсюканья, но сейчас Тэнк разговаривал с ней как-то уж слишком по-взрослому.
— Выходит, величие и совершенство не могут существовать вместе? — удивилась девочка. — Но ведь... Да и вообще мне всегда казалось, что величие, ничтожность и совершенство — это совсем другое.
— Всегда... Довольно забавно слышать это слово от столь юного создания. Я знаю, Лили, Джек прививал тебе иной, далеко не тормоплесический, взгляд на мир. Он прекрасный человек: добрый, храбрый, честный, — но ему не хватает глубины. Не ума — именно глубины. Возможно, это придет с сединами. Не обижайся на меня, пожалуйста.
После каждого визита Волшебника белая доска в кабинете Уэста была исписана вдоль и поперек.
Однажды она выглядела следующим образом:
Лили особенно нравились книги Уэста об острове Пасхи. Она могла часами смотреть нa гигантские статуи (знаменитые «моаи»), возвышающиеся над бесплодными землями этого загадочного места, самого уединенного на Земле.
Уэст нередко заставал ее спящей в углу его кабинета с раскрытой книгой на коленях. Тогда он осторожно брал девочку на руки и укладывал в постель.
После знакомства с Элби в жизни Лили стало больше не только веселых игр, но и увлекательного чтения.
Именно он познакомил многолетнюю поклонницу «Властелина колец» с мальчиком-волшебником по имени Гарри Поттер.
Лили перечитала каждую часть «Поттерианы» бессчетное количество раз. Куда бы она ни отправлялась — в школу, домой или за моря-океаны к своим боевым товарищам, — полное собрание сочинений Джоан Роулинг было ее неизменным спутником.
Однако самой захватывающей и таинственной книгой для нее оставался ее старший друг Джек Уэст-младший.
