Сергей Алтынов - Кроссворд для нелегала
Телегин, прибавив скорость, проехал мимо, удобное мгновение больше не повторится. Наталья поняла его – в автобусе много людей. Прибавил и «Лендровер» – сближаться не стал, хотя вполне мог бы. Аптекарское «Пежо» здорово уступало мощному внедорожнику. Тягаться в скорости и тем более в каскадерских трюках было бессмысленно. Оружие тоже не годилось – передние стекла скорее всего пластиковые, бить по скатам – себе дороже, если они поймут, что расшифрованы, то расстреляют «Пежо» за одну минуту.
Телегин заглянул в сумку, набитую продуктами, деловито покопался в свертках. Молодец Наталья, он и не подозревал, что она такая дока по части загородных пикников…
– Слушай, тебе знакомы эти места? Нам нужен какой-нибудь съезд в лес, такой, чтобы сразу за парой крутых поворотов трассы и чтобы он выводил на проселок или просеку, все равно. Лучше всего – в направлении к озеру… Ну, вспоминай!
Наталья ненадолго задумалась.
– Есть такое место, но далековато, километров пять. Но зато – по пути.
– Это подходит. Меняемся местами, а там – делай, как я скажу…
За полкилометра до нужного места Телегин снова покопался в сумке, достал литровую стеклянную бутылку кетчупа, опустил со своей стороны окно и дал команду «полный вперед». Внедорожник тоже резко прибавил, теперь они неслись на всех парах.
За полста метров до поворота Наталья резко затормозила, Телегин приоткрыл дверцу и метнул бутылку в лобовое стекло «Лендровера». Попал! По стеклу мгновенно расползлась красно-кирпичная жижа. Ослепший «Лендровер» заерзал по дороге, вписался по памяти в первый поворот, но со вторым получилось хуже – водитель успел включить дворники и притормозить, но не уследил за дорогой, «Лендровер» съехал в кювет и чудом не перевернулся. Ничего этого преследуемые уже не видели – «Пежо» несся по проселку, разбитая дорога бросала его вправо и влево, вверх и вниз, Наталья не жалела бедную колымагу и несколько раз резко сворачивала с одной просеки на другую, пока сама не потеряла ориентировку. Все, оторвались…
– Ну, ты циркач, Телегин… С левой, на ходу, прямо ему в лоб – невероятно!
– Можем, если захотим… – Телегин вытер вспотевший лоб и в очередной раз вознес хвалу всевышнему – и Егерю, который заставлял осваивать все эти трюки, казавшиеся детскими забавами в век дистанционной прослушки, беспилотных самолетов-шпионов и стреляющих авторучек.
Западная Ю…я. 200… год
Они остановились на одной из самых глухих просек, чтобы перевести дух. До этого они сделали несколько осторожных попыток выехать с проселков на шоссе, но каждый раз убеждались, что магистральные трассы, ведущие к озеру, плотно перекрыты. И это еще на самых дальних подступах. А ближе к цели? Да там наверняка патрули будут в пределах прямой видимости. Значит, о том, чтобы пробраться поближе к озеру на машине, не могло быть и речи. Правда, по ходу дела Наталья наконец определилась – сейчас они находились совсем недалеко от места, откуда сегодня стартовали, – от «Лесной таверны».
Обоим было ясно, что давно пора брать ноги в руки и дуть в аэропорт. Навигатор поймет. Шансов выполнить задание практически не осталось. Их вычислили и засекли. Их знают в лицо. Их плотно окольцевали на маленьком пятачке. Их цель известна. Теперь они – дичь, за ними идет охота, причем большими силами. И организатор этой охоты серьезен. Джимми Кроуфорд…
Из огнестрельного оружия у них – лишь «браунинг», трофей из кемпинга. Еще нож, закрепленный меж телегинских лопаток. Сейчас бы нужно сменить машину. Но… Угонять опасно, другие варианты требуют времени. Злосчастное озеро вот оно, рядом, в каких-то тридцати пяти – сорока километрах. Но поди сунься туда, а еще ведь надо вывезти пробу…
– Так, говоришь, мы рядом с «Таверной»? Что ж, едем туда.
– Телегин, ты что? Вот уж куда нам нечего соваться… Ведь нас вычислили именно там!
– Именно поэтому мы туда и сунемся.
– Но зачем?
– Ты понимаешь, мне не дает покоя этот австрийский бельгиец. Я знаю, что надо нам и что надо Кроуфорду. Я вижу логику в его действиях, и думаю, что он видит логику в наших – и потому может планировать свои контрмеры. Все это я могу понять и в меру этого понимания спрогнозировать исход операции. Прогноз получается не в нашу пользу. Категорически, без вариантов. И единственное, чего я не могу понять, – Вилли Бреммер. Кто он на самом деле? Почему он липнет к нам? Почему он так заинтересовался личностью человека на фото, что я ему показал? Непонятно. Если бы он был подсадной уткой Кроуфорда, он бы сто раз сдал нас с потрохами. От кого был убитый связной? Что было в съеденном конверте – если он действительно был? Может быть, эта нелепая австро-бельгийская фигура, если она станет для нас яснее, внесет что-то новое во всю картину? И тогда и появится какой-то шанс?
Телегин видел, что его химерическая постройка рассыплется от легчайшего дуновения, от первого же трезвого слова, которое Натаха не замедлит произнести…
– Ты прав, Слава. Едем в «Таверну».
– Ну наконец-то, я уже заждался. Поездка была успешной? – Аптекарь всегда угадывал, какой вопрос будет самым уместным.
– Все прошло, как ожидалось, – сухо отозвался в мобильник Телегин. Не доезжая с полкилометра до «Таверны», они заехали в кусты и остановились, чтобы переговорить с Бреммером – узнать обстановку.
– Это прекрасно, когда задуманное исполняется, – проникновенно изрек Вилли. – И как вас встретил ваш… Ох, извините ради всего святого, – перебил он сам себя, услыхав скрип зубов Телегина, – у меня нет никакого желания ужинать подушкой.
– Вилли, помолчите. Есть серьезный разговор – не для телефона. Скажите, за вами наблюдают?
– Да.
– Вы сможете незаметно покинуть свой номер и выйти… Ну, скажем, на автостоянку?
– А вы помните нашу первую встречу? Через час на том же месте, а?
– Идет, – Телегин отключился, и с минуту они с Натальей молча глядели друг на друга. – Натаха, он такой же сотрудник гуманитарной бельгийской миссии, как я – корреспондент эстонской газеты, – медленно проговорил Телегин. – Просек, что его обложили, но уверен, что сможет уйти, грамотно назначил встречу. У нас осталось одно – выходить на Кемаля, то есть на Эмира. Чего здесь ждать от Вилли – помощи или противодействия? Не знаю. Надо его расколоть до того, как мы двинемся к Эмиру. Любой ценой.
– Подушки здесь нет, – отозвалась Наталья. – Но Вилли нам и не нужен как гуманитарный миссионер. А что ты скажешь Эмиру?
– Найду что. По обстановке.
– Прошло столько лет. Эмир – международный террорист. Кроме своей доли в наркобизнесе, его мало что интересует…
– Твой отец был о нем другого мнения, – неожиданно произнес Телегин.
Наталья замолчала, Телегин то и дело поглядывал на часы. Время шло…
– Минут тридцать еще можно постоять, это здесь, рядом. Расслабься, Натах, потом уже не удастся, – нарушил молчание Телегин.
– Поехали, – проговорила Наталья. – Последние метров двести пройдем пешком, по лесу.
– …Ну сколько раз можно повторять одну и ту же ошибку? Зачем надо было дышать им в… задний бампер? Касим, ты стал очень плохо меня понимать!
Наркобарон промолчал. Слегка поправил свои модные очки, выпрямил спину, сжал губы. Таким тоном с ним отваживались говорить немногие.
– Мы же договорились… Теперь опять все сначала – где они, куда направятся – мы ничего не знаем, – Кроуфорд сдерживался как мог. Касим был еще нужен, его ораву обкуренных идиотов можно было бы заменить на другую (состоящую в лучшем случае из таких же идиотов, конечно), если бы было время. Но времени нет!
– Касим, у тебя есть соображения, где их искать теперь?
– В «Таверне», конечно. Им больше некуда деваться, – убежденно сказал Касим. – Я связался со своими людьми в полиции. Ну, разумеется, слил кое-какую информацию… Теперь шоссейные дороги перекрыты наглухо. Проверка документов, багажа и прочего.
– Они могут оставить машину и двинуться через лес, просеками… Хотя это намного дольше, – тон Кроуфорда несколько смягчился. – Впрочем, с полицией ты вовремя подсуетился, Касим…
Похвала была произнесена своевременно. Касим сразу расслабился. Кроуфорд был хорошим психологом – такая мразь будет помнить каждое грубое слово, каждый косой взгляд.
– В «Таверне» остались твои люди? – спросил Эсэсовец.
– Да. Я помню – никаких действий, кроме наблюдения! – непривычно, по-военному отрапортовал Касим.
– Вот это правильно. А что с толстяком? – спросил Кроуфорд.
– Безвылазно сидит в номере. Что-то пишет или рисует на бумажке. Ну, в окно периодически выглядывает… Источники из полиции сообщили, что он – представитель Бельгии в какой-то гуманитарной организации. Они все там идиоты, а он, наверное, самый полный из всех!
– Тогда конечно… Охотно верю! Таким самое место в международных гуманитарных организациях. А тот, молодой, которого вы… м-м-м… устранили в кемпинге…
