KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Детективы и Триллеры » Боевик » Валерий Горшков - Под чужим именем

Валерий Горшков - Под чужим именем

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Валерий Горшков, "Под чужим именем" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Корсак отставил баночку с бальзамом, обулся, взялся за одну из кованых боковых ручек и, прихрамывая, понес тяжелый сундук к сараю.

Спуск в потайной подвал находился в самом углу, под настилом из тщательно пригнанных толстых половых досок, которые пришлось разбирать. Крышка тайника оказалась металлической и плотно прилегающей, с надежным запором. Леонид Иванович откинул ее и первым спустился по ступенькам вниз. Очень аккуратно они развернули сундук и медленно, стараясь не уронить, опустили в лаз. Назад слегка задержавшийся в тайнике и некоторое время шарящий там в полумраке Ботаник поднялся с брезентовым рюкзаком на плече. Без лишних слов поставил на пол, раскрыл и продемонстрировал Славе содержимое. Там оказались два пистолета «браунинг», четыре снаряженных запасных обоймы с патронами, два армейских многофункциональных ножа и – что больше всего поразило Корсака – пара самых настоящих противопехотных гранат. Слава не стал ничего спрашивать, промолчал. Сомов затянул веревку и протянул рюкзак Корсаку:

– Возьми. Я буду за рулем.

– Иваныч?

– Так надо, Слава. Береженого бог бережет. Нам уже терять нечего.

– Мне, – хмуро поправил Слава. – Ты ведь добропорядочный гражданин, вне подозрений. Тебя только что проверили.

– А как насчет в ухо? С ноги?

– Извини, Иваныч… – потупил взгляд Корсак. Понял: глупость сказал. Обидел сэнсэя. – Что–то я… прости, ради бога. – И тут же встрепенулся: – Так что дальше было? Интересно ведь!

Глава 9

– Словом, придумал я кое–что. На следующий день начал обходить все Торгсины. Там, в кассе, всегда находились огромные суммы денег. Я решился ограбить один из магазинов. Внутри обычно дежурила милиция, но и я был не пустой. У меня был револьвер. С двумя патронами… Узнав адреса, я воспользовался своей единственной вещью, представляющей хоть сколько–нибудь реальную ценность, – серебряными карманными часами фирмы «Павел Буре», и под видом нуждающегося бедолаги поочередно обошел несколько из них, подмечая каждую мелочь и попутно предлагая сидящему за окошком скупщику оценить мою безделушку. Продавать часы я, разумеется, не собирался. Просто делал вид, что названная цена меня не устраивает, и уходил. В результате я остановил свой выбор на магазине на Маросейке. Или на Покровке? Сейчас уже точно не помню… Улицы рядом. В самом центре Москвы… На следующий день я с раннего утра поймал извозчика, приехал к магазину за четверть часа до открытия, дал вознице денег, купив его на весь день, и приказал до семи вечера дежурить за углом и ждать меня. Сам сел на скамейку в скверике напротив и стал вглядываться в заходящих туда людей. Я помнил внутреннее расположение, и для страховки мне нужна была молодая, красивая женщина. Такая, в которую не станут стрелять находящиеся внутри двое вооруженных милиционеров.

– И дождался…

– Только к вечеру. Незадолго до закрытия, примерно за полчаса, я увидел, как к Торгсину приближается очаровательная девушка лет восемнадцати–двадцати. Не было сомнений – прелестное создание направляется именно туда. Я быстро перебежал улицу и успел встать в короткую очередь прямо перед девушкой… Вся процедура обмена драгоценностей и валюты на продукты там происходила следующим порядком – в отделенном от самого магазина помещении стояли желающие отовариться, там же дежурили двое милиционеров. Один возле металлической двери в крохотную оценочную комнатушку, где продавец и сидящий за конторкой оценщик остаются с глазу на глаз, а второй – непосредственно у входной двери. Казалось бы, никаких шансов вырваться с добычей нет, но я кое–что придумал… Когда подошла моя очередь, до закрытия оставалось всего десять минут, и кроме меня, милиционеров и девушки внутри скупки находился всего один человек – древняя старуха; я зашел в комнатушку, достал из одного кармана часы и положил их на конторку. Из второго вытащил револьвер и направил на сидящего напротив старого еврея. Приложил палец к губам – сиди тихо, как мышь. И давай сюда деньги. Еврей, к моему удивлению, скорее больше удивился, чем испугался. Несколько секунд внимательно разглядывал меня из–под надетого на нос пенсне, а потом спокойным голосом сказал: «Молодой человек, вы – безумец». И спокойно, без суеты, выложил из сейфа семь толстых пачек денег в крупных купюрах. Сказал, что больше у него нет. Остальное – в кассе, в магазине… Я видел, что сейф пуст. Но больше мне и не надо было – на паспорт этого хватало с лихвой. Я понимал, на чем основано его спокойствие.

Снаружи меня ждали два милиционера. И вздумай я испытать судьбу и попробовать прорваться к выходу, шансов остаться в живых у меня было бы не много. Но старый еврей не знал о девушке… Распихав деньги по карманам, я прихватил свои часы и отступил из комнатушки, закрыв за собой дверь. Я успел схватить девушку, развернуть ее спиной и прикрыться ею раньше, чем старик крикнул, что его ограбили, и с грохотом упал за конторку, а уставшие от многочасового стояния на ногах милиционеры успели выхватить из кобуры свое оружие. Я выстрелил в ближнего, ранив его в правую руку, и крикнул второму, успевшему положить пальцы на кобуру, но не успевшему достать пистолет, что, если он хотя бы шевельнет мизинцем, я разнесу ему голову, а затем убью девчонку. Или наоборот, я уже плохо помню… Помню, что старушенция выпучила глаза, побледнела, словно простыня, и с грохотом упала в обморок. Как полено. А я, прикрываясь девчонкой, смог вырваться на улицу. Там я сразу же отпустил ее и бросился бежать к пролетке. Когда до угла оставалось всего несколько шагов, сзади громыхнул первый выстрел. Затем еще один. Первая пуля просвистела совсем рядом с моей щекой, я даже почувствовал колебания воздуха и тепло. А вторая… Она попала в случайного прохожего. Это был мужчина лет тридцати. Он шел мне навстречу и рухнул как подкошенный. Из дырки на месте кадыка на тротуар фонтаном била кровь… Я перепрыгнул через него, свернул за угол, но там не оказалось никакой пролетки. Уехал, стервец бородатый! Не дождался до семи всего нескольких минут… Пришлось уходить дворами. В гостиницу я не пошел. Просто бежал куда глаза глядят. Остановился только тогда, когда бежать уже не было сил. Я был насквозь мокрый от холодного пота. Меня трясло, как в лихорадке. На душе было так скверно, что и не описать. Из–за меня погиб ни в чем не повинный человек… Прохожий… Я готов был сам себя порвать на части – так было противно и мерзко. На ум постоянно лезла старая китайская поговорка, что благими намерениями вымощена дорога в ад… Кровавое прошлое не хотело отпускать меня… Но надо было как–то жить дальше. Что–то делать…

До следующего утра я отсиживался у окна, на лестничной площадке одного из подъездов, где–то на Каланчевке. И смотрел на купола стоящей на противоположной стороне переулка церквушки. Когда рассвело, я уже не спрашивал себя, что мне делать. Я впервые в жизни почувствовал неукротимое, всепоглощающее желание исповедаться в своих многочисленных смертных грехах. Удивительно, но церковь не была закрыта. И как только я увидел, что батюшка открыл двери храма, я выскочил из подъезда, вошел внутрь и попросил его выслушать меня… Мы отошли в уголок, за штору, сели на лавочку, и я рассказал отцу Иоанну всю историю своей жизни. Включая вчерашнее ограбление скупки и гибель ни в чем не повинного человека. Бедолага даже не понял, что случилось, как был уже мертв… Я говорил долго, очень долго, а отец Иоанн меня слушал и не перебивал. Когда я закончил, он спросил меня, раскаиваюсь ли я в содеянном. Я сказал, что да. Иначе бы не пришел. Тогда он начал говорить, но не словами из Библии а по–простому, по–человечески… По мере того как он говорил, я чувствовал, что со мной происходит что–то странное. Когда же он начал читать молитву и положил мне руку на голову, меня в самом прямом смысле начало трясти и ломать. Так же, как было на старой барже, во Владивостоке, когда я отлеживался после побега от Мао и, скрипя зубами от боли во всем теле, отходил от наркотика… Затем я упал на колени и начал рыдать. Не плакать, а именно рыдать. В голос… Батюшка не мешал мне… Когда я успокоился, было такое ощущение, что с моей души свалился тяжелый камень… Перед тем, как мы расстались, отец Иоанн сказал: «Пусть вчерашний грех смертоубийства будет самым последним неправедным поступком в твоей жизни. Бог милосерден к оступившимся. Главное, что ты раскаялся. Я многое повидал в этой жизни и вижу, что твои страдания искренни. Я помолюсь за тебя, когда буду читать сорокоуст. Ступай с миром и с этой минуты до последнего вздоха помни, что ты дал обет перед Создателем. Да хранит тебя Господь…»

Леонид Иванович замолчал, на несколько секунд прикрыв глаза. Глядя на застывшее лицо профессора, взволнованный услышанным, Слава чувствовал, как в его груди тяжелым молотом ухает сердце. Ботаник поднял веки.

– Мне удалось довольно быстро снять комнату на Садово–Спасской, у одной милой старушки. Бывшей потомственной дворянки, после смены власти и конфискации родового поместья в Курской губернии живущей за счет жильцов и продажи кое–чего из фамильных ценностей. Я купил себе костюм, заглянул в фотоателье, заказал срочные снимки на паспорт и дал знать Кувалде, что нашел деньги. Тот предупредил, что уже послезавтра уезжает в Кисловодск и на встрече я буду разговаривать напрямую с посредником его доверенного человека из паспортного отдела. В назначенный час к Казанскому вокзалу подъехала невзрачная пролетка. Сидящий в ней мужчина предложил мне прокатиться… Я передал ему деньги, фотографии и листок с написанными собственноручно анкетными данными, которые следовало внести в паспорт. А также за дополнительную плату попросил оформить госсправку о факте смены фамилии с фон Соммер на Сомов. Ведь в моем дипломе стояла фамилия отца. Мы договорились встретиться здесь же, в это же время, через три дня…

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*