Михаил Серегин - Последняя охота
– Ты вот что, моя дорогая. Ты ведь всегда любила фактурных мужчин с крупногабаритными членами…
– Таких, как ты, мудила! – уже задыхаясь, еще продолжала язвить неугомонная баба.
– А что, если я не ограничусь одной беседой с тобой, – продолжал Влад, не обращая ни малейшего внимания ни на слова Ленки, ни тем более на окаменевшее лицо Наташи, – и применю более действенные методы. – Например, возьму да засажу в твое наиболее любвеобильное место вон тот канделябр, который предварительно подогрею на газе. – Лицо Свиридова, казалось бы, хорошо владевшего собой, при этих словах перекосилось от злобы. – И вот этот пистолет в задницу загоню и буду лечить тебе пролежни прямой кишки. Проктологическая профилактика запоров. Дуло, конечно, потому долго отмывать придется, но ради такой очаровательной женщины, как ты, на все пойти можно. Ты что, думаешь, не смогу? Меня поставили в такое положение, что мне уже все равно. Ну что, сука… правильно там на стене написано, – он запустил пальцы глубоко между ног Любимовой так, что она затрепыхалась и вскрикнула от боли, – правильно на стене написано: Ленка – драная бля…
Влад не успел договорить: на его голову обрушился сильный удар. Он почувствовал, как перед глазами багрово нарастает, сминаясь и засасывая его в пустоту, непроницаемый занавес. И упал лицом вперед, накрыв Ленку собой.
Над бесчувственным телом мужа, лежавшего на подруге, стояла Наташа и держала в руках тот самый упомянутый Свиридовым канделябр. Один из подсвечников его был окровавлен.
Наташа, тяжело дыша, медленно осела на ковер и пробормотала:
– Ну нельзя же так… Он был так мерзок… Ну нельзя же так… Он убийца.
Вероятно, в тот момент, когда Свиридов совершенно по-отмороженному вел себя с Ленкой, мозги Наташи, и так много перештормившие в последнее время, просто-напросто переклинило. Вид мужа, запустившего руку между ног лучшей подруги, говорящего омерзительные слова и вполне способного – после Рублева-то! – выполнить угрозу, Наташу доконал. Она вспомнила, что он говорил вчера ночью, вспомнила его прошлое и то, как этот убийца, взращенный кровавой федеральной спецслужбой, рассуждает о заказном убийстве человека.
И она ударила Влада.
Но уже в следующую секунду испугалась содеянной глупости. Несообразности, которая могла поставить крест на ней самой. Она вытащила из-за пояса Влада пистолет и, дико глядя на вылезающую из-под вырубившегося Свиридова голую Ленку, вскинула на нее пистолет и пробормотала первое, что пришло ей в голову:
– Не подходи… сука.
– Дура ты, – отозвалась Ленка, пуча на нее круглые глаза, в которых плавали испуг и ошеломленность. – Вы все с ума посходили. Этот твой Свиридов… Он же – отморозок, его лечить надо…
– Зато ты… Зато ты всегда в твердом уме и здравой памяти. Ты…
Что хотела сказать Наташа, осталось неизвестным. В этот момент прозвучал звонок в дверь, и девушка испуганно осеклась, дернувшись так, словно ее шарахнуло током.
– Кто… это?
– Наверно, сосед, – выбивая зубами дробь, выговорила Любимова. – Я же воду-то не выключила. Я его уже два раза заливала.
– Не открывай!
– А он дверь сломает. У него плитка вся может поотваливаться. – Ленка говорила быстро, сглатывая окончания слов и словно боясь, что не успеет договорить и прервется на полуфразе.
Она накинула на себя рваный халат, путаясь и не попадая в рукава, пошла к двери. Звонок прозвучал еще раз, самый долгий и настойчивый.
– Кто? – выдохнула Любимова.
– Да что ж ты, дура, опять не следишь за водой? Залила меня к ебеням! – раскатился за дверью ядреный мужской голос. – Третий раз за год, твою мать! Я что, деньги на ремонт печатаю, что ли?!
– Сосед… – пролепетала Наташа, а Ленка, с белыми губами и дрожащими плечами, щелкнула замком и потянула на себя дверь.
Вероятно, сосед был очень злобен, потому что дверь вдруг распахнулась, будто по ней приложили кувалдой, а Ленка отлетела к зеркалу в прихожей. В прихожую ворвались несколько парней в черных масках и легком камуфляже.
С автоматами наперевес.
* * *
…Они ворвались в комнату, где находились Наташа и Владимир. Уложили молодую женщину лицом на пол, выбив из руки пистолет. А Свиридова, который уже очухался и пытался приподняться с ковра, напутствовали таким ударом ноги в голову, что он едва снова не вырубился.
И вырубился бы, не успей прикрыться чисто инстинктивно выставленным блоком.
Вслед за парнями в масках вошел высокий человек с бесстрастным лицом и холодными серыми глазами. А за ним, отчаянно хромая и прикладывая к разбитой ноге какую-то тряпку – Ленка.
– Что же вы так долго? – сказала она. – Меня тут чуть не угрохали. Этот Свиридов как с цепи сорвался.
– Посадим на цепь обратно. – Человек с холодными глазами сел в кресло. – Хотя он у нас цепей не любит. Поднимите женщину, олухи. А Свиридов пусть полежит. Что это у тебя с головой, а, Свиридов? Никак – разбили? Твоя работа, Ленка?
– Это его жена постаралась.
Наташа, которую только что довольно аккуратно подняли с ковра и усадили в кресло, ощутила на себе пронизывающий взгляд человека напротив. Он смотрел на нее с плохо скрываемым интересом.
– Значит, вот она какая – эта Наташа Свиридова, из-за которой заварилась такая каша? Красивая. Но красивых много, и получше есть, а тут такая свистопляска из-за кусочка п. ды, как говаривал мой покойный начальник, полковник Чернов. Разрешите представиться, – не без иронии обратился он к Наташе, – капитан Курганов, Управление по борьбе с организованной преступностью.
При этих словах в глазах Наташи потемнело: вот и все! Вот и не надо собирать никаких двадцати пяти тысяч долларов!
– Что, Курганов, ты окончательно скурвился? – прохрипел с пола Свиридов. – На чьих теперь посылках бегаешь? Это там случайно не ваш синемор-осведомитель сидел у подъезда, что вы так быстро приехали?
– Наш, – ответил рубоповец. – Догадливый. Только не к месту ты догадливый, Свиридов.
– На каком основании я арестован?
– А я тебе и не говорил, что ты арестован. А если и скажу, то вовсе не на том основании, о каком ты думаешь. Поднимите его, – кивнул капитан своим людям. – Я так думаю, он буянить не будет. Потому что, если будет, нам тут всем мало не покажется. Придержите его.
Свиридова швырнули к стенке, и он сел, ощупывая руками пробитый затылок. Потом поднял голову и посмотрел на Любимову, которая села прямо на пол и перетягивала ободранную коленку. Бойцы с интересом уставились на нее, потому что халат задрался, а под ним, как известно, ничего не было.
– Значит, все рассчитано? – прохрипел Влад. – Нас тут поджидали и поймали, как младенцев? А почему надо было устраивать такой спектакль?
– А это не твоего ума дело, – холодно сказал Курганов и повернулся к Ленке: – Что он у тебя спрашивал?
– Про Краснова.
– Что и требовалось доказать, – резюмировал капитан Курганов. – Ладно. Ты арестован, Свиридов.
– На каком основании?
– По обвинению в убийстве, – ответил тот.
Наташа откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Значит, Краснов все-таки передал материалы на Влада куда следует. Возможно, он узнал, что Наташа сказала Свиридову про вымогательство у нее крупной суммы и решил не рисковать.
То, что произошло дальше, опрокинуло все ее предположения.
Свиридов зашевелился и, поморщившись от боли, спросил:
– Убийстве? Убийстве кого, капитан?
– А ты как будто сам не знаешь? – ухмыльнулся Курганов. – Ну-ка, дай мне его пистолет, – кивнул он держащему свиридовский «ТТ» омоновцу. – Давай сюда.
Он покрутил пистолет в руках и повторил:
– А ты как будто сам не знаешь?
Свиридов мотнул головой, снова сморщился от боли и с усилием выдавил:
– Скажи мне, ты же грамотный… при исполнении.
Капитан Курганов добродушно улыбнулся и сказал:
– Ну как же так – не знаешь? Такой большой, заслуженный, говорят, а такой недогадливый? – А потом, сменив мину доброжелательности на непроницаемую маску холодного презрения, проговорил:
– Ты обвиняешься в убийстве Елены Андреевны Любимовой, семьдесят шестого года рождения, местной уроженки. В ее собственной квартире.
Нельзя сказать, что после этих слов воцарилась мертвая тишина. Потому что любая тишина грохотала и осыпалась бы, как отсыревшая штукатурка на фоне этой зловещей пустоты, образовавшейся вслед за последним звуком кургановской фразы.
Пустоту попыталась разорвать Ленка, ее рот беззвучно перекосился, как от удушья, но тут капитан Курганов хладнокровно перевел на нее дуло пистолета и дважды выстрелил в перекошенное обвальным ужасом лицо.
А когда она упала, хладнокровно произвел контрольный выстрел.
Курганов спокойно осмотрел обойму и, убедившись, что она пуста, кинул «ТТ» Свиридову:
– Лови!
И тот машинально поймал пистолет: настолько он был ошарашен этим хладнокровным, циничным, а главное, бессмысленным убийством. Ведь Любимова вроде как была заодно с Кургановым, ждала его прихода.
