Сергей Зверев - Матадоры войны
– Еще пару минут!
– Шакал!
Очередной удар кулака сотряс дверь. Эльбрус никак не отреагировал. Ни на грохот, ни на явное оскорбление Шахриара. В эту минуту он был слишком увлечен. Выбранная им девушка оказалась довольно покладистой. Если не брать в расчет ее первоначальный ступор и незначительную попытку к сопротивлению, Эльбрус мог быть доволен. Сеньорита Пилар полностью покорилась своей участи. Она сломалась. Эльбрус любил, когда люди ломались. В особенности женщины. Все женщины, которые когда-либо были в его жизни, непременно ломались. Эльбрус добивался этого. Неверная не стала исключением из правил.
Эльбрус ухватил девушку за волосы и рывком заставил подняться на ноги. Еще секунда-другая, и его семя грозило фонтаном ударить заложнице в лицо. А Эльбрус не хотел этого. Не хотел, чтобы все заканчивалось так быстро. Ему был гораздо важнее процесс, нежели результат. Он наслаждался им.
Щеки Пилар были залиты слезами. Глаза покраснели и воспалились. Блузка расстегнута на груди, что в свою очередь позволяло Эльбрусу беспрепятственно любоваться маленькими девственно-розовыми сосками. Девушка затравленно взглянула на своего мучителя. Она успела потерять счет времени. Казалось, что иранец затащил ее в эту комнату мгновение назад, и в то же время с тех пор минула целая вечность. Очертания между реальностью и болезненным воображением окончательно стерлись.
Эльбрус поднялся с ящика.
– Ложись, – спокойно, без всяких эмоций приказал он Пилар, указывая рукой на холодный пол. – Ложись на спину.
Шахриар подождет. Две минуты, пять или двадцать… По большому счету это ничего не меняло. Неверные не выполнят их условий, Эльбрус знал это наверняка. Они будут тянуть время до бесконечности, пока одна из сторон не предпримет решительных действий. Любая из сторон. Либо правительство Испании отважится на штурм, либо Шахриар начнет планомерно отстреливать заложников. Для этого тоже необходимо мужество. Шахриар не обладает им в достаточной степени. Другое дело – он, Эльбрус! Но он здесь лишь второй человек…
– Ложись, – повторил свою команду иранец, видя, что девушка на мгновение заколебалась.
Пилар не требовались услуги переводчика. Она и так прекрасно понимала, чего от нее хочет террорист. Никаких других мыслей и желаний в этот момент у него не оставалось. Девушка осторожно покосилась на ящики с динамитом. Поначалу у нее было намерение как-то использовать их для собственного спасения, но со временем данное намерение улетучилось. Пилар поняла, что Эльбрус не позволит ей проявить геройство.
Слез уже не было. Пилар казалось, что она выплакала их все. Девушка покорно опустилась на пол. Через мгновение иранец придавил ее всей массой своего тела. Судя по звуку шагов, Шахриар отошел от двери в глубину столовой. Спасения для Пилар не было. И на этот раз тоже…
Эльбрус силой раздвинул ей ноги. Все его движения были резкими и грубыми. Тело Пилар вздрогнуло от приступа боли. Эльбрус вошел в нее. Руки иранца легли на грудь девушки. Он интенсивно задвигался, с каждой секундой все больше и больше наращивая темп. Голова Пилар безвольно завалилась набок. Все, что она могла сделать сейчас, так это просто не замечать происходящего, выключить сознание. Именно так Пилар и поступила. Боль сделалась немного меньше. С трясущихся от возбуждения губ Эльбруса сорвалась тягучая слюна и упала девушке на щеку. Она не обратила на это внимания. Иранец продолжал двигаться безостановочно, как механический поршень.
– Не спи, – прохрипел он. – Отвечай мне взаимностью, сука! Шевелись как следует.
Пилар не пошевелилась. Эльбрус на мгновение отпустил ее грудь и влепил смачную пощечину. Голова девушки дернулась.
– Шевелись, я сказал!
Он не позволял ее сознанию отключиться. Он хотел, чтобы она все чувствовала и осознавала происходящее. Иначе власть Эльбруса над жертвой будет неполной. Подобный расклад не устраивал террориста. Нужно доломать ее до конца! Растоптать! Раздавить! Полностью лишить воли! Обесчеловечить!..
14
– Хорошо, – без особой охоты сдался Попов. – Подождите секунду.
Секунда тянулась бесконечно долго. Хосе, а вместе с ним и Владимир напряженно вслушивались в трескучие радиопомехи. «Вы провалили свою миссию, – всколыхнулись в голове у Локиса одни из последних слов майора. – Ваше время вышло!» Неужели это все? На что рассчитывает Хосе? Наверняка все, что они услышат от Морильо, лишь подтвердит решение, озвученное Поповым. От них потребуют как можно быстрее подняться обратно на крышу и прежним путем по стальному тросу покинуть здание. Их место займут другие. Те, кому будет поручено осуществить штурм. Более надежные, более профессиональные и более компетентные люди. Группа Локис – Альварес вышла из доверия у вышестоящего руководства. Энрико уже выстрелил из винтовки, зафиксировал трос и ожидает дальнейших распоряжений.
– Полковник Морильо на связи, – оборвалась наконец пауза в эфире. – В чем дело, Хосе? Вам и Локису надлежит в экстренном порядке…
– Постойте, полковник! – бестактно, нарушая все уставные правила субординации, перебил собеседника Альварес. – Вы ведь только что вели переговоры с террористами.
– И что из этого следует?
– Вам ведь удалось выторговать у них дополнительное время. Так?
– Всего лишь десять минут.
– Этого достаточно, полковник.
– Достаточно для того, чтобы мы смогли взять здание в кольцо и начать штурм, – отчеканил, как по писаному, Морильо.
– Но послушайте…
– Нет, это ты послушай меня, Хосе! Мы давали вам с Локисом столько времени, сколько могли. Ты знаешь, что я сам не хотел прибегать к крайним мерам, если существовала хотя бы малейшая вероятность их избежать. Никто не должен был погибнуть… Но теперь. Я сожалею.
– Вероятность есть, сеньор полковник, – не согласился Хосе. – Малейшая, как вы говорите, но она есть.
– Я сомневаюсь…
– А я – нет! – Альварес не считал нужным сдаваться. Он верил в свою правоту и намеревался отстаивать ее до конца. Локис помалкивал, лишь наблюдая за разговором двоих испанцев как бы со стороны. – Мы с Владимиром в кухне. Четыре террориста в соседнем помещении. Всего лишь четыре, сеньор полковник. Это не тринадцать, как было изначально. Да, я понимаю, что с этими четырьмя будет сложнее. Они все находятся в одном помещении, у них взрывчатка, у них под прицелом почти полсотни заложников, но мы могли бы попытаться за оставшиеся десять минут… Пока вы готовитесь к штурму и берете здание в кольцо…
Полковник заколебался, но всего лишь на пару секунд.
– Вы не успеете покинуть здание, – это был последний веский аргумент в его копилке.
– Ну и черт с нами! Вы ставите под угрозу жизни детей и женщин. Без жертв при штурме все равно не обойтись. Так какая разница? Двумя людьми больше или меньше? Мы готовы рискнуть.
И вновь пауза.
– А ваше мнение, сеньор Локис? – поинтересовался Морильо.
– Оно полностью совпадает с мнением напарника, сеньор полковник.
Морильо принял решение. Не такое, на какое рассчитывал Хосе. И не такое, какое созрело у него самого несколькими мгновениями раньше. Он решил пойти на компромисс. Нечто среднеарифметическое.
– Вступайте в переговоры, Хосе, – выдал он.
– В переговоры? – Альварес явно не ожидал подобного развития событий. – С террористами?
– Именно. Это отвлечет их и позволит нам ближе подобраться к зданию. Если у вас получится заставить их капитулировать без кровопролития – хорошо, если же нет… – Полковник многозначительно замолчал, а затем веско добавил: – Я вижу только такую вероятность, сеньоры. Вы согласны?
Теперь заколебался Хосе. Локис видел, как его лицо скривилось в болезненной гримасе. Но выбора не было. Хосе сдался.
– Договорились, – кивнул он.
– У вас десять минут, сеньоры.
– Конец связи. – Альварес выключил передатчик, дождался, пока то же самое сделает его напарник, а затем сказал: – Переговоры буду вести я. Морильо прав. Мы попытаемся заставить их капитулировать.
– А если нет? – прищурился Владимир. – Штурм?
– Штурм. Но только не тот, который планирует Морильо. Штурмовать неприятеля будем мы сами. Будь готов в любую секунду.
– Я уже готов.
– Тогда пошли.
Они вернулись в кухню. Бесшумно продвинулись к арочному проему и заняли прежние места по левую и правую стороны. В столовой ничего не изменилось. Один из террористов у двери, второй в гуще заложников, и третий… Третий, командир с окладистой бородой, в этот самый момент со словом «Шакал!» мощно ударил кулаком в дверь смежной комнаты и вернулся в центр помещения. Хосе изогнул бровь. Его глаза встретились с глазами Владимира. Сомнений быть не могло. Последний, четвертый террорист находился в подсобке. С ним же был кто-то из заложников.
Альварес глубоко вздохнул, прочистил горло и, набрав в грудь побольше воздуха, громко выкрикнул по-английски:
