Максим Шахов - Гвардия президента
– Цицерон ты наш доморощенный, Карамзин местного розлива… Такие поразительные способности не должны пропасть втуне. Вот поэтому ты и возглавишь охрану и оборону фельдмаршала до утра. И свято будешь соблюдать все предписания Гюльчатай, когда она принесет свое целебное снадобье. Хотя не пристало молодой девушке одной мотаться по ночному городку: я провожу ее до апартаментов, заберу лекарство, инструкции по применению и вернусь сюда. Скоротаем до утра время вдвоем.
– Как пожелаешь, милый, – голос Вадима мгновенно стал гнусав и приторен.
– Остепенись, пошляк!
– А знаете, девочки и мальчики, – Вадик посерьезнел, – хорошо бы нам обзавестись хотя бы фотороботами некоторых фигурантов «мурманского дела». Если, конечно, это можно с помощью Москвы провернуть за несколько часов. Я имею в виду Салаха, Азера…
– Азер мертв.
– Ну, на всякий случай. Тела-то ведь так сильно обгорели…
– Очень интересная рекомендация! Действительно, прямая связь со Шпицбергеном налицо. Чем черт не шутит, может, повстречаем на кривой дорожке заочных знакомых. Хотя проблемы есть: Салах, например, в телевизоре появляется с густой бородой, в черных очках и тюрбане. Явно грим. С Азером, думаю, вопросов не возникнет.
– А нам остается всего-то делов: вычислить время, место, сценарий события «Х», его участников и предотвратить намечающуюся катастрофу вселенского масштаба!
– Можно подумать, когда-то занимались чем-то еще…
Более полусуток до этого из окна опустевшего кабинета Семен Вирский проследил взглядом быстро удаляющуюся фигуру своего неожиданного посетителя, потом открыл ключом тяжелую дверцу массивного стального сейфа в углу, вытащил из специального внутреннего отделения небольшую – размером с ладонь – черную пластиковую коробочку, задумчиво повертел ее в руках и опустил, наконец, в карман брюк. После этого он торопливо покинул офис, едва заметно кивнув охраннику на выходе, сел в свою автомашину на ведомственной парковке и рванул с места так, что шипованная резина обиженно взвизгнула и задымилась.
Промчавшись минут семь в одному ему ведомом направлении, Вирский резко свернул вправо и по накатанному бездорожью проехал еще с километр. Потом заглушил мотор, вылез из уютного салона, огляделся и прошагал вперед метров сто. Только здесь, в полном одиночестве, едва различимый в темно-серых сумерках, уже с расстояния десятка шагов Вирский вытащил из кармана продолговатый предмет, прихваченный из офисного сейфа и, нажав единственную кнопку на его торце, приложил к уху.
Это была последняя модификация компактного устройства связи, поступившего в распоряжение британских спецслужб. Устойчивый радиоконтакт гарантировался на расстоянии 30 километров и не мог быть запеленгован или заглушен известными средствами противодействия. Кроме того, обеспечивалась повышенная четкость и громкость передачи звукового сигнала. Назвать такой уникальный прибор привычным словом «рация» просто язык не поворачивался, хотя именно эти функции он и выполнял.
Ответ на свой вызов Вирский услышал секунд через двадцать. Голос действительно был удивительно четок, и отсутствовали обычные для эфира потрескивания электрических разрядов и фоновый шум. Несмотря на это, речь собеседника местами звучала как-то глухо, а отдельные слова произносились в нос. «Может, аденоиды?» Разговор шел на русском языке, хотя некоторые слишком правильные, книжные обороты речи и не всегда верное употребление отдельных слов и выражений убедили Семена, что его визави вовсе не коренной «русак».
– Вы, безусловно, отдаете себе полный отчет, что воспользовались экстренным способом связи?
– Да. И предпринял все меры безопасности. Вопрос слишком серьезен, а времени, боюсь, катастрофически не хватает.
– Изложите суть. Максимально информативно, но немногословно.
«Информативности» оказалось достаточно, а вот «немногословную суть» явно захлестывали эмоции, потому что Вирскому казалось, будто собеседник недостаточно проникся ощущением реальной опасности или просто недопонял отдельные эпизоды его рассказа. Но тот словно прочитал мысли собеседника и перебил:
– Я не распоряжался живописать мне апокалипсические картины возможного недалекого будущего! В отличие от вас, я знаком со всеми нюансами предстоящей операции. Мало того, я с самого начала был за использование альтернативного силового варианта. Но… Совет решил иначе. Хорошо, что мой план также продолжал отрабатываться, только под номером два. И я приложил максимум усилий, чтобы готовность к его применению была стопроцентной. Теперь оказывается, что именно я и был прав!
– Да-да, безусловно, но…
Собеседник, которого Семен Вирский никогда в жизни не видел, вновь перебил его:
– При осуществлении столь грандиозного проекта вряд ли возможно полностью исключить утечку информации. У нас еще будет время, чтобы проанализировать этот аспект…
«Как раз за тобой и потянулся «хвостик», – подумал российский директор, – наверняка наследил в Мурманске! Или оказался в поле зрения Интерпола, когда мотался по всему свету. Хотя, скорее всего, первое: «хвост»-то исключительно русский! Если это, конечно, «хвост»…»
– …А пока я, безусловно, считаю, что описанные вами события в ледовом секторе представляют серьезнейшую угрозу для успешного проведения операции «Изъятие». Поэтому приказываю с настоящей минуты корректировать свои действия в соответствии с планом «Сан-Патрик».
Посреди окончательно потемневшей и безмолвной полярной тундры полномочный руководитель экспедиции Семен Вирский равнодушно пожал плечами:
– Как прикажете!
Собеседник вновь поразительно точно прочитал его мысли:
– Теперь ваше участие в происходящих событиях становится минимальным, – на это Вирский удовлетворенно покивал, – и ограничивается доставкой груза и отряда боевиков в условленное место. Надеюсь, в этом вопросе не возникнет каких-либо затруднений. В дальнейшем командование принимает на себя ваш начальник службы безопасности. Вот его о «Сан-Патрике» вы должны известить немедленно! Кстати, по окончании предстоящего ледового шоу потрудитесь сочинить правдоподобную причину своего отсутствия на последующем банкете. Ссылка на плохое самочувствие и усталость вполне подойдет. А в отношении этого журналиста и его группы, я думаю, что вы правильно разобрались в обстановке. Кстати, вы позаботились, чтобы он на ближайшие сутки был выключен из сферы активной деятельности?
– Да. Я приказал задействовать нашего агента в лечебнице.
– Хорошо. Скоро мы предложим ему такие условия… э… кратковременного сотрудничества, от которых он не откажется. Что касается дальнейших инструкций для вас, то канал их получения остается неизменным. Я достаточно ясно все изложил?
– Более чем!
– Простите?
– Все ясно.
Вирский вновь равнодушно пожал плечами и выключил рацию. Деньги за выполнение обязательств по договору о взаимном «сотрудничестве» уже находились на секретных счетах нескольких банков в Люксембурге и Прибалтике. Так что количество оставшейся «работы» никак не влияло на увеличение итоговой суммы. Значит, чем ее меньше, тем спокойнее и безопаснее для него.
ГЛАВА 7
Утром Герман проснулся свежим, бодрым и активным. Он прекрасно ориентировался в ситуации и сохранил в памяти мельчайшие детали всего с ним произошедшего.
А вот уважаемый Вениамин Николаевич на работу не явился. Его мобильный телефон был отключен. К домашнему телефону никто не подходил, а отправленный по адресу посыльный полчаса безуспешно стучал в запертую дверь. Слесарь из РЭУ замок открыл, однако в идеально прибранной холостяцкой квартире Вениамина Николаевича не оказалось, и ничто не указывало на другое его местонахождение.
Оставаться в клинике у Талеева не было никаких причин, и вся Команда перебралась в отведенные им апартаменты.
Остров в это время продолжал жить своей обособленной жизнью в ожидании события поистине грандиозного, даже эпохального. Подготовка к нему началась еще несколько месяцев назад с поисков соответствующей площадки для уникального лазерного шоу. Всемирно известного мэтра подобных постановок удалось заинтересовать и привлечь на Остров уникальной возможностью использовать специфические особенности природных условий Шпицбергена для многократного усиления и без того фантастических «зрительных» возможностей его необычной аппаратуры.
Где еще можно было добиться бесподобного эффекта глубинного проникновения чудо-лучей в многометровую толщу природных ледников или непредсказуемых зигзагов бесконечных отражений в недрах идеально отполированных ледяных торосов? А если добавить к этому волшебное многоцветье спектрального разложения лучей в бессчетном количестве разнообразных естественных призм, картина должна была нарисоваться поистине феерическая.
