Сергей Зверев - Война диверсантов
Но самым больным его местом была семья. Жена, с которой он прожил почти двадцать лет, вдруг стала его главным врагом. Это случилось в августе девяносто второго, когда начались крупномасштабные боевые действия между двумя республиками. Супруга Алеко, абхазка по национальности, просто сбежала от него, забрав детей. Без всяких объяснений. Это доконало Бариули окончательно, и к вербовщикам Гудериани он попал в состоянии полной прострации. Даже спустя много лет Алеко так и не смог до конца оправиться от того, что произошло с ним в начале девяностых годов…
Туруани, не дожидаясь приглашения, подсел к столу и, сложив руки в замок, вопросительно посмотрел на Гудериани. Бариули продолжал стоять у порога, заложив руки за спину.
– Не стой столбом, – хмуро проговорил Зураб, исподлобья глядя на летчика. – Проходи, присаживайся, разговор долгий будет…
Алеко послушно опустился на стул, положив руки перед собой.
– Нико, у нас неприятности, – начал Гудериани. – Кто-то хочет нам помешать. Мне нужно найти их и уничтожить.
– Что нужно от меня? – деловито спросил Туруани.
– Ты сможешь запеленговать их рацию? – без особых церемоний поинтересовался Зураб.
Нико неопределенно пожал плечами, давая понять, что не слишком хорошо понял, о чем идет речь.
– Смотря, что ты имеешь в виду, – осторожно проговорил он. – Такие вопросы быстро не решаются…
– Я имею в виду то, что имею в виду! – резким тоном перебил связиста Зураб. – Я хочу знать, где эти люди находятся и куда собираются идти – для того, чтобы зажать их и уничтожить!
– Не кипятись, Зураб, – миролюбиво предложил Нико. – Проблемы, особенно сложные, надо решать головой, а не с помощью эмоций. Эмоции хороши, когда ты приходишь к женщине.
Гудериани покосился на Туруани и пробурчал: «Старый бабник. Голова седая, а он только о бабах и думает».
– Пеленгация радиопередатчика – дело сложное, – продолжал говорить Туруани спокойным, почти монотонным голосом, – нужна определенная техническая подготовка…
– Про это забудь, – опять не дал договорить Нико Зураб, – на подготовки-шмаготовки времени нет. У тебя максимум есть два часа. Алеко, – обратился к Бариули Гудериани, – сколько тебе понадобится для того, чтобы поднять «вертушку»?
Алеко, который все это время сидел, уткнувшись взглядом в столешницу, поднял голову.
– Хоть сейчас, – глухо ответил он. – Машина всегда готова к вылету. Мне только надо уточнить маршрут полета…
– Вот и отлично, – звонко хлопнув в ладоши, с наигранной радостью сказал Гудериани. – Значит, мы с тобой уточняем маршрут полета, а Нико, не теряя времени, готовит аппаратуру для пеленгации и грузит ее на борт. Все! Работаем!
Через сорок минут «восьмерка», рассекая воздух лопастями, сливавшимися в большой сверкающий круг, поднялась с площадки и, зависнув в воздухе на несколько мгновений, словно решая, что делать дальше, взяла курс в сторону Тебердинского заповедника, откуда был засечен со станции последний пеленг неизвестного радиопередатчика.
– Звиад! – продолжая смотреть вслед вертолету, позвал Зураб Папашвили. – Собери людей и найди мне хорошего связиста…
Начальник охраны и штаба удивленно посмотрел на Гудериани. Он хотел что-то сказать или спросить, но в этот момент на груди у Зураба зашипел портативный передатчик. Он нажал манипулятор, включая прием.
– Что у тебя, Гедеван? – недовольно проговорил он.
– Начальник, – зазвучал в треске эфирных помех взволнованный голос старшего на радиостанции, – Мы их засекли! Это та же самая станция! Они уходят в сторону Теберды!.. Примерно шесть человек… Проходят пихтарник со стороны старой Сухумской дороги!
Глава 22
Демидов услышал предупреждение Локиса. За кустами он не мог видеть подъехавший броневик с бойцами Гудериани. До него только доносился слабый, приглушенный расстоянием звук работающего мотора. Алексей прекрасно понимал, что подняться на площадку, где засели его сослуживцы, незамеченным он уже не успевает, и тогда он, кувыркнувшись, залег в ближайшем кустарнике. Одновременно Купец, больше по привычке, чем по необходимости, передернул затвор «Абакана», загоняя патрон в патронник. В тишине лязг металла прозвучал настолько отчетливо, что не услышать его с дороги было просто невозможно. Это Локис понял, когда увидел, что сидевший на переднем сиденье броневика человек тревожно дернулся, оглядываясь по сторонам.
– Черт! – выругался Володя вполголоса. – Командир, похоже, засветился…
В мощную оптику он видел, как бородатый человек – тот самый, что сидел рядом с водителем и, по всей видимости, главный в этой группе, – что-то скомандовал, махнув рукой. Володя торопливо водил прицелом, выверяя расстояния до потенциальных целей. Он видел, как боевики, выскочив из броневика, занимали позиции, маскируясь за валунами и кустарниками. Пулеметчик вертел тяжелым стволом, готовый открыть огонь по первому же сигналу командира. Локис понимал, что если этот стрелок грамотный, то он вычислит его позицию уже после второго, максимум третьего выстрела. И тогда одной длинной веерной очереди из пулемета вполне хватит, чтобы от точки снайпера и от него самого ничего не осталось. Локис лихорадочно прикидывал, как ему поступить. О том, чтобы бросить Купца внизу и дальше продвигаться к станции без него, не могло быть и речи. Однако и принимать бой означало поставить под угрозу выполнение основного задания, сути которого никто, кроме Демидова, не знал.
Между тем внизу установилось подозрительное затишье. Даже пулеметчик перестал нервничать и замер, направив ствол «Корда» в сторону «стены», но не на уровень площадки, а значительно ниже.
– Медведь, – неожиданно услышал Володя в наушнике голос Демидова, – что у тебя?
– Затишье перед бурей, – сквозь зубы просипел Локис, выставляя на прицеле поправку на ветер. – Похоже, они про нас ничего не знают. Но подозревают, черти окаянные…
Он вдруг замолчал, заметив, что боевики с опаской поднимаются из своих укрытий. Еще не совсем понимая, что они задумали, Локис молниеносно навел флажок прицела на голову пулеметчика и, повинуясь какому-то непонятному чувству, нахлынувшему на него, нажал спусковой крючок. Звонко лязгнул затвор. Утяжеленная пуля девятого калибра, разработанная специально для войсковых снайперских винтовок, шлепнула боевика точно в лоб, швырнув на землю. На мгновение Локису показалось, что он видел брызги крови и мозга, вылетевшие через выходное отверстие. Его поднявшиеся было товарищи на несколько мгновений опешили. Звука выстрела они не слышали, как не видели вспышки, поэтому не могли понять, что произошло. Но их замешательство было недолгим. Уже через несколько секунд до слуха Володи донеслись обрывки каких-то слов. Боевики начали отступать обратно к дороге, отстреливаясь короткими очередями.
– Уходите все! – сдавленно выкрикнул Локис, не отрываясь от прицела, пытаясь поймать в него того, кто попытается сменить убитого им пулеметчика. – Уходите, мы с Купцом вас догоним! Если живы останемся…
– Не дури, Медведь, – прошипел лежавший рядом с Володей Круглов, торопливо роясь в РД. – Останемся все! И этих утырков всего ничего… Прорвемся, не первый раз. Тем более что на штурм эти гады вряд ли решатся.
Внезапно у себя за спиной Локис уловил какое-то движение, и почти тут же кто-то коснулся его ноги. И хотя он прекрасно осознавал, что на этой площадке ему ничто не может угрожать, он среагировал мгновенно и скорее интуитивно, чем осознанно. За годы службы в спецназе у него выработалось стойкое неприятие, когда кто-то неожиданно оказывался у него за спиной.
Полуперекатом развернувшись на спину, Локис широко раскинул ноги, перехватывая винтовку, готовый выстрелить. Но столкнувшись взглядом с глазами Митрича, о котором в очередной раз забыли, облегченно выдохнул.
– Одурел, старик? – злобно прошипел он. – Я же чуть не выстрелил!
– Вот чего, сынки, – не обращая внимания на нелюбезный тон Локиса, в полный голос проговорил Митрич. – Придется обходной маневр свершить. Уйдем к обелисковым скалам. А оттуда до метеостанции всего пару километров останется…
Локис недоуменно смотрел на старика, не понимая смысла того, что он предлагает. Видимо, Митрич правильно истолковал смысл взгляда Володи.
– Дружка вашего мы уже не вытянем, – заявил он веско. – Зато всю группу можем крупно подставить. Так что давайте-ка поднимайтесь живенько, и уходим отсель…
– Митрич, – перебил проводника Володя, опять занимая свою позицию и приникая глазом к окуляру, – ты сильно-то не командуй. И вообще, мы своих не бросаем.
Проводник усмехнулся и хотел что-то возразить, но в этот момент гулко и длинно прогрохотал «Корд». Почти тринадцатимиллиметровые пули со стоном врезались в край стены, дробя камень в крошку; та градом стеганула по кустам и валунам, за которыми прятались разведчики.
