Клайв Касслер - Золото инков
– А когда же мы увидим эти препараты в аптеках?
– Не так уж и скоро. Клинические испытания занимают немало времени. Может быть, их начнут широко применять лет через десять, не раньше.
Шеннон обошла помещение и остановилась перед рядом мониторов, установленных в головной части рубки.
– Выглядят впечатляюще, – заметила она.
– Вторая наша задача – составление карт морского дна, особенно тех его участков, над которыми пролегают важнейшие транспортные коммуникации.
– И что фиксируют эти мониторы?
– Они дают общее представление о полосе океанического дна шириной около пятидесяти километров по курсу судна.
Несколько секунд Шеннон наблюдала за экранами мониторов:
– Никогда бы не подумала, что в один прекрасный день я получу возможность наблюдать океаническое дно. Это напоминает мне картинку Скалистых гор, которую можно увидеть из иллюминатора самолета.
– С нашим оборудованием обзор даже лучше.
– Роман о семи морях, – заметила Шеннон. – Вы уподобляетесь тем старым мореплавателям, которые открывали новые земли.
– Современные технологии оставляют мало места для романтики, – рассмеялся Питт.
После того как они покинули мостик, он провел ее по многочисленным лабораториям и хранилищам собранного материала.
– Именно в этих лабораториях делаются первые шаги по производству тех волшебных препаратов, о которых я вам рассказывал, – пояснил Питт.
– А какова ваша роль в этих исследованиях? – спросила она.
– Джордино и я работаем со специальными роботами, которые заняты поисками мест скопления морских организмов. После того как одно из таких мест обнаружено, мы спускаемся под воду и собираем материал.
– Ваша работа более экзотична, чем моя, – вздохнула Шеннон.
Питт покачал головой:
– Тут я с вами не соглашусь. Изучение древних культур не менее экзотично, чем изучение морского дна. Если бы человека не привлекало прошлое, вряд ли миллионы туристов ежегодно отправлялись бы в Египет, Рим, Афины. Нам нравится совершать паломничества по местам великих сражений: Геттисберг, Ватерлоо, Нормандия. Человеку нравится изучать свою историю. Зная прошлое, он лучше познает самого себя.
Шеннон слушала не перебивая. Она никак не ожидала такой теплоты от человека, к которому совсем недавно питала далеко не самые дружеские чувства. Она была поражена глубиной его мыслей и доступностью их изложения.
Питт продолжал говорить о морских путешествиях, кораблекрушениях, затонувших сокровищах.
В свою очередь она описала ему великие археологические загадки, все еще ожидавшие своего решения. Они испытывали обоюдный интерес к этой беседе, и все же чувствовалось, что трещина, образовавшаяся между ними с первых дней знакомства, по-прежнему разделяла их.
Они еще стояли у борта, когда появился капитан Фрэнк Стюарт.
– Я получил официальное предписание доставить перуанских студентов и доктора Келси в порт Кальяо, ближайший к Лиме, – сообщил он.
– Вы разговаривали с адмиралом Сэндекером? – осведомился Питт.
Стюарт отрицательно покачал головой:
– Руководит операцией Руди Ганн.
– Полагаю, после высадки пассажиров на берег мы продолжим наши исследования.
– Все, кроме Джордино и вас. Алу и вам приказано вернуться к священному колодцу и извлечь из него тело доктора Миллера.
Питт посмотрел на капитана как на душевнобольного.
– Почему мы? Для этого существует перуанская полиция.
Стюарт пожал плечами:
– Откуда мне знать? Когда я начал протестовать, доказывая, что ваше присутствие жизненно необходимо для выполнения плана научных исследований, Ганн оборвал меня, прибавив, что он пришлет вам замену. Мне оставалось только принять его слова к сведению.
Питт указал на пустующую вертолетную площадку:
– Вы сказали Руди, что Ал и я не пользуемся особой популярностью в тех местах, куда нас посылают? Кроме того, у нас нет вертолета.
– Американское посольство в Лиме выразило готовность арендовать для вас коммерческий вертолет.
– Час от часу не легче. По мне в этом предложении столько же смысла, как в попытке заказать масло из арахиса во французском ресторане.
– Если вы против, я готов организовать вам личную встречу с Ганном, когда мы придем в Кальяо. Питт прищурился:
– Очень странно. Правая рука Сэндекера собирается совершить путешествие в шесть с половиной тысяч километров только для того, чтобы лично присутствовать при встрече тела усопшего. Что бы это могло означать?
– Очевидно, у адмирала свои соображения на этот счет, – пожал плечами Стюарт, поворачиваясь к Шеннон. – Ганн также просил меня передать вам записку от Дэвида Гаскилла. Он сказал, что вам должно быть известно это имя.
Несколько секунд Шеннон задумчиво созерцала палубу:
– Да, припоминаю. Он специальный агент Таможенной службы США. Занимается незаконной контрабандой предметов искусства.
– Гаскилл просил передать вам, что, по его мнению, он напал на след Золотых доспехов из Тиапольо. В настоящий момент они, по-видимому, находятся в одной из частных коллекций в Чикаго.
Шеннон вздрогнула и изо всех сил сжала кулаки.
– Хорошие новости? – поинтересовался Питт. Она открыла было рот, но так и не смогла вымолвить ни слова.
– С вами все в порядке? – спросил Питт, обнимая ее за талию.
– Золотые доспехи Тиапольо, – смогла выговорить она наконец, – были утрачены в 1922 году после кражи в Национальном музее антропологии в Севилье. В мире, наверное, не существует ни одного антрополога, который бы не отдал все на свете за право изучить их.
– Что же в них такого особенного? – спросил Стюарт.
– Они считались ценнейшей древностью южноамериканского происхождения из-за своей особой исторической значимости. Некогда эти Золотые доспехи с ног до головы покрывали мумию знаменитого полководца Чачапойаны Наймлапа. Испанские конкистадоры нашли его гробницу в 1547 году в городе Тиапольо, расположенном высоко в горах. Хотя это событие зафиксировано в двух подлинных исторических документах, в настоящее время местонахождение Тиапольо неизвестно. Мне удалось увидеть только старые фотографии этих доспехов, но смею утверждать, что работа по металлу не имеет аналогов. Великолепные картины, выполненные методом традиционной чеканки, повествуют о многих легендарных событиях истории империи инков.
– Надписи, конечно, напоминают египетские иероглифы? – спросил Питт.
– Во всяком случае, очень похожи.
– Иными словами, своеобразный исторический комикс, – вставил Джордино, появившийся на палубе. Шеннон улыбнулась и продолжила рассказ:
– Собственно, сами надписи никогда не были полностью расшифрованы. По-видимому, они повествуют о морском путешествии в некое место, расположенное за западными границами империи ацтеков.
– С какой целью? – спросил Стюарт.
– Спрятать огромные сокровища Уаскара, правителя инков, взятого в плен и убитого его братом Атауальпой, в свою очередь казненным испанским конкистадором Франсиско Писарро. Среди сокровищ Уаскара была священная золотая цепь больше двухсот метров длиной. По словам испанцев, которым это стало известно от инков, цепь с трудом могли поднять двести человек.
– Если средний человек способен поднять около шестидесяти процентов собственного веса, – начал подсчитывать Джордино, – в таком случае цепь весила около девяти тонн золота... О, господи! По существующим на сегодня ценам на золото ее стоимость составляет свыше ста миллионов долларов.
– Но этого не может быть! – не поверил Стюарт.
– Посчитайте сами, – предложил Джордино. Стюарт последовал совету, и его лицо вытянулось так же, как незадолго до этого у Джордино.
– Матерь божья, ты прав!
– Вы говорите только о цене золота, – поправила их Шеннон. – С точки зрения историка, она не имеет цены.
– Так испанцам не удалось наложить на нее лапу? – уточнил Питт.
– Нет, она исчезла вместе с большей частью сокровищ инков. Вы, вероятно, слышали историю, – продолжала Шеннон, – о том, как брат Уаскара Атауальпа попытался откупиться от Писарро, предложив ему наполнить золотом комнату размером семь на пять метров и высотой около трех метров. Другая, меньшая комната должна быть два раза наполнена изделиями из серебра.
– Ничего себе выкуп! – пробормотал изумленный Стюарт.
– Согласно легенде, Атауальпа потребовал доставить к месту своего заключения массивные золотые изделия из дворцов, храмов и общественных зданий, а когда золота не хватило, вспомнил о сокровищах брата. Сторонники Уаскара успели предупредить его, и он распорядился спрятать сокровища там, где ни Атауальпа, ни Писарро не смогли бы отыскать их. Под руководством преданного Наймлапа и его воинов караван носильщиков перенес несколько тонн золота к побережью, откуда на плотах оно было переправлено куда-то на север.
