Сергей Кулаков - Когда горит вода
Роман, человек вежливый, кивал им на ходу. Кивали и ему, но тут же торопливо отводили глаза.
Он понял, что Чой уже всем раздал указания. И судя по всему, что такое дисциплина, здесь знали хорошо. Не то что взрослые – ни один оголец не проявил к гостю интереса. Собаки, и те не обращали на него внимания, как будто он был духом бестелесным.
Что ж, дух так дух. Так даже лучше.
Вскоре в направлении, указанном Ти, обнаружилась бамбуковая рощица. Тонкие стволы сквозили на много метров вокруг, и Роман, пройдя вперед, заметил небольшое каменное строение в глубине.
Приблизившись, он понял, что это был буддийский храм, построенный в виде пагоды. Вход украшала затейливая резьба с изображением драконов и львов, ступени были истерты от многолетнего пользования. Слышался запах восточных благовоний.
Чей-то низкий голос доносился из глубины храма. Роман осторожно заглянул внутрь. Увидел сидевшего на корточках Чоя, нараспев бубнящего молитвы. Перед ним стояла на алтаре статуэтка толстощекого святого, дымился пучок благовонных палочек.
К тому времени, как подошел Роман, старик уже заканчивал молиться. Он в последний раз поклонился, попятился и вышел из храма.
Увидев Романа, не удивился, а только кивнул ему, как старому знакомому.
– Ти сказала, что ты пошел сюда, – сказал Роман, объясняя свое появление.
Он покосился на Чоя. Было неясно, знал ли старик о том, что он развлекся с его внучкой? Или она с ним, что, в общем, сути не меняло.
Но, похоже, Чой пребывал в иных измерениях. Его гладкое, младенческое личико было благостным, как у святого, которому он только что приносил молитвы. Объяснение Романа прошло мимо его ушей. Он мягко шагал среди деревьев, порой ласково касаясь пальцами тонких коленчатых стволов.
– Плохо, что Ти не ходить со мной сюда, – сказал он вдруг, тем самым обнаружив, что слова Романа он все-таки услышал.
– Почему? – заинтересовался тот.
– Это наш бог. А она верит другой бог. Иисус.
Роман вспомнил распятие над кроватью Ти.
– Почему? – снова спросил он.
– Ее бабка приучила любить Иисус, – недовольно проворчал старик.
– Эта та, которая обучила Ти французскому языку? – догадался Роман.
– Она, – кивнул Чой.
– Твоя жена?
– Нет. Моя мать.
– То есть, – догадался Роман, соображавший после сна с похвальной быстротой, – прабабка Ти?
Чой пробормотал что-то на своем языке. Благость куда-то подевалась, и он резко прибавил шагу.
Роман понял, что разговор переходит в плоскость, далекую от его непосредственных интересов, и более с расспросами не лез.
Когда они вышли из леса, Чой отрывисто сказал:
– Сейчас кушать и ехать пещера.
Несмотря на то что Роман Евгеньевич обладал вполне развитой фантазией, представить себе, как они вдвоем, нагруженные полутора пудами взрывчатки, будут пробираться на одном велосипеде через леса и горы, он, как ни тщился, не мог. Однако уточнять ничего не стал. Чой не из тех, кто не знает, что делает. Раз сказал «ехать», значит, поедем.
Ти уже приготовила свежей рыбы, изжарив ее над ямкой, на специально приспособленной решетке. Вкусно было необыкновенно, и Роман, чей организм приучился запасаться питательными веществами впрок, слопал две рыбины и горку риса, пропитанного густым соевым соусом. Запив все это двумя пиалами зеленого чая, он почувствовал, что весь звенит от избытка сил.
Чой тоже поел основательно, лишний раз напомнив о том, что стар он только внешне, а на деле еще любого молодого за пояс заткнет.
Пока Ти споласкивала посуду, Чой достал трубочку и закурил, блаженно щуря глазки.
– Пошли за взрывчаткой, – сказал Роман, не понимая этой неторопливости.
Скоро начнет темнеть, и как тогда ехать по джунглям? Там вдвое темнее, чем на открытой местности.
– Не надо ходить, – возразил Чой. – Я все взять.
– А, – охладился Роман. – Хорошо.
Поскольку рядом велосипеда, навьюченного минами, не стояло, то резонно было предположить, что Чой спрятал его в лесу. Правильно. Место хоть и глухое, и чужих нет, но лишняя предосторожность не помешает.
«Вот же молодец старик, – подумал Роман, тоже закуривая. – Пока я дрых, он все за меня сделал. А может, растолковать ему общую задачу – и пусть едет выполнять? Такой орел справится и без меня. А мы с внучкой попробуем доломать его хижину…»
Внучка, занеся в дом посуду – Роман не без восхищения заметил, что она ходит вверх-вниз по приставной лесенке без помощи рук, – вернулась к мужчинам и присела возле ямки, в которой догорал огонь. Что-то в ее поведении не понравилось Роману, и вскоре он понял, что.
– Пошли, – сказал Чой, выбивая трубочку.
– Пошли, – сказал Роман, подымаясь.
Вместе с ним поднялась и Ти, выказывая намерение сопровождать их. Только тут Роман обратил внимание, что на ногах у нее прочные парусиновые кеды, вместо пестрой майки – футболка с длинными рукавами, а вместо коротких штанишек – длинные, завязанные внизу брюки, плюс походная ветровка. Кроме того, Ти надела на голову военизированную панаму и выглядела, как участник игры «Зарница».
«Наверное, она просто проводит нас, – подумал Роман. – Убедится, что дедушка убыл благополучно. И заметет веткой следы».
Чой наконец поднялся и направился… к морю.
– Пошли, – сказал он застывшему гостю.
– Ага…
«Ах, вон он что, – дошло до Романа. – Мы пойдем морем. Отлично!»
Роман двинулся за стариком, за которым уже шагала решительная внучка.
«Кто-то же должен столкнуть лодку в воду», – утешал себя Роман.
Но когда они подошли к лодкам, Ти первой запрыгнула в одну из них.
– Садись, – сказал Чой Роману.
– Я не понял, – негромко сказал Роман, выразительно покосившись на Ти.
– Она ехать с нами, – пояснил старик.
– Но зачем?
Роман старался не повышать голос и не смотреть на Ти. Первое ему удавалось лучше, чем второе, хотя ситуация вот-вот могла измениться.
– Она помогать.
– Это опасное дело, Чой, – еще тише заговорил Роман. – И потом, нам не нужны свидетели. Ты понимаешь?
– Понимаю, – кивнул Чой.
– Тогда скажи ей, пусть вылезает.
– Она не вылезает.
– Но ты же дедушка. Скажи ей, она тебя послушает, – пытался Роман придерживаться дипломатических ходов.
– Не послушает. Я знать. Садись, время.
– Подожди…
Повернувшись к девушке, Роман глянул на нее, как на человека, в разумности которого он не сомневается.
– Ти, c’est gros de consequences… – проникновенно начал он.
– N’en parlons pas,[5] – быстро ответила Ти, не глядя на него.
«То есть как это – не будем?!» – чуть не закричал в голос Роман.
Но кричать было бесполезно – это он уже понял. Да и не получилось бы у него кричать на нее после того, что произошло между ними.
Вот они, последствия слабохарактерности! Вместо того чтобы взять ее за шиворот и выкинуть без долгих слов из лодки, он мнется, как стреноженный жеребец перед зарвавшейся кобылой.
Безусловно понимая сложность его положения, Ти вдруг быстро глянула на него из-под полей панамы. По ее губам пробежала шаловливая улыбка, и Роман не без огорчения почувствовал, как эта улыбка эхом отозвалась в глубинах его организма.
«Она будто все рассчитала заранее, маленькая зараза, – выругался он. – Теперь я в ее руках».
– Садись, – приказал, потеряв терпение, Чой.
Роман влез в лодку, уселся подальше от коварной Ти. Старик уперся в нос, столкнул лодку в море, запрыгнул сам, отряхнув на лету сандалии.
Ти уверенно распоряжалась на корме. Перехватив длинное весло, служившее одновременно и рулем, и двигателем, она развернула лодку и направила ее в открытое море.
Роман должен был признать, что из всех троих он пока самый бесполезный член группы. Ти умело управляла веслом, старик принялся хлопотать над парусом. Ему же ничего не оставалось делать, как сидеть и любоваться закатом.
«Похоже, я погорячился, – подумал он. – Когда мы с Чоем пойдем к пещере, лодка останется на попечении Ти. Она или отгонит ее назад, или останется поджидать нас. Ты зря накричал на девушку. Надо будет как-то аккуратно извиниться…»
Берег удалялся. Волнообразно действуя веслом, Ти в темпе гнала лодку из гавани. Вот они обогнули островок – и перед ними раскинулась темно-синяя морская гладь. Потянуло свежим ветерком. В борта лодки заплескало волной.
Чой поднял самодельный парус в виде крыла дракона. Закрепил веревку и перешел на корму, забирая управление у Ти.
Теперь лодка шла втрое быстрее. Солнце стояло над морем на расстоянии двух своих окружностей. До полной темноты оставалось часа два. Роман надеялся, что добраться до входа в пещеру они успеют засветло.
Вдруг зазвонил телефон. Более нелепого звука в этих первозданных местах нельзя было придумать.
Роман выхватил телефон, прижал к уху.
– Да, Леня?
– Что «да»? – спросил раздраженно тот. – Ты куда вообще задевался? Я жду, жду, когда ты объявишься, а ты пропал, как не было. Что мне на этот раз думать, посоветуй?
