Эльмира Нетесова - Последняя охота
— Он же вор! Я помог задержать его!
— Мы спокойно обошлись сами.
— Я столько лет помогал вам!
— Но это не повод, не ширма, за которую можно спрятаться от наказания! Ты убил жену и пойдешь под суд.
Дамир не без страха ждал встречи со Шкворнем. Когда их привели на очную ставку, в глазах обоих сверкали искры лютой ненависти.
— Покуда дышу, не прощу падлу! Из земли жмуром достану и свое сдеру! За нее! Ты, паскуда, допрешь, отчего волки воют! — глянул Шкворень на Дамира.
Если бы не наручники и охрана, стер бы в порошок недавнего соседа. Только здесь узнал Дамир, что Катерина не раз была со Шкворнем.
Когда вор рассказывал о своей связи с ней, Дамира трясло. В эти минуты он готов был порвать в клочья недавнего соседа и жалел, что не успел свести счеты на воле, не хватило сил убить его.
«Десять лет особого режима» — таков был приговор суда. Адвокат радовался успеху, поздравлял подзащитного:
— А ведь просил обвинитель расстрел для вас, но прислушались ко мне, оставили жить! Это главное!
— И чему радуешься? Чем хвалишься? Ведь меня не освободили. Вон какой срок дали. Ты ж цветешь как на именинах…
— Что?! — Сползла улыбка с лица. — Ты понимаешь, что следствием доказан умысел на убийство и покушение на жизнь человека! Это не важно, кем он был! Это забота милиции! Ты не имел права убивать! Только за жену могли дать расстрел. Ведь убил с особой жестокостью, умышленно!
— Какая жена? С-сука шелудивая!
— Что ж? Ищите себе другого адвоката.
— А зачем ты мне нужен? Ни хрена не добился, а хвалишься.
В камере Дамира поздравили. Ему завидовали все. Он и не собирался искать другого адвоката. Знал, большего не добьется никто.
Его хотели оставить отбывать наказание в зоне под Свердловском, но милиция вовремя спохватилась: именно здесь отбывали наказание воры из «малины» Шкворня. Их помог арестовать Дамир.
Пятеро — это слишком много. Одному стукачу с ними не справиться. Отправили от греха подальше на Сахалин, зная, что там помимо всего еще существуют зачеты, по которым стукач может выйти на волю гораздо раньше. Чтобы в зоне Дамиру было легче жить, в его деле сделали пометку, что этот человек небезуспешно сотрудничал с органами.
Именно эта пометка спасла мужика. Едва увидели ее в спецотделе, вызвали его в спецчасть, побеседовали о том, что их интересует, рассказали, как ему нужно передавать информацию о зэках. И… отправили подсобным рабочим на кухню.
Дамир радовался, что наказание станет отбывать не в общем бараке, а в теплой чистой пристройке специально для обслуги. Здесь он не мерз, не голодал, в любой день мог помыться, вставал и ложился, когда было нужно ему.
Он мигом приметил Власа и старался не попадаться на глаза вору. Тихий и незаметный, он никому не мозолил глаза, не действовал на нервы. Ни с кем не откровенничал, мало говорил, зато слушал и наблюдал за каждым.
Он первым смекнул, что трое зэков собираются в бега. Иначе зачем им столько хлеба? Сообщил операм спецчасти. Те на корню пресекли готовящийся побег.
Приметил чифиристов — выдал обоих. Те никогда не заподозрили бы Дамира. Тут же раскрутка началась: вышли на завскладом. Вскоре он из вольных зэком стал.
Дамир видел, как охотится за ним Влас. Стал искать на него компру, но ничего не накопал. Для себя не забывал об осторожности, чтоб не попасть в лапы недавнего бандита.
Но однажды забыл о нем и задержался в бане дольше, чем обычно.
Ох, и поплатился за свою беспечность! Влас мигом его увидел и прихватил за голову. Сдавил в рыжей волосатой лапе, как кот мышонка, и рявкнул:
— И кто эту мандавошку потерял?
Хорошо, что в баню он пришел с бригадой, иначе живым Дамир не остался бы. Влас с силой швырнул его на пол, себе под ноги. Дамир хотел уползти под лавку, но вор выдернул его за ногу и хотел наступить ему на живот своей громадной ногой. Стукач завизжал от ужаса. И тут к ним поспешили мужики.
— Ты кого там припутал?
— Да вот здесь кто-то свой хер забыл, — смеялся Влас, выковыривая мужика из-под лавки.
— Опять достаешь? Не трожь его! Он такой же бедолага, как и мы! — оттолкнули Власа, дали Дамиру возможность сполоснуться и выскочить из бани живым.
Влас вслед кулаком погрозил, крикнул:
— Припутаю — задавлю, как гниду!
— Вот тебе! — показал Дамир по локоть и постарался поскорее выскочить из бани.
Совсем спокойно он чувствовал себя лишь в пристройке среди обслуги. Влас мерещился ему повсюду. Даже во сне тянул свои рыжие ручищи к горлу и рычал: «Попух потрох! Урою, теперь не слиняешь!» Дамир орал и просыпался весь в поту с вытаращенными от ужаса глазами. Может, именно этот страх перед вором заставлял мужика следить за Власом особо тщательно, не выпуская из виду ни на минуту.
Вот так однажды увидел, что Влас разговаривает с водителем машины, собирающимся выехать за пределы зоны. Дамир даже дышать перестал, так хотел услышать, о чем болтают. Но ни одного слова не разобрал, а уж как старался… Зато подсмотрел, как Влас отдал водителю деньги, и тот, кивнув головой, влез в кабину и вскоре покинул зону.
Стукач запомнил номер машины и поспешил в спецчасть, сообщил об увиденном. Маленький человек ликовал, когда вернувшуюся из города машину не пропустили сразу во двор зоны, а обыскали с собакой даже шофера. Потом его повели в спецчасть.
Дамир так и не узнал, нашли у водителя что-нибудь из запрещенного или нет, но вскоре его уволили с работы. Влас ходил мрачнее тучи. Он даже не подозревал, что именно Дамир выследил его. Лишь по разговорам мужиков догадался.
— А наши бондари высветились. Сбросились на чифир. Водилу уломали, но какая-то падла операм заложила.
— Может, сами решили проверить?
— Да кто знает? Только чай из-под сиденья и из «бардачка» весь выскребли. Водилу с работы под жопу выкинули за связь с зэками.
— Но кто-то ж сфаловал его?
— Он не заложил, не высветил того!
— Откуда знаешь?
— Слыхал треп оперов.
Дамир боялся и ликовал.
В другой раз увидел, как Влас отдал письмо зэку, выходившему на волю. Тут же оперов предупредил. Те чуть не на изнанку мужика вывернули. Трясли так, что мало не показалось, и отыскали письмишко. На полгода отсрочили освобождение. Тот, уходя, не только писем не брал, оглянуться боялся.
Кто выдал? Влас подозревал Дамира, но того на тот момент не видел вблизи. Разделаться со стукачом только по подозрению ему никто не позволил бы, и вор стал осторожнее.
Однажды Влас попросил у повара пачку чаю. За деньги, конечно. Тот отказал, послал мужика подальше. Влас пригрозил, что спалит ночью пристройку вместе с обслугой. И снова Дамир его высветил. Ворюга лишь брехнул. Он и не собирался никого поджигать, но попробовал бы он в тот вечер выйти из своего барака: вся охрана была наготове.
Дамир пас Власа целый год, и лишь когда в зону прибыл Смирнов, поутих. Тот и не заметил стукача, а вот Власа увидел сразу.
Дамир мигом узнал следователя милиции и вообще не удивился его появлению в зоне. «А чем я был хуже? Но вот загремел, и этот… Такой, как я, подставить мог иль выследить. Кто-то чуть умней, но как красиво сработал! Знать бы мне! Магарыч поставил бы, выйдя на волю».
Смирнов, увидев Власа, оглядел его с головы до ног и, не обронив ни слова, пошел в свой барак следом за охранником. Ворюга от удивления разучился материться. Он смотрел на Михаила Смирнова не веря своим глазам. За что попал в зону следователь, на сколько лет и по какой статье, не удалось узнать ни Дамиру, ни Власу.
Оперативники спецотдела, услышав этот вопрос от Дамира, рассмеялись:
— А тебе это зачем? Ты о себе помни, о нем не переживай!
— Я помогал ему в работе, а раз он тут, значит, негодяй?
— Ну зачем так много рассказываешь о себе? То, что ты — негодяй, мы убедились сразу, как только появился в зоне! — смеялись над мужиком откровенно.
Дамир обиделся за насмешки и решил больше никогда не появляться в спецчасти и не помогать операм. Он целых три месяца не выходил за пределы столовой и пристройки. Злился на всех, ненавидел многих. Его бесило, что следователь, проходя мимо и видя Дамира, делал вид, будто не знает, никогда не здоровался и не заговаривал с ним. «Гнушаешься, гад? Гребуешь мной? Ты и здесь хочешь выставиться, вроде ты — интеллигент, а все прочие — говно? Не гоношись: нынче мы вровень, одинаково зовемся зэками. И хоть кем был на воле, теперь баланду жрешь такую же, как Влас! Я хоть и гнида, а хаваю не в пример вам обоим! И плевал на таких хмырей!» — ухмылялся Дамир.
Он слушал разговоры обслуги в полудреме. В пристройке жили почти сорок зэков: повара и помощники, хлеборезы и сантехники, банщики и плотники, парикмахер и прочие, — все они вечером собирались к столу попить чаю, поговорить, поделиться новостями. Иногда к ним подсаживался Дамир и молча слушал.
