Евгений Сухов - Сходняк
На том беседа и кончилась. Странный был разговор. В тот же вечер, занявшись для успокоения нервов любимым делом — собственноручным изготовлением печенья арал-хунк с ореховой начинкой, Закир раскатывал тонкое тесто и обдумывал слова Урусова. Зачем пройдоха генерал все это ему рассказал? Ведь наверняка у них среди воров есть свои надежные осведомители, которые и без Закира смогут настроить людей против Варяга, тем более что первая стычка уже произошла. Чуть дело до стрельбы не дошло тогда… А такое воры своим не прощают — не могут просто так простить и Варягу. И Дядя Толя, авторитетнейший вор, можно сказать, впрямую войну Варягу объявил. После такого сходняк может и без его усилий принять самое крутое решение…
И все же Урусов попросил — обратился к нему — вот ведь какое дело! — попросил оказать содействие. К чему бы это? Либо хочет подстраховаться понадежнее, либо не уверены его хозяева в нужном решении схбдняка. Ясно одно: им смерть как надо Варяга отлучить от денег. А значит, сход должен будет выбирать кого-то другого. Кого же? И не в этом ли собака зарыта: своего человека им нужно поставить.
У большого рекламного щита с надписью «Мы любим Отечество» белый «линкольн» Закира плавно свернул с Дмитровского шоссе на маленькую дорожку и подкатил к ресторану «Золотая нива». Закир открыл дверцу и, бросив водителю Иссе: «Жди тут, никуда не отъезжай», пошел быстрым шагом ко входу в ресторан.
Сейчас за этими стеклянными дверями малоприметного ресторанчика, каких в Москве воз и маленькая тележка, должна была решиться судьба российской воровской короны и всей воровской кассы. Но эти вопросы не решаются без того, чтобы не была задета судьба всего российского воровского сообщества. Потому что ставки были очень высоки. Ибо игру сегодня делали здесь не столько сидящие за столом, сколько главным образом незримые участники — те, чьи имена не назывались, а о некоторых из них не знали даже участники большого схода.
Закир всегда ходил без телохранителей. Это давно уже вошло у него в привычку. Он считал себя слишком правильным вором, чтобы кому-то пришло в голову наказать его. За свою жизнь он не беспокоился. Вот и сейчас, как обычно, он был один.
Войдя в просторный холл, он сразу заметил по углам охранников Максима Кайзера — тот сегодня отвечал за безопасность схода. Дюжие ребята в черных пиджаках с оттопыренными внутренними карманами, в которых явно просматривались стволы, неторопливо прохаживались вдоль застекленных стен. Заметив Закира Большого, один из них — быковатого вида — почтительно кивнув, подошел ближе и тихо пригласил пройти в зал:
— Все уже в сборе.
— Варяг приехал? — коротко осведомился Закир. Бык помотал головой:
— Не-а. Но еще две минуты осталось.
Закир понимающе мотнул головой и, расправив плечи, решительно, с невозмутимым видом направился к приоткрытой двери.
А на душе у него было муторно и неуютно.
Глава 14
Оперативная группа «спецназа» Николая Чижевского подкатила к станции метро «Тимирязевская» ровно в восемнадцать ноль-ноль. За рулем малоприметной синей «бээмвэшки» 89-го года выпуска сидел отставной майор Абрамов в потертом пиджачишке и застиранных джинсах, сзади — Фарид Усманов и молодой боец Андрюша Пронин по прозвищу Зверек, оба облаченные в такие же лохмотья. Выйдя из машины, все трое неторопливо затопали вперед по Дмитровскому шоссе.
Руководивший операцией прикрытия Абрамов действовал по давно выработанной и ставшей уже почти инстинктом привычке: к месту операции группа подходила незаметно, не привлекая к себе ничьего пристального внимания. Со стороны могло показаться, что трое скромно одетых мужчин какие-нибудь члены приемной комиссии горстройуправления, направляющиеся по делам на местную стройплощадку. Это обманчивое впечатление подкреплялось тем, что у всех троих в руках болтались древние замусоленные портфели а-ля советский ИТР, явно набитые документацией, сметами, отчетами и проч.
Троица не спеша добрела до находящегося на реконструкции пятиэтажного здания с зияющими проемами выставленных окон и ощерившимися зубцами проломов в нескольких местах кирпичной кладки. Фасад дома был прикрыт снизу доверху плотной зеленоватой сеткой, спасавшей пешеходов от строительной пыли.
Стройплощадка была обнесена невысоким дощатым забором, выкрашенным грязно-желтоватой краской. Метрах в десяти-пятнадцати от конца забора стояла одинокая «девятка», забрызганная застарелой грязью. В «девятке» сидели два мужика и о чем-то яростно спорили. Вроде все спокойно. Можно было начинать…
Абрамов поставил своим подчиненным четкую задачу. На стройке в этот час ремонтные работы уже сворачивались, и строители собирали нехитрый инвентарь. К шести часам стройплощадка должна была совсем опустеть. Разумеется, никаких сторожей с собаками тут не было. Трем дозорным надо было незаметно проникнуть за хилый заборчик вокруг ремонтируемого дома и, рассредоточившись по этажам, занять удобные позиции для наблюдения.
Абрамов сразу же заметил двухэтажную стеклянную коробку ресторана «Золотая нива» на противоположной стороне шоссе. Нарочито выразительным жестом указав на фасад ремонтируемого здания, он вполголоса обратился к Усманову:
— Только не верти головой, Фаридик. Прямо напротив нас через улицу — объект. У дверей уже столпотворение! Сейчас займем исходное и все рассмотрим повнимательнее.
И впрямь, хотя времени было еще четверть седьмого, около ресторана наблюдалось заметное оживление. Непосредственно перед стеклянной двустворчатой дверью выстроились в шеренгу четыре тяжелых джипа с затемненными стеклами.
Вокруг джипов и перед рестораном толпились крепкие ребята — все как на подбор: с бритыми затылками, в черных костюмах, с переговорными устройствами в лапах.
Не ускользнуло от наметанного взгляда Абрамова и то, что у тротуара неподалеку от «Золотой нивы» был припаркован белый гаишный «форд».
«Все предусмотрено», — усмехнулся Абрамов. Он понял, что «форд» стоит тут на тот случай, если какой-нибудь лох-автолюбитель поставит свою тачку в неприятной близости от места проведения схода.
Быстренько оценив обстановку, Абрамов кивнул своим ребятам: мол, за мной! — после чего трио деловито протопало через незапертую калитку на территорию стройки.
То, что случилось затем, бойцы Чижевского уже не могли видеть. А произошло вот что. Как только Зверек, шедший последним, исчез за калиткой, дверцы грязной «девятки» распахнулись и из машины вылезли два здоровенных амбала. Оба держали под мышками увесистые свертки. Первый, светловолосый, глянул на второго, брюнета, и молча кивнул в направлении калитки. Тот в ответ кивнул, толстым, словно сарделька, пальцем указав направление их движения — внутрь и направо, за тремя мужиками в потертых пиджачках.
Крепыш блондин нагнул по-бычьи голову, задвинул ее в салон «девятки» и стал что-то тихо говорить в укрепленный на приборной доске переговорник.
Выслушав ответ, он вылез и юркнул в приоткрытую калитку. Брюнет последовал за ним.
Абрамов, повинуясь старому профессиональному инстинкту, не стал углубляться в здание, опасаясь какого-нибудь сюрприза, тем более что и передвигаться внутри каменной коробки было затруднительно: во многих местах лестничные пролеты были сняты, потолочные перекрытия отсутствовали. Усманов и Андрюша Зверек отправились в дальний подъезд, Абрамов остался в первом и стал подниматься по шатким строительным мосткам на третий этаж. Там, на его счастье, сохранились полы. Абрамов уже приготовился выдвинуться к фасаду, чтобы занять наблюдательный пункт у провала в стене, как вдруг до его слуха донесся странный шорох со стороны улицы. Его насторожило то, что это был именно шорох. Он не слышал ни голосов, ни шагов. Вместе с тем он был уверен, что это не животное — не собака и не кошка, потому что звук был характерно человеческим. В этот момент Абрамов и сам не смог бы объяснить, на чем основывалась его догадка. Он резко развернулся на сто восемьдесят градусов и замер, прислушиваясь. Ничего.
Он подождал минуты две. Все тихо. Крадучись подошел к проему и выглянул наружу.
Прямо перед ним через шоссе находилась коробка ресторана. Старенькие механические наручные часы «Сейко» показывали половину седьмого. Ждать оставалось недолго.
И тут раздался громкий злобный выкрик:
— Э! Вы че там потеряли, орлы?
Голос был незнакомый. Но, судя по тембру, принадлежал уверенному в себе мужчине. Тот, по всей видимости, обращался к Фариду Усманову и Зверьку.
Между тем снизу раздался скрип — это скрипели ветхие лестничные доски под тяжестью идущего… Человек поднимался наверх крадучись — прямо к нему.
Абрамов медленно вытащил пистолет ПМ из внутреннего кармана своего пиджачишки и тихонько снял с предохранителя.
***
Они успели преодолеть только один пролет хлипкой, чудом сохранившейся лестницы, как их настиг снизу чей-то резкий окрик. Андрюшка Зверек обернулся и обомлел. Внизу на улице стоял черноволосый здоровяк, которого он уже видел — и не раз. Зверек сразу его узнал. Это был один из тех двоих амбалов из «Нивы», которую он несколько раз встречал у Речного вокзала, — эти мордовороты сопровождали странного мужика в черной косухе… Что он тут делает? Как он тут оказался? Лоб Зверька покрылся холодной испариной. Он мельком глянул на Усманова. Тот хладнокровно смотрел на черноволосого, и по его взгляду было понятно, что он еще не решил, как себя вести: то ли изобразить святую простоту, то ли действовать внезапно и резко на опережение.
