Александр Тамоников - Старая добрая война
— Ночью мы не работаем.
— Не работали раньше, сейчас ситуация изменилась. Впрочем, все будет зависеть от того, какое решение примет новый начальник поста. Ладно, отдыхайте, остальным находиться в здании, без необходимости не покидать его, в случае тревоги быстро на позиции, далее — по моей или заместителя команде.
Середин, помня о своем же предупреждении, из здания прошел в капонир БМП, оттуда быстро перебежал на командно-наблюдательный пункт. Туда же вернулся Иванов и доложил, что повар на кухне, смена постов к выходу готова.
— Никого не выпускать, — неожиданно приказал Середин, — повара срочно вернуть в укрытие.
— В чем дело, Рома? — удивился Иванов.
— Наши ночью сняли одного снайпера у пруда. Второй остался жив и невредим. Мы не знаем нового начальника, возможно, он разрешит тому второму стрелку открыть огонь по нашему посту и днем.
— Ну, это вряд ли.
— А ты, Леня, проверь. Пойди, выйди на дорогу, выкури сигарету.
— Ага!
— Тогда выполняй, что говорю.
Отдав распоряжение, Середин связался с дозорным второго выносного поста:
— Река! Заслон!
— На связи, — ответил молодой солдат.
— Манекен не размок?
— А что ему будет? Мокрый, он даже больше похож на настоящего.
На каждом посту был манекен, который иногда выставляли для проверки, откроют ли по посту огонь хохлы. В большинстве случаев не открывали, но было, что и постреливали.
— Слушай, Река! Надень на манекен свой шлем, сам не показывайся из-за бруствера, и подними его, но так, чтобы был виден шлем и небольшая часть головы манекена.
— Когда это сделать и сколько держать «куклу» на виду?
— Подними, как будешь готов, держи минуту, не больше.
Офицеры встали у амбразур, подняли бинокли. Они не беспокоились за свою жизнь, так как снаружи амбразуры были закрыты сильно тонированным стеклом от старой «шестерки», найденной кем-то из ополченцев в разгромленном и брошенном жителями селе Орехово.
Солдат на посту сделал все как надо.
Снайпер если занял позицию на чердаке бывшего кафе, то прекрасно видел появившуюся цель. И это выглядело естественно. На то и дежурный на посту, чтобы отслеживать обстановку, а как ее отслеживать, если все время прятаться за бруствером? Но та сторона молчала. Через минуту манекен исчез. Боец доложил о том, что и без доклада видели офицеры.
— Не хлопнул снайпер, — сказал Иванов, отойдя от амбразуры.
— И это хорошо, — вторил ему Середин.
Он присел на табурет рядом со связистом. Тот кивнул и начал вызывать штаб батальона. 8.00 — время утренних докладов начальников постов комбату.
Установив связь, рядовой Дунин передал Середину гарнитуру радиостанции.
— Остов! Я — Заслон-3!
— Я — Остов, — ответил подполковник Черненко.
— Докладываю, прошедшей ночью на посту происшествий не случилось, нашими снайперами уничтожен снайпер «укропов».
— Значит, дуэли продолжаются?
— Так точно.
— Желательно прекратить эту игру со смертью.
— Ваши слова да в уста командованию украинцев. Я могу отдать приказ на прекращение снайперской охоты, вопрос: сделают ли это с той стороны?
— Тем более когда вы сняли их стрелка. Но если продолжать в том же духе, то только исключительно между снайперами.
— Я приказ помню. Кстати, наши люди выходили на стрелков, хохлы же имели целью уничтожить пост охранения.
— Я тебя услышал, что еще?
— Ночью к их посту подходил бронетранспортер от Лакино. Пробыл у КНП противника минут двадцать и ушел в Гурную.
— Предложения?
— Думаю, произвели смену начальника поста.
— Возможно. Ты сегодня сам посмотри за блокпостом противника. Необходимо убедиться, что была произведена смена, а не что иное. БТР мог доставить на пост как дополнительный личный состав, так и вооружение.
— Посмотрю.
— В остальном все в порядке?
— Так точно. Артиллерия молчит.
— На высоту нацелены «Грады», и это командованию украинской бригады известно, потому и молчат САУ.
— Тогда, скорее всего, «укры» отведут огневой взвод на другие позиции, их же хлебом не корми, дай пострелять по мирным населенным пунктам.
— Не исключено. Ты должен увидеть, в каком направлении будет осуществляться отвод.
— Только в пределах видимости, а она ограничивается большой березовой рощей, где сидит заградительный отряд в составе роты карателей «Буг».
— Я не требую того, что не в твоих силах. Вопросы?
— По обстановке ничего нового?
— Украинцы проводят перегруппировку сил на дальних подступах.
— Это мне известно.
— Тогда ничего нового. До связи, Заслон-3!
— До связи!
Середин передал гарнитуру связисту, повернулся к Иванову:
— Повара — на кухню, остальное без изменений.
— Понял. — Взяв автомат, старший лейтенант вышел из КНП.
Середин же подошел к амбразуре. Поднял бинокль, направил на КНП противника и тут же вздрогнул. Он не верил своим глазам. На удалении от КНП украинского поста в десять-пятнадцать метров с двумя бойцами разговаривал не кто иной, как… Дмитрий Шрамко. Он был одет в натовский камуфляж, на плечах погоны капитана, шеврон бригады ВСУ.
— Ни хрена себе! — проговорил Середин.
— Что-то случилось? — спросил связист.
— Случилось то, что не должно было случиться.
— Хохлы подводят технику? — побледнел Дунин.
— Хуже!
— Артиллерию?
— Связь мне с комбатом, срочно!
На соединение ушло более минуты. Командир батальона продолжал принимать доклады с других постов. И только третья попытка увенчалась успехом. Черненко ответил:
— Слушаю тебя, Заслон-3! Что случилось?
— Я видел нового начальника блокпоста «укропов».
— Поэтому и решил вызвать меня? Оторвать от более важных дел?
— Я видел Шрамко, Остов!
— Что? Того самого?
— Так точно! Он капитан ВСУ, по шеврону — офицер механизированной бригады.
— Дела… Ну что ж, бывает и такое.
— Но мы же с ним…
— Что было, Заслон, то прошло!
— Мне нужна частота, на которой общаются между собой «укропы».
— Хочешь поговорить с бывшим другом?
— Да, очень хочу.
— Вряд ли удастся по связи, которую наверняка прослушивают.
— Мне нужна частота.
— Подожди и передай гарнитуру связисту, он быстрей сориентируется.
Середин протянул гарнитуру Дунину:
— Слушай внимательно.
— Я?
— А кроме нас разве на КНП есть еще кто-то?
— Но… — Связист замолчал, сосредоточился, слушая эфир, потом ответил: — Понял! Так точно, все понял. Командира дать? …До связи! — Он положил гарнитуру на стол, поднял глаза на Середина: — Мне сообщили частоту хохлов.
— Можешь на нее настроиться?
— Так я с первых дней, как мы заступили на пост, слушаю их.
— Так тебе известна частота?
— Эка невидаль, выйти на станцию, работающую менее чем в километре от тебя. Я и позывные их знаю.
— Чего ж ты мне раньше об этом не сказал?
— А вы и не спрашивали.
— Значит, вызвать на связь начальника вражеского поста можешь?
— Могу, а зачем?
— Какое твое дело? Вызывай старшего «укропа»!
— Использовать ваш позывной?
— Нет, погоди… так, используй позывной «Ольха»!
— Ольха?
— У тебя со слухом появились напряги?
— Извините, минуту. — Дунин «поколдовал» над станцией, затем запросил: — Рубеж-6! Я — Ольха! Как слышите, прием! Мне нужен Первый! …Кто я? Сказал же, Ольха, или тебе открытым текстом, придурок, объяснить? …То-то, давай Первого, срочно!
— А ты молодец, можешь запудрить мозги, — улыбнулся Середин.
— Это получилось случайно… Первый? Минуту. — Дунин протянул гарнитуру капитану: — Начальник блокпоста «укропов».
— Рубеж-6? — чувствуя, как учащенно забилось сердце, спросил Роман.
— Я! Слушаю!
— Не ожидал…
Но Шрамко не дал Середину договорить:
— Я понял, с кем разговариваю… Встретиться? Для чего? …Обсудить ночное происшествие? …По-моему, здесь нечего обсуждать, вы убили моего подчиненного. …Это недостоверная информация. …Есть предложение? …Ну что ж, хорошо. Только условия выставляю я… Тогда так, встречаемся ровно через час, на дороге в центре буферной зоны. Сигнал к выходу — поднятый над постом белый флаг. …Ну, тогда полотенце, полотенце-то есть? …Встречаемся один на один, без сопровождения и без оружия.
— Согласен, — успел вставить Середин, поняв игру Шрамко. Дмитрий, видимо, находился на КНП не только со связистом, посему представил ситуацию так, будто на связь вышел начальник вражеского блокпоста, что соответствовало действительности, и предложил личную встречу. Подобное на линии разграничения происходило не так редко, что, в итоге, спасло жизни многих и с той, и с этой стороны фронта.
— Значит, ровно через час. Время пошло.
